Преподобный Иринарх, затворник Ростовский
Крестьянин села Кондаково Ростовского уезда Илья родился в 1547 году – в тот год, когда великий князь Московский Иван Васильевич принял помазание как "царь и великий князь всея Руси" и впервые отправился воевать Казань.
Тридцать лет Илья жил, как все, занимался торговлей, а потом вдруг взял да и постригся в монахи. Случилось это в то время, когда затяжная Ливонская война вступила в свою последнюю фазу: вслед за неудачной осадой русскими Ревеля войска Речи Посполитой вернули себе Полоцк и осадили Псков, а шведы взяли Нарву и осадили Орешек. Впереди были последние, самые мрачные годы царствования Ивана Грозного, царь Федор, царь Борис и страшная Смута.
И, словно примеряя на себя тяжелейшие испытания, ждавшие русский народ, крестьянин Илья, приняв постриг с именем Иринарх в Ростовском Борисоглебском монастыре на реке Устье, возлагает на себя непосильные, казалось бы, для новоначального подвиги: помимо монастырских послушаний и посещения всех церковных служб ночами он молится, спит на земле, а однажды, пожалев босого странника, отдает ему свои сапоги и так и ходит босой по морозу.
Игумен пробовал его смирять, но так увлекся, что Иринарх сбежал от него в Аврамиев Богоявленский монастырь, а потом в Ростовский монастырь святого Лазаря, где поселился в уединенной келье и прожил там в тесноте и голоде три года, общаясь лишь с заходившим его навестить юродивым Иваном по прозвищу Большой Колпак, предсказавший нашествие Литвы на Москву.
За это время его прежний игумен остыл, устыдился и позвал его назад. Иринарх смиренно вернулся, но тут же затворился в своей келье, надев на себя вериги, цепи и тяжелые кресты, чем ввел в соблазн остальную братию, наговорившую на него игумену, что он, де, учит не ходить на монастырские работы. Игумен поверил и выгнал Иринарха из обители.
Тот снова ушел в Ростов, но через год игумен одумался и снова позвал Иренарха, и тот снова вернулся. От работы больше не уклонялся – мастерил одежду для нищих, вязал свитки и клобуки. Но вериг не снял. И все ночи напролет молился.
Слава о ростовском подвижнике дошла до Москвы. За благословением к нему приезжали и Михаил Скопин-Шуйский, и Дмитрий Пожарский с Кузьмой Мининым. Еще при жизни Иринарха его ученик Александр начал писать хронику его жизни, по которой потом составил житие своего учителя.
Согласно этому житию, когда Борисоглебский монастырь захватили поляки, Ян Петр Сапега пожелал видеть старца, сидящего в цепях, и удивился такому подвигу. Когда паны, пришедшие с Сапегой, сказали ему, что старец молится за Шуйского, преподобный смело возразил: "Я в России рожден и крещен, за русского царя и Бога молю". И Сапега ответил: "Правда в батьке велика — в которой земле жить, той земле и служить".
Преподобный Иринарх послал князю Димитрию Пожарскому свое благословение, просфору и крест, предсказав: "Увидите славу Божию".
Скончался он 68-ми лет от роду 13 января (26 января по новому стилю) 1616 года, уже при царе Михаиле Романове.
После смерти Иринарха "осталось 142 медных креста, семь наплечных вериг, цепь в 20 сажен, которую он носил на шее, железные ножные путы, восемнадцать ручных оков, "связни", которые он носил на поясе, весом в пуд, и железная палка, которой он прогонял бесов".
Мощи преподобного по сей день покоятся под спудом в соборе Борисоглебского монастыря.