В 1773 году армейский капитан Андрей Прохорович Крылов фактически возглавил оборону Яицкого Городка (ныне Уральск) от войск Пугачева. Самозванец грозил Крылову страшными казнями, но капитан был тверд и отстоял крепость. Капитанша Крылова с пятилетним сыном Иваном о ту пору были за 250 верст, в Оренбурге, тоже осажденном мятежниками.
Из всех событий жизни баснописца Ивана Андреевича Крылова, родившегося 250 лет назад, 2 (13) февраля 1769 года, это, случившееся в годы его малолетства, было самым драматичным. Дальнейшая его долгая жизнь, составившая семьдесят пять лет, протекала мирно и благополучно в духе стихотворения Батюшкова:
"Поэт, лентяй, счастливец
И тонкий философ,
Мечтает там Крылов
Под тению березы
О басенных зверях".
В 1811 году Крылов стал членом Российской Академии, со службой тоже все устроилось: он получил доходную и непыльную должность в Императорской публичной библиотеке (библиотекарь при просвещенном абсолютизме — известная форма пенсии), был любим двором и обществом — и усиленно писал басни. Девять книг, двести восемь басен.
Репродукция иллюстрации художника В.А.Серова к басне Ивана Крылова "Квартет"
А у басенного творчества есть особенность: победитель забирает все. Притом что жанр древний и почтенный, французы знают одного только Лафонтена ("лентяй беспечный, мудрец простосердечный Ванюша Лафонтен", очевидно, леность — необходимая черта баснописца, впрочем, возможно, Пушкин имел в виду разом и Лафонтена, и Крылова — оба Ванюши), а тех, кто был до и после, не помнят. То же и с Крыловым. Предшественники забыты, последователи (среди которых были Демьян Бедный и гимнописец Михалков) — тоже. Никому не приходит в голову сказать: "лентяй беспечный, мудрец простосердечный Сережа Михалков", и дедушка Крылов возвышается, как Эльбрус среди пригорков.
Можно возразить: дедушка почтенный, корифей в своей области, но четверть тысячелетия прошло, много иных областей появилось, все и не упомнишь. Так, да не так.
Из знаменитых имен XVIII века, чуть постарше Крылова (век XVII-й и безымянных авторов — вплоть до "Слова о полку Игореве" — уже не будем и поминать) сразу приходят на память Ломоносов и Державин. Тоже титаны, хотя бы потому, что системой русского стихосложения мы обязаны Ломоносову. Державин, с библейской силой обратившийся к екатерининской номенклатуре (актуально не только для екатерининской):
"И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет,
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет",
Державин, чье стихотворение на смерть Суворова ("Что ты заводишь песню военну") породило уже в XX веке два гениальных отголоска — Бродского "На смерть Жукова" и Липкина —
"Черные печи да мыловарни.
Здесь потрудились прусские парни.
Где эти парни? Думать не надо.
Мы победили. Плакать нельзя", —
тоже не обсевок в поле, а вершина русской поэзии.
Но беда в том, что тут бег времени неумолим. И Ломоносов, и Державин ныне имеют преимущественно археографическое значение — для немногих ценителей. Их поэтический язык — увы! — но более не входит в активный запас русской речи.
Тогда как язык крыловских басен до сей поры активен. "А вы, друзья, как ни садитесь", "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать", "Васька слушает да ест", "А воз и ныне там" (и даже в огрубленном варианте — "Однажды лебедь раком щуку"), "Кукушка хвалит петуха", "Слона-то я и не приметил", "Ларчик просто открывался", "Сильнее кошки зверя нет" — все эти строки употребляются в живой речи людьми, порой даже и не знающими первоисточника. Примерно, как г-н Журден у Мольера был крайне удивлен, узнав, что говорит прозой.
Но такое простодушное незнание есть на самом деле высшая похвала поэту, строки которого народ-языкотворец воспринял как свои. У немцев есть апокрифическая история о том, как некий простодушный бюргер сходил в театр на "Фауста" и остался очень недоволен автором: "Ну и облегчил он себе задачу — пишет одними цитатами". Гете еще и потому немецкий национальный гений, что весь растаскан на цитаты. Его младший современник Крылов — тоже.
В Летнем саду Северной столицы всего через одиннадцать лет после смерти Крылова (расторопность, говорящая о его славе) был поставлен памятник одному из великих творцов живого великорусского языка. Изваян был памятник бароном Клодтом, более специализировавшимся на героях (кони и юноши на Аничковом мосту) и царственных особах (Николай I, святой Владимир). Про памятник капитанскому сыну есть стихи, актуальные и поныне для всякого, кого водят гулять в Летний сад:
Памятник поэту, баснописцу И.А. Крылову в Летнем саду зимой в Санкт-Петербурге
"Лукавый дедушка с гранитной высоты
Глядит, как резвятся вокруг него ребята,
И думает себе: "О милые зверята,
Какие, выросши, вы будете скоты!"