МОСКВА, 16 янв — РИА Новости, Александр Филиппов. Разрыв между Москвой и Константинополем беспокоит верующих. Духовенство призывает паству не переживать по этому поводу — ведь знаменитая кафедра давала истории христианства не только великих святых, но и великих еретиков, и все же Церковь выстояла. Как патриархи впадали в ереси и что в таких случаях делала Церковь, РИА Новости рассказывают ведущие церковные историки.
Богословие и народ
«
"Все полно людьми, рассуждающими о непостижимом. Спросишь, сколько оболов (мелкая византийская монета. — Прим. ред.) надо заплатить, — философствует о рожденном и нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб — отвечают: Отец больше Сына", — иронично описывал в IV столетии святитель Григорий Нисский полемику христиан с еретиками-арианами на городском базаре. Вот и сегодня в России и на Украине богословие проникло в народ. В светских СМИ публикуются сотни статей, касающихся взаимоотношений Русской, Украинской и Константинопольской церквей. Люди, зачастую далекие от религиозной жизни, выступают в роли знатоков экклесиологии и каноники. А с уст чиновников не сходят слова "автокефалия", "канон", "догмат". Политики старательно выговаривают название не существующего полтысячелетия города, как будто он до сих пор — столица мира: "Константинополь".
Весь этот информационный поток вызывает вопрос: действительно ли все так плохо? Духовенство уверяет: ничего страшного в разрыве Русской и Константинопольской церквей нет.
"Многие спрашивают, как мы сможем жить вне общения с Константинополем. Должен напомнить, что вот уже десять веков мы живем вне общения с Римом, с точки зрения которого Церковью — в полном смысле этого слова — может быть лишь та, что находится с ним в евхаристическом единстве", — объясняет председатель отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Иларион. Между тем, подчеркивает православный иерарх, "в своих папистских устремлениях Константинопольский патриархат использует ту же риторику, заявляя, что православная Церковь — та, что находится в общении с Константинополем".
"Когда Константинопольский патриархат оказался заложником Османской империи, превратившись в этнорелигиозное гетто в стамбульском районе Фанар (где по сей день находится резиденция Константинопольского патриарха. — Прим. ред.), возникла ересь восточного папизма. В ХХ веке ее активно продвигал патриарх Мелетий IV Метаксакис. И она до сих пор считается необсуждаемой доктриной Константинопольского патриархата", — утверждает председатель Интеллектуального клуба "Катехон" Аркадий Малер.
Эта "экклесиологическая ересь", по его словам, позволила патриарху Варфоломею объявить Украину своей канонической территорией и легализовать два украинских раскола, положив начало глобальному расколу в православном мире. "К сожалению, поместные церкви всегда жалели Фанар как наиболее зависимую церковь и продолжали считать его первым среди равных, а поэтому не обращали внимания на догматический и канонический произвол константинопольских предстоятелей. Но теперь этому попустительству пришел конец и пора уже созывать настоящий Всеправославный собор, на котором необходимо осудить ересь константинопольского папизма", — уверен эксперт.
Кто может судить константинопольских патриархов?
Однако справедливы ли звучащие на фоне обострения межцерковных отношений обвинения патриарха Варфоломея в ереси цезарепапизма? Секретарь Синодальной библейско-богословской комиссии Андрей Шишков призывает разделять "полемические высказывания церковных деятелей и решения церковных институтов". По его словам, комментировать имеет смысл только последние, однако таких решений со стороны иерархии Русской церкви еще не было.
И все же, что произойдет, если Константинопольский патриарх будет действовать вопреки воле других православных церквей и действительно будет призван раскольником или еретиком? "Мы оказались в ситуации, когда не можем пребывать в евхаристическом общении с Константинополем. Никто не знает, как долго это продлится, — может быть, десять веков, как в отношениях с Римско-католической церковью, а может быть, этот период будет короче. Все зависит от Константинополя", — заявил митрополит Иларион.
А вот обвинить патриарха Варфоломея в ереси может только собор Константинопольской церкви либо Всеправославный собор. Это вытекает из принципа независимости автокефалии и невмешательства в дела другой автокефальной церкви, которого последовательно придерживается Русская церковь. "Собор любой другой поместной церкви способен обратить внимание на эту проблему и публично заявить об этом, но наложить канонические прещения (церковные наказания. — Прим. ред.) на предстоятеля другой церкви не имеет права", — подчеркивает Шишков.
Третий Вселенский собор. Отцы православной Церкви и еретики (фрагмент)
Поскольку Константинопольский патриарх вряд ли согласится на созыв собора, на котором предполагается его осуждение, "никто не может созвать собор, обладающий всеправославным статусом, ведь это предполагает участие всех автокефальных церквей", поясняет Шишков. Именно поэтому РПЦ не признает всеправославным Критский собор 2016 года. Иными словами, если Константинопольский патриарх впадет в ересь, осудить его не удастся — нет соответствующего механизма. Просто потому, что современное православие еще не сталкивалось с такой проблемой.
И пока в православной церкви нет нормативного учения о церковной структуре, сложно всерьез говорить о "ереси папизма". Непонятно, какое представление о церковной организации считать каноничным, отмечает Шишков.
Шестнадцать еретиков из 232 патриархов
Патриарх Варфоломей не первым из епископов Второго Рима нарушил каноны. С IV века на Константинопольском престоле среди 232 предстоятелей было 16 еретиков. "В то же время 29 патриархов той же кафедры прославлены в лике святых", — говорит архимандрит Филипп (Симонов), заведующий кафедрой истории Церкви исторического факультета МГУ.
Константинопольская кафедра считается “первой среди равных” только потому, что находится в бывшей столице Византийской империи, хотя при этом "она была одной из поставщиц всевозможных ересей, то есть взглядов и учений, противоречащих православному христианству", рассказывает Малер. По его мнению, это объясняется "папистским самосознанием многих константинопольских патриархов, которые считали себя почти непогрешимыми в вопросах веры и не нуждающимися в общецерковном одобрении".
«
Титул патриархов константинопольские архиепископы получили в VI веке. И первыми еретиками среди них были четыре арианина (приверженцы учения о том, что Иисус Христос не Сын Божий, а Его творение. — Прим. ред.). "Это было время, когда весь христианский мир был потрясен необходимостью выяснить: "Како веруеши?" Дискуссия была долгая, а результативной для всего общества она стала только на самом последнем этапе, ближе к IV-VI Вселенским соборам", — объясняет архимандрит Филипп.
Патриархи-еретики: кто они
Отцом одной из самых опасных ересей стал константинопольский архиепископ Несторий, который утверждал, что "Иисус Христос не был Богом от рождения, а обрел божественную природу только при крещении в Иордане", продолжает Малер. Деву Марию основатель несторианства называл не Богородицей, а Христородицей.
Второй Вселенский собор. Император Феодосий Великий, Нектарий патр. Константинопосльский, Кирилл патр. Иерусалимский, Дамасий папа Римский, Мелетий патр.
Максим Киник, в 380 году начавший борьбу со святым Григорием Богословом за Константинопольскую кафедру, был аполлинарианцем — сторонником учения о том, что во Христе божественная и человеческая природа сливаются в одну новую природу, в отличие от православного учения, согласно которому две природы во Христе сохраняются и соединяются "неслитно и нераздельно".
«
Он был осужден Вторым Вселенским собором, а также удостоился стольких поэтических эпитетов святителя Григория Богослова, что хватит не на одного еретичествующего епископа: "Был у нас в городе некто женоподобный, египетское привидение, злое до бешенства, собака, собачонка, уличный прислужник, арей, безголосое бедствие, китовидное чудовище".
В VII веке на древний престол Нового Рима всходили четыре патриарха-монофелита (монофелитство — учение о единоволии Иисуса Христа, тогда как православие учит, что у Христа две воли, как и две природы — божественная и человеческая).
Но наиболее сложным для Константинопольской кафедры было время иконоборчества (запрета почитать иконы). "Известно, что провокация иконоборческого конфликта исходила от государственной власти. Это, пожалуй, главная иллюстрация того негативного влияния, какое может оказать государство на церковь, вмешиваясь в вопросы учения, в которых оно явно некомпетентно", — отмечает архимандрит Филипп.
Лествица райская
По его словам, история иконоборчества показывает: в патриархи поставлялись те, кого светские власти считали лояльными, готовыми не столько стоять за универсальное вероучение, сколько приспосабливать церковь к нуждам имперской политики.
Униаты и оплот православия
Интерьер собора Святой Софии в Стамбуле, Турция
Еще один еретик, патриарх Кирилл I (Лукарис), занимавший престол с 1623 по 1633 год, отвергал реальное присутствие Тела и Крови Христа в Причастии и называл почитание икон "идолопоклонством", то есть фактически был иконоборцем. Посмертно его анафематствовали шесть церковных соборов подряд.
В XV веке Константинополь принял Ферраро-Флорентийскую унию, подчинив православную церковь Римско-католической, что послужило одной из причин падения самой Византии, утверждает Малер. Тут необходимо добавить, что отпадение Второго Рима от православной церкви привело к автокефалии Русской церкви, оставшейся православной, и возвышению Третьего Рима (Москвы), о чем на Фанаре сегодня предпочитают не вспоминать.
«
В общем, Константинопольская церковь вовсе не была постоянным и безусловным оплотом православной веры. Математически 16 еретиков из 232 патриархов составляют 6,9% — немало. И это делает безосновательными претензии Второго Рима на власть над всеми церквями и на титул "президента православия", как недавно назвал себя фанарский резидент патриарх Варфоломей.
Да, Константинопольский патриархат — великая Церковь, давшая истории великих святых и великих еретиков. Но глава всей христианской Церкви, согласно православному вероучению, — Сам Иисус Христос, а не папа и не патриарх. И в Церкви пребывает тот, кто находится в общении с Богом и со всей полнотой православия, а не с одной из поместных церквей, пусть и "первой среди равных".