Обсуждение ситуации вокруг зоны деэскалации в Идлибе станет одной из главных тем трехстороннего саммита РФ-Иран-Турция, заявил посол России в Тегеране Леван Джагарян. По его словам, "на полях" трехсторонних переговоров может состояться отдельная встреча лидеров Ирана и РФ Хасана Роухани и Владимира Путина. В интервью специальному корреспонденту РИА Новости Полине Чернице посол рассказал, на какой стадии находятся переговоры о работе в Исламской республике российских нефтяных компаний, стоит ли ожидать поставок Ирану комплексов С-400 и как в Москве оценивают перспективы расчетного механизма Тегерана с ЕС, о создании которого было объявлено вечером в четверг.
— Трехсторонний саммит Россия-Турция-Иран ранее планировался на февраль. Будет ли предшествовать этому саммиту встреча глав МИД? Запланирована ли в ходе визита Хасана Рухани на трехсторонний саммит отдельные переговоры с Владимиром Путиным?
— Информацией о том, будет ли организована трехсторонняя встреча министров иностранных дел, я на данный момент не располагаю. Необходимо отметить, что, в соответствии со сложившейся практикой, Мохаммад Джавад Зариф в подобного рода поездках всегда сопровождает президента страны. Что касается возможной встречи Владимира Путина и Хасана Роухани, то, как правило, на полях таких мероприятий руководители двух государств пользуются случаем, чтобы лично обсудить текущие вопросы двустороннего взаимодействия. Как представляется, основное внимание может быть уделено процессу имплементации имеющихся совместных проектов в торгово-экономической сфере.
— Будет ли обсуждаться на трехстороннем саммите Россия-Турция-Иран возможная военная операция в Идлибской зоне деэскалации? Ранее в МИД РФ заявили, что ситуация там стремительно деградирует.
— Полагаю, что в числе прочих вопросов будет обсуждаться и данная проблематика, как это было 7 сентября 2018 года в ходе предыдущей встречи в данном формате в Тегеране. В целом в фокусе внимания будет находиться ситуация в Сирии и вокруг нее, и Идлиб тоже может стать одним из вопросов повестки дня.
— Стоит ли сейчас на повестке дня вопрос о полном выводе иранских подразделений из Сирии и будет ли тема возможного (полного или частичного) вывода шиитских подразделений обсуждаться в рамках саммита?
— Данный вопрос является прерогативой руководства Сирийской Арабской Республики. Если он и будет обсуждаться, то только между Дамаском и Тегераном, поскольку военное присутствие Ирана в Сирии является легитимным — иранские советники находятся там по приглашению законного сирийского правительства.
— Как развивается наше сотрудничество в восстановлении Сирии? Ведется ли обсуждение каких-либо двусторонних проектов в этой стране?
— Этот вопрос стоит адресовать нашему посольству в Дамаске. Я отвечаю только за двустороннее взаимодействие с Ираном.
— Как в Москве оценивают активизацию на Западе полемики вокруг запуска Ираном спутников? Почему даже партнеры по "пятерке" противятся развитию Тегераном космической программы? Получили ли мы гарантии от иранцев, что эта программа носит исключительно мирный характер?
— Мы считаем, что Иран вправе развивать свою космическую программу, поскольку, по нашему убеждению, она имеет исключительно мирный характер. Проводящиеся в ИРИ ракетные испытания также не противоречат резолюции 2231 СБ ООН. Полагаю, что нашим западным партнерам стоило бы лучше обратить внимание на те вопиющие нарушения международного права, которые допускает Вашингтон, а именно выход США из СВПД, хотя предыдущая американская администрация, если можно так выразиться, "освятила" данный документ своей подписью. В связи с этим мы ожидаем, что европейские партнеры будут более смело отстаивать необходимость сохранения ядерной сделки.
— Будут ли Москва и Тегеран активизировать переговоры по возможным поставкам Ирану комплексов С-400?
— Насколько мне известно, с подобной просьбой иранские партнеры не обращались.
— Еще один контракт, о котором много говорилось в свое время: поставки танков Т-90 и истребителей СУ-30. Запрет на поставки Ирану наступательных вооружений в рамках СВПД истекает уже в следующем году, будем ли мы возобновлять переговоры?
— В целом наше сотрудничество в военно-технической области обуславливается наличием определенных ограничительных мер, предусмотренных СВПД и соответствующими резолюциями СБ ООН. Мы намерены твердо соблюдать все имеющиеся обязательства в плане экспортного контроля и нераспространения.
— В западных СМИ продолжают выходить материалы на тему того, что антииранские санкции президента США Трампа сыграли на руку России — речь идет о нефтяных санкциях. Согласны ли вы с этим определением?
— С этим я согласиться не могу. Россия и Иран при выстраивании двустороннего сотрудничества, в том числе в сфере экспорта углеводородов, исходят прежде всего из своих прагматических интересов. А западным СМИ вместо того, чтобы рассуждать на тему того, кому сыграли на руку американские рестрикции, следовало бы попытаться убедить администрацию Белого дома отказаться от введения незаконных односторонних санкций в отношении Ирана.
— Как договоренность "пятерки" и Ирана о начале работы механизма расчетов с ИРИ и сохранении сделки меняет ситуацию вокруг СВПД? Можно ли говорить, что опасность полного развала сделки преодолена? Как вы оцениваете само соглашение?
— Пока трудно сказать, как будет складываться функционирование SPV. Длительное время мы слышали лишь многочисленные заверения европейцев в том, что механизм "вот-вот должен заработать". Как мне кажется, европейские партнеры запустили данную структуру с большим опозданием. Иранцы ожидали, что этот шаг будет сделан гораздо быстрее. Вопросов к SPV очень много: есть ли возможность подключения к его работе третьих стран, если да, то каковы будут условия и так далее. Пока вопросов, больше чем ответов.
Очень много неясностей. Тем более, насколько нам известно, небольшие европейские страны-члены ЕС опасаются в какой-либо форме участвовать в сотрудничестве с Ираном в рамках SPV, опасаясь попасть в американские рестрикционные списки или угодить под действие так называемых вторичных санкций. Мои оценки пока очень сдержанные и осторожные: поживем-увидим.
— Российские компании ("Газпромнефть", "Лукойл") так и не определились с работой в Иране из-за нефтяных санкций США, "Зарубежнефть", по поступающей информации, также передала свои активы в Иране "дочке" Минэнерго России. Можно ли говорить о том, что российские игроки потеряли интерес к этому рынку, так как он стал слишком рискованным? Или возможна активизация переговоров по разработке тех или иных месторождений? Планирует ли Роснефть вернуться к обсуждению реализации стратегических проектов в сфере добычи нефти и газа на территории Ирана после запуска специального целевого механизма для обхода санкций США?
— Понятно, что у российских нефтяных компаний есть определенные озабоченности, связанные с возобновлением санкционного режима, однако я бы не стал утверждать, что они потеряли интерес к иранскому рынку. Сейчас еще рано делать какие-то окончательные выводы. Мы, со своей стороны, всячески призываем российских экономических операторов, причем не только в нефтяной отрасли, в максимально возможной степени задействовать свой потенциал на иранском направлении.
— Когда и где может состояться очередное заседание российско-иранской межправкомиссии?
— Заседание российско-иранской МПК должно в порядке очередности состояться на территории Ирана. О точных сроках будет объявлено дополнительно, однако заседание комиссии точно пройдет после иранского Нового года (21 марта), до которого осталось не так уж и много времени. Если же подготовительную работу к этому времени завершить не удастся, то вероятными сроками могут стать дни сразу по завершении священного для мусульман месяца Рамазан (в этом году — 6 мая-4 июня).
— Есть ли какая-то ясность относительно времени ратификации иранской стороны соглашения о создании зоны свободной торговли ЕАЭС-Иран?
— Ясности в этом вопросе пока нет. При этом недавно министр энергетики Ирана Реза Ардаканиан (сопредседатель российско-иранской МПК) выступил с однозначной поддержкой такого рода сотрудничества.
— Как санкции США сказываются на двустороннем сотрудничестве России и Ирана? Есть ли проекты, которые находятся сейчас на финальных этапах согласования вопреки санкциям?
— Разумеется, что санкционные ограничения сказываются, и сказываются негативно. Тем не менее они не являются препятствием для дальнейшей реализации имеющихся договоренностей. По-прежнему успешно идет процесс перевода в практическую плоскость наших известных совместных проектов 一 электрификация железнодорожного участка Гармсар — Инче Бурун и возведение четырех энергоблоков ТЭС "Сирик" в провинции Хормозган. Мы будем прикладывать максимально возможные усилия для того, чтобы вопреки любого рода санкциям надлежащим образом выполнять взятые на себя обязательства.