МОСКВА, 26 ноя — РИА Новости, Анастасия Гнединская. Деньги на дорогостоящее лекарство от лейкоза для семилетнего Самира собирали на благотворительном марафоне — в больнице его не оказалось. Дарье М. препарат оплатил фонд. Пока благотворители искали средства, на фармскладе в Санкт-Петербурге портились коробки со спасительными ампулами, закупленные на бюджетные деньги. Их вместе с еще десятками тысяч упаковок других жизненно важных лекарств на общую сумму более 330 миллионов обнаружила прокуратура в результате проверки.
В Комитете по здравоохранению Санкт-Петербурга поспешили заявить: препараты пришли в негодность потому, что были не востребованы. Мол, одни плохо переносились пациентами, у других появились более современные аналоги. Вернуть же продукцию производителю удавалось не всегда. РИА Новости попыталось понять, что кроется за очередным скандалом с льготными лекарствами.
Желающих не нашлось
Коробки с просроченными таблетками и ампулами на складе Центральной фармацевтической базы Санкт-Петербурга занимают несколько комнат. Копились они здесь с 2008 года. На каждом ящике наклейка со стоимостью препарата и датой, до которой он еще мог помочь людям. Вот, например, интерферон бета 1 b, лекарство, назначаемое при рассеянном склерозе. Розничная цена за пять инъекций начинается от 4700 тысяч рублей. Срок реализации истек 1 июля 2017 года.
Рядом пылятся коробки с инсулином, который стал непригоден тоже год назад. На соседнем стеллаже — "Иматиниб", противоопухолевый препарат. Капсулы с самой большой дозировкой в аптеке стоят почти 40 тысяч рублей. Но 1 апреля 2018-го целая коробка этого средства стала неликвидом.
Используемая при химиотерапии "Ацеллбия", иммунодепрсессант "Циклоспорин"… Список можно продолжать долго.
По каждой группе препаратов Комитет по здравоохранению Санкт-Петербурга тут же отчитался. Так, ту же "Ацеллбию", которой на складе было аж на 132 миллиона рублей, заказывали якобы еще в январе 2015 года. В пресс-релизе уточняется: "Заявка составлялась с учетом количества пациентов, включенных в регистр и нуждающихся в лечении на тот момент".
В 2017 году комитет провел анализ движения препарата, выяснил, что имеются излишки, и перераспределил невостребованные упаковки лекарства в другие регионы. Всего по стране, если верить пресс-релизу, из тех запасов разлетелись 3750 упаковок. Но даже после таких манипуляций 2216 единиц лекарства оказались невостребованными, а потому остались пылиться на складе. Потом вроде как чиновникам удалось договориться с производителем, что неликвид поменяют. Тем не менее несколько коробок с просроченными ампулами все еще стоят на стеллажах.
В то же самое время челябинский благотворительный фонд "Искорка" собирал деньги на лечение семилетнего Самира Абушова. Для проведения химиотерапии мальчику как раз была необходима "Ацеллбия". У ребенка острый лимфобластный лейкоз. Самир уже проходил лечение, но в 2017-м случился рецидив. Врачи пришли к выводу, что окончательно выздороветь ребенку поможет только трансплантация костного мозга.
© Фото предоставлено Челябинским городским общественным движением помощи онкобольным детям "Искорка"
"Перед пересадкой пациентам проводится супервысокодозная химия, которая убивает клетки собственного костного мозга — как здоровые, так и раковые. Именно для этой процедуры Самиру и нужен был препарат "Ацеллбия" вместе с еще двумя другими, — объясняет заместитель председателя совета "Искорки" по работе с подопечными Татьяна Просвирнина. — В Санкт-Петербургской больнице, где лежал Самир, этих препаратов не оказалось, поэтому клиника дала заявку на него благотворительному фонду "Адвита", нашему партнеру. А они уже обратились к нам".
В итоге на покупку лекарств для предстрансплантационной химиотерапии фонд собрал 240 тысяч рублей. В ноябре 2018 года мальчика прооперировали, сейчас его состояние планово тяжелое.
© Фото предоставлено Челябинским городским общественным движением помощи онкобольным детям "Искорка"
Татьяна Просвирнина признается: новость о том, что на питерском складе все это время дорогостоящий препарат портился, повергла ее в шок. "Ведь эти деньги мы могли бы направить на помощь другому ребенку, к примеру, на закупку незарегистрированных лекарств, которую не может обеспечить государство. У нас есть очень тяжелая девочка, которой сейчас мы собираем помощь по крупицам. Мы бы могли отправить на лечение ее".
"Капельница положена раз в полгода, а получается раз в год"
В это же время фонд "Адвита" вел сбор на закупку "Ацеллбии" для еще одной пациентки — 25-летней Дарьи М. Еще в 2014-м девушке поставили диагноз "хронический миелолейкоз", провели трансплантацию костного мозга от родного брата. "Все прошло успешно, костный мозг прижился. Но на этом трудности не закончились, появилась реакция "трансплантат против хозяина" в тяжелой форме. Для продолжения лечения необходим препарат "Ацеллбия", стоимость которого составляет 162 654 рубля за курс", — сообщалось на странице сбора.
Родной брат девушки рассказал РИА Новости, что деньги на препарат в фонде собрали. В октябре 2017-го Дарья прошла курс лечения. "Сейчас она чувствует себя хорошо, работает. Но все мы, ее родные, были возмущены, когда узнали, что, пока мы искали деньги на лекарство, оно портилось на складе и якобы было не востребовано пациентами из других регионов (сама Даша из Мордовии, но лечилась в Санкт-Петербурге. — Прим. ред.)", — не скрывает эмоций Алексей.
Впрочем, нужно признать: это лишь единичные случаи. Массовых проблем с данным препаратом действительно нет. Еще несколько жалоб нам удалось найти на питерском форуме для родителей. "В прошлом году я не могла получить "Мабтеру" (препарат с тем же действующим веществом, также был обнаружен на складе. — Прим. ред.) четыре месяца. Сейчас то же самое с "Ацеллбией". На отсрочке рецепт, жду. Капельница мне положена раз в полгода, а получается раз в год", — такое сообщение 13 ноября оставила пользователь с ником "Таниса". Правда, общаться с журналистами женщина отказалась. Как и другая участница беседы, которая написала: "Получала в свое время "Мабтеру", но из четырех курсов по квоте выдали только два, остальное за деньги. Сейчас необходимость отпала, но за остальных обидно".
Закупают с избытком
Еще один дорогостоящий препарат из списка обнаруженных на складе — "Иматиниб". Он используется как фармацевтическое средство при борьбе с опухолями у пациентов, не имеющих возможности оперироваться. Цена за банку с капсулами в дозировке 400 миллиграммов — почти 40 тысяч рублей. На складе были сотни таких банок. В питерском горздраве объяснили: лекарство оказалось невостребованным по причине плохой переносимости. "У пациентов наблюдались выраженные побочные эффекты со стороны ЖКТ (диарея, тошнота, рвота) и ухудшение результатов лечения, в результате чего им назначался препарат в другой дозировке".
И хотя в Сети можно найти жалобы на нехватку "Иматиниба", все они приходят из других регионов. В Санкт-Петербурге проблем с этим препаратом нет, заверила РИА Новости представитель Всероссийского общества онкогематологии "Содействие" Лариса Смирнова: "Наблюдались провалы, но очень давно, когда еще не была разработана федеральная программа "Семь нозологий". Сейчас все наши пациенты из Санкт-Петербурга получают "Иматиниб" по этой программе, с 2007 года я не припомню ни одной жалобы на нехватку данного средства".
Аналогичная ситуация и с интерфероном, который выдают больным с рассеянным склерозом. Его появление на карантинном складе чиновники связывают как с плохой переносимостью у части пациентов, так и с появлением доступной альтернативной современной терапии.
Осталось понять, как получилось, что эти не самые современные и не очень подходящие пациентам препараты были приобретены в таком количестве? Отчасти объяснение можно найти в организации процесса госзакупок.
"Список под закупки формируется в начале года на основании статистики прошлых лет. На тот момент учреждения могут лишь предположить, сколько у них будет пациентов с меланомой, сколько — с раком молочной железы, — разъясняет президент Ассоциации онкологических пациентов "Здравствуй!" Ирина Боровова. — Если заказали больше, препараты уходят на склад, потому что механизм обмена лекарственными средствами между регионами у нас отсутствует. Если меньше — пациенты ждут следующих закупок. Обычно лекарства перестают выдавать в ноябре, и люди вынуждены ждать до января-февраля следующего года, когда пройдут торги".
У президента фонда профилактики рака "Не напрасно!" врача-онколога Ильи Фоминцева другое предположение:
"Мне кажется, заявка изначально была завышена. То есть препаратов многие годы специально закупали больше, чем нужно. А завышена она была потому, что производители могли как-то ее стимулировать".
"Два года не могли выбить препарат"
В то время как для одних пациентов закупались неподходящие таблетки и ампулы, другие больные сильно нуждались в иных препаратах. Летом прокуратура Санкт-Петербурга устроила горячую линию по проблеме необеспечения льготными лекарствами. Ежедневно поступало по 80 звонков. Выяснилось, что в городе были периоды "полного отсутствия отдельных наименований лекарственных препаратов и медицинских изделий", как сообщалось в пресс-релизе ведомства. Иногда люди не могли получить лекарство по три месяца.
Вот другая цифра: по состоянию на 7 ноября 2018 года в Санкт-Петербурге более 670 льготных рецептов были поставлены на отсроченное обслуживание в связи с нехваткой продукции в аптеках. Именно поэтому проверяющие отправились на склад центральной фармацевтической базы.
На руках у Надежды Хахель один из тех рецептов — на препарат "Энбрел", месячный курс которого стоит 58 тысяч рублей. Положен он сыну Надежды Робертовны: у молодого человека диагностировали ревматоидный артрит.
"В этом году лекарство нам давали один или два раза, последний рецепт мы отоварили в августе, — едва не плачет в телефонную трубку Хахель. — С тех пор еженедельно звоним в аптеку, но там отвечают: "Нет в наличии, ждите".
Надежда работает кладовщицей. На столь дорогостоящее лекарство денег, естественно, нет. Несколько раз удавалось приобрести препарат по акции в Москве, но и в этом случае приходилось отдавать по тридцать тысяч.
"Как живем? Лучше не спрашивайте…" — с этими словами женщина извиняется и кладет трубку.
© Фото из личного архива Ольги Рослюк
У матери Ольги Рослюк редкое онкогематологическое заболевание — множественная миелома. Ни с того ни с сего пенсионерку начали одолевать затяжные простуды, затем стали невыносимо болеть суставы. Случилось это еще в 2008 году. С тех пор она ведет борьбу с раком, перенесла несколько курсов химиотерапии.
Два года назад консилиум врачей постановил, что без дорогостоящего препарата — "Помалидомида" — ей не выжить. Однако получить лекарство семья смогла лишь месяц назад. И то только после вмешательства прокуратуры.
"Нашим вопросом занялась лично старший прокурор отдела по надзору за исполнением законов в социальной сфере Елена Костерина, за что ей огромное спасибо. Только после ее содействия в октябре этого года нам выдали первую упаковку таблеток, а вчера я получила вторую, — радуется Ольга Рослюк. — Но до этого мы два года ждали, мама несколько раз попадала в реанимацию. В последний раз отказали почки…"
© Фото из личного архива Ольги Рослюк
Самостоятельно купить "Помалидомид" не может позволить себе ни одна среднестатистическая семья. Его розничная цена — 930 тысяч рублей. Плюс к этому ежемесячно 50 тысяч уходит на лекарства для лечения сопутствующих заболеваний. "Недавно мне пришлось уволиться. Ни один работодатель не будет терпеть, когда ты ежедневно отпрашиваешься то в льготную аптеку, то в прокуратуру, то в поликлинику, — говорит Ольга. И добавляет: — Я ежедневно хожу по врачам, выбиваю лекарства. В коридорах я вижу инсулинозависимых, которые не могут получить препараты. На этом фоне просрочить лекарства на 300 миллионов — кощунство. Ведь речь идет о жизни людей".
Критика от президента
Шестнадцатого ноября Владимир Путин провел совещание, на котором обсуждалось, как повысить эффективность системы лекарственного обеспечения. Текущий порядок президент назвал малопродуктивным и не учитывающим потребностей конкретного человека. Очевидно намекая на ситуацию в Санкт-Петербурге, глава государства заметил, что бюджетные деньги очень часто "утекают сквозь пальцы" и не все льготники получают нужные препараты.
Обратил внимание президент и на неравенство пациентов из разных регионов. "В 2017 году средние расходы на лекарства для одного льготника различались в регионах Российской Федерации более чем в семь раз. Я понимаю, проценты, ну в раз-два, но в семь раз — это слишком много", — подчеркнул глава государства.
Остановился Путин и на разнице в перечне льготных лекарств в разных регионах.
Глава Минздрава Вероника Скворцова связала эти проблемы с отсутствием в стране единого перечня жизненно важных препаратов, а также единого реестра федеральных и региональных льготников. Последний планируется ввести уже в конце 2019 года, сообщила, в свою очередь, директор департамента лекарственного обеспечения и регулирования обращения медизделий Минздрава Елена Максимкина.
Впрочем, где до этого момента искать помощи Надежде Хахель и еще тысячам других пациентов, которым лекарство нужно не в конце 2019-го, а здесь и сейчас, не совсем понятно.