На днях в The Wall Street Journal опубликована колонка под говорящим названием "Когда демократия — больше не единственный путь к процветанию".
В статье два университетских исследователя-политолога с цифрами на руках и с тревогой в голосе констатировали, что западная демократия — как модель, а также объект зависти и стремления всего остального мира — сталкивается с крайне серьезной угрозой. Она проигрывает конкурентную гонку авторитарным режимам. Не некую абстрактную политическую гонку, а самую что ни на есть конкретную — экономическую.
Тут, безусловно, можно бы остановиться на вопросе о ярлыках и о том, насколько они соответствуют действительности. Если углубиться в тему по существу, то очень быстро возникают вопросы по поводу объективности маркировки стран как "глубоко несвободных" или же, наоборот, принадлежащих к "свободному миру". Учитывая, что прерогатива раздачи ярлыков принадлежит Западу, вопросов возникает особенно много. Однако оставим эту тему на другой раз и примем предлагаемую логику: западная демократия vs авторитарные режимы.
Авторы статьи честно признают, что в XX веке Запад и его политическая система стали столь привлекательны для других стран не только продвигаемыми ценностями, но и преуспеванием самых широких слоев населения. Демократия тогда была — а вернее, виделась, но об этом чуть позже — куда более эффективной системой, создающей максимально благоприятные социально-экономические условия для большинства. В то время как авторитарные режимы могли дать своим гражданам только "бедность, убогий быт, нормированное потребление и дефицит".
Это в значительной степени соответствовало реальности и непосредственным образом отражалось на экономических показателях. В 1957 году Соединенные Штаты, европейские демократии и Япония составляли две трети мировой экономики. Еще в 1995-м 96 процентов людей, проживавших в странах с доходом на душу населения по ВВП более 20 тысяч долларов (согласно современному перерасчету), были гражданами либеральных демократий.
Все это осталось в прошлом.
В 2019 году на западные демократии приходится только треть мировой экономики. Авторы текста провели анализ и выяснили, что в ближайшие пять лет общий ВВП стран, которые Freedom House называет "несвободными", превзойдет ВВП западных демократий. Уже сейчас 376 миллионов человек живут в тех самых "глубоко несвободных" странах (а конкретно — в России, Казахстане и государствах Персидского залива), чей ВВП на душу населения по паритету покупательской способности превосходит 20 тысяч долларов. В следующем году этой планки, по оценке МВФ, достигнет Китай, и это будет означать, что 1,8 миллиарда человек на планете живут в "процветающих авторитарных" государствах.
Однако самое интересное в данной публикации — попытка осмысления текущих процессов и поиск ответов о причинах происходящего. Интересна она в первую очередь тем, что обнажает прочность шор, в которых живут авторы и которые, по сути, и представляют западный образ мышления как таковой.
С одной стороны, они верно подмечают, что современный госкапитализм авторитарных режимов отличается впечатляющей гибкостью и эффективностью. Жесткая зарегулированность экономики осталась в считаных государствах типа КНДР, в то время как практически все остальные страны научились успешно сочетать "автократическое правление с рыночными институтами".
С другой стороны, авторы, очевидно, не могут выйти за пределы привычных стереотипов. Например, они отмечают роль "сильных лидеров, таких как Владимир Путин в России и Реджеп Тайип Эрдоган в Турции", вставших во главе стран с крупными экономиками и осуществивших их транзит от демократии к авторитаризму. Судя по всему, эти политологи всерьез полагают, что пришедший к власти в 1999 году Владимир Путин получил демократическую Россию с мощной, богатой и процветающей экономикой и ему оставалось только превратить ее в авторитарную.
Однако более важным представляется иное — то, что авторы (и это, похоже, общая ситуация для западной политической мысли) даже не пытаются переосмыслить природу экономического лидерства их стран в предыдущий период.
Мантра о том, что западная демократия в силу своих ценностей, принципов и идеалов создает наилучшие условия для экономического развития, превратилась в настолько не нуждающуюся в доказывании аксиому, что ее не трогают даже сейчас, когда она рассыпается на глазах при соприкосновении с реальным миром. Мысль, что, возможно, в данном случае перепутаны причина и следствие, настолько табуирована, что ее не озвучивают даже в, казалось бы, очевидных обстоятельствах.
Реальность же противоположна.
Не демократия создает основу для экономического процветания, а наоборот — развитая экономика позволяет успешно функционировать демократической в западном понимании системе. Просто потому, что экономическое благополучие, которым охвачено большинство населения, обеспечивает тот самый общественный консенсус, благодаря которому любые опасные для государства и страны политические идеи и силы находятся на далекой периферии национальной политики и могут быть легко ликвидированы.
А вот откуда взялось это процветание западных демократий — вопрос отдельный, поскольку все более очевидным становится то, что истинная причина — в многовековом колонизаторском ограблении Западной Европой почти всего мира. И еще в том, что Соединенные Штаты Америки, сами не пострадав, успешно сняли экономические сливки с двух мировых войн в прошлом столетии.
В последние же два десятилетия совпали два процесса. С одной стороны, Запад практически полностью проел награбленные… то есть накопленные в предыдущий период ресурсы. А с другой — многие страны из "недемократического" лагеря практически преодолели отставание, порожденное веками зависимого положения и тяжелых потерь из-за катастроф XX века.
И вот тут-то выяснилось, что чисто экономически системы, созданные в "авторитарных" государствах, демонстрируют более высокую эффективность.
Более того, ухудшение экономического положения Запада повлекло за собой обеднение и истончение того самого среднего класса, который и был опорой западных демократий многие десятилетия. И вот уже западный истеблишмент не знает, что делать с "неправильными" результатами голосований на плебисцитах, которые становятся все более массовыми, и начинает говорить о том, что референдумы — "орудие диктаторов".
Да и новости про закручивание гаек в США и Западной Европе в сфере политики и общественной деятельности стали приходить с такой регулярностью, что на любые обвинения в адрес "глубоко несвободных государств" среднестатистические жители этих самых государств скоро начнут смеяться в голос.
Однако все эти — вполне очевидные — соображения не были высказаны авторами публикации в The Wall Street Journal. Лежит ли причина в личной неготовности авторов затрагивать табуированные темы или же в редакционной политике — не так уж и важно.
Главное — в другом. Как сможет Запад что-то противопоставить "несвободному миру", если он даже не способен свободно говорить о своих проблемах?