ХЕРМЕЛЬ (Ливан), 7 ноя — РИА Новости. В Долине Бекаа даже погода сегодня не такая, как на ливанском побережье. Чем ближе к сирийской границе — к городу Хермель, — тем облака все чернее и ниже, ветер усиленный, и мелкий дождь пытается подпортить жителям настроение.
Климатическая картина явно отражает всю ту реальность, в которой находятся жители этого пограничного с Сирией города и тысячи сирийских беженцев, которые разбили сотни стихийных палаточных лагерей в житнице Ливана — Долине Бекаа.
Через месяц закончится сезон для рабочих сирийцев. В сделанных из паллетов, клеенки и брезента домах уже сейчас невыносимо холодно и зябко. Кстати, паллеты тут используют не только в качестве альтернативного стройматериала, но и как дрова для отопления — в холодное время года цена за один паллет для местных обитателей запредельная — небольшого размера единицу отдают за 3 тысячи фунтов (2 доллара).
По местам боевой славы
Поехать в Хермель — идея не спонтанная. По времени маршрут из Бейрута занимает столько же, сколько до Дамаска, но ехать приходится мимо Баальбека, вдоль массивного горного хребта.
За последние семь лет эти места на слуху у каждого, кто следил за ходом войны в Сирии и на границе с Ливаном. Еще полтора года назад ливанская армия при поддержке бойцов шиитского движения "Хезболлах" проводила масштабные операции по зачистке пограничных горных районов от запрещенных в РФ террористических группировок "Исламское государство"* и "Джебхат ан-Нусра"*. Поселения Эрсаль, Эсаль-эль-Вард, Раас Баалбьбак идут одно за другим, и у каждого теперь своя новая история воинской славы и горечи потерь.
Сам город Хермель находится почти у самой границы. Совсем рядом — погранпереход со звонким иностранным женским именем "Джусси", в Ливане нередко можно познакомиться с представительницами прекрасного пола, которых так реально зовут. КПП — стоит отметить, что оно было вновь открыто меньше года назад и сегодня его может использовать любой желающий, — особенно удобно, если направляешься в Хомс, а не в Дамаск, так как по дороге гораздо ближе.
Еще в мае 2012 года ливанские солдаты с удивлением смотрели на иностранцев, которые ехали по этой же дороге от Баальбека в сторону Хермеля — казалось, все, кто двигался в этом направлении, ехали прямо в пекло сирийской войны. На встречу тогда шла нескончаемая вереница машин с беженцами из пограничного города Кусейр, Хомса и северных провинций Ракка и Дейр-эз-Зор.
В 2013 году битва за Кусейр стала одной из самых тяжелых для движения "Хезболлах", воюющего с начала кризиса на стороне сирийской армии, в операции по освобождению Кусейр погибли много бойцов. Но зачистка города была вопросом принципиальным. Во-первых, из-за близости к границе с Ливаном, во-вторых, несмотря на то, что Кусейр и окрестные поселения находятся на территории Сирии, проживают там в основном ливанцы.
Статистика и Абу-Ахмад
Перед тем, как отправится по ливанским меркам очень далеко, состоялась короткая беседа с представительницей Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) Лисой Абу Халед. Девушка, работавшая много лет, как говорится "в поле", напрямую с беженцами в палаточных городках в Бекаа, может рассказать последние детали и подробности происходящего.
"Более 740 тысяч уязвимых беженцев в Ливане столкнутся с огромным бременем дополнительных расходов в зимний сезон, в том числе на отопление, медицину и одежду. Для многих это будет восьмой зимой подряд в состоянии беженца. За все это время семьи уже потратили большую часть, а то и все свои сбережения. Даже если некоторые из них могут найти работу, то это, как правило, работа в сельском хозяйстве или строительстве, которые являются сезонными и прекращаются в зимний период. Таким образом, помимо того, что они сталкиваются с более суровыми условиями жизни, у них меньше ресурсов и больше расходов, чтобы согреться", — описала она в общих чертах проблему.
По имеющимся данным, в самодельных палатках проживает больше 150 тысяч сирийцев, включая женщин и детей. Сотрудники УВКБ оказывают помощь всеми возможными способами, но реальность здесь, в Бекаа, гораздо более плачевная, чем ее представляют в Бейруте и тем более за пределами Ближнего Востока, где-нибудь в Париже.
В сотой по счету деревне на глаза попадается небольшой палаточный городок. Самодельных сооружений немного — 20-25, некоторые частично стоят в луже грязи. Это, скорее всего, последствия недавней стихии, которая "гуляла" по Ливану, Сирии и Иордании.
У входа в первую палатку у дороги сидит обычный сирийский мужчина, на нем легкий потрепанный спортивный костюм и тапочки. Он не из этого лагеря, его лагерь чуть побольше через дорогу, сюда он, скорее, зашел в гости.
"УВКБ? Да, приезжают иногда, даже пытаются помочь. Но они не все сильны, у них нет возможности спасти нас всех. Кто-то этой зимой умрет от холода или болезни, как это было в прошлом году и позапрошлом, и так уже восьмой год подряд", — говорит Абу-Ахмад после того, как познакомился с гостем и разузнал о цели визита.
Идти между палатками тяжело, мокрая земля обволакивает кроссовки, как болотная тина. Становится не по себе при виде мальчика, рассекающего по грязной жиже на велосипеде. Местные дети пытаются урвать у своего детства хоть что-то из того, что им позволяют сегодняшние реалии.
"Нам остается наедяться на Бога. Если наши дети заболеют, то могут умереть. Здесь никому до нас дела нет. Как только придет наша очередь, поедем домой. Вопрос к тебе, русский, куда? Мы из Ракки, там вообще ничего не осталось, так какая разница — умирать тут или там?" — говорит женщина, слегка выглядывая из одной из палаток.
Таких лагерей, как этот, сотни. Каждый поселок пытается выжить всеми правдами и неправдами. Кто-то сложа руки сидит и ждет пособий, а кто-то при жаре выше 45 градусов за пять долларов в день выкладывается так, что сил не остается у жены и детей спросить вечером, как дела.
С начала года из Ливана, по данным Российского центра по примирению сторон, вернулись 20 тысяч сирийских беженцев. Но таким, как Абу-Ахмад, которые родом из Ракки, возвращаться некуда, силы международной коалиции во главе с США "сильно перестарались", воюя с боевиками на севере Сирии, уничтожив города и села практически полностью.
Обычные люди
Жители Хермеля относятся к беженцам философски. Присутствие большого количества людей из соседней страны негативно сказывается на жизни коренных ливанцев в Долине Бекаа и во всем Ливане в целом. В первую очередь страдает экономика и безопасность.
Граждане Сирии, имеющие высшее образование и опыт, соглашаются работать за низкие зарплаты, тем самым отнимая "хлеб" у ливанцев. Те, у кого есть немного средств, развивают малый бизнес и ломают ценовую политику, вынуждая ливанских конкурентов закрываться. Быть вне конкуренции сирийцам позволяет их статус беженцев, в рамках которого им не надо платить налоги, за воду и электричество. Те, кто работать не хочет и не может из-за отсутствия средств и легальных документов, что также стоит денег, занимаются мелкими грабежами от безысходности и легко поддаются вербовке террористов, становясь "спящим боевым резервом".
Чтобы немного познакомится с настоящими простыми ливанцами, достаточно получить возможность стать гостем обычного человека — электрика и по совместительству бойца движения "Хезболлах" Абу-Махмуда.
В гостиной комнате из камня с синими освещением каждому гостю предлагают кальян, чай, кофе и сладости.
Разговор начинается с погоды. Присутствующие обсуждают недавний шторм. Сосед сетует, что градом побило весь урожай оливок и масла в этом году практически не будет. Далее разговор касается дел родных и знакомых — сын Абу-Рами недавно вернулся из Сирии, а соседский парень со своей боевой группой собирается ехать на войну на следующей неделе. Обычное дело и будни шиитского ливанского общества.
Здесь нет случайных людей. Каждый из присутствующих в гостиной Абу-Махмуда имеет боевой опыт и гражданскую специальность. Не проходит получаса, как к Абу-Махмуду приходят еще двое гостей-мужчин. И беседа плавно начинает переходить к политике.
"Выборы в правительство? Да слышали, но нам-то что с него. Это в Бейруте трясутся, а нам без разницы — у нас все хорошо и плохо, не зависимо от того, есть в Ливане правительство или нет", — говорит иностранному гостю Абу-Махмуд, пуская густой клубок ароматного дыма.
"У нас есть свои особенности. Здесь люди дружественные, но в то же время суровые", — говорит один из присутствующих, забывший представиться при знакомстве.
В это время сын хозяина дома, лет 12, понимая отца с полуслова, бегает на кухню и приносит гостям угощение и новые чашки с горячим чаем. Здесь люди собрались религиозные, поэтому присутствие женщины — будь то жена, сестра или дочь — в помещении, где мужчины, исключено.
Маленький Махмуд держит голову гордо и не дает возможности подшучивать над собой взрослым гостям, отвечая на их слова скромной дерзостью. Он чувствует себя сыном опытного воина и сам мечтает и готовится лет через 6-7 стать бойцом шиитского сопротивления, как отец, старшие братья и дяди.
"Вот вы сегодня были у беженцев. Они живут в нашем городе и его окрестностях, и они разных конфессий. Враги они или все же братья нам? Нет, не враги точно, они пришли сюда с горем, поэтому мы должны им помочь. Но ни в коем случае не подпускать их близко к матерям и женам, а ружье надо держать заряженное в шкафу", — вновь с философской мыслью обращается к новому гостю Абу-Махмуд.
Сын скрывается за входной дверью по указу отца и возвращается через пять минут с ружьем. В руках у мальчика карабин, на котором выгравировано "США 1903 год", патрон в патроннике — оружие заряжено. "Это ружье принадлежало еще моему деду, теперь мне, потом Махмуд будет за ним следить. Да, оно всегда заряжено, мы готовы воевать в любое время за наши дома и свободу", — рассказывает с улыбкой глава семейства.
В обычном доме обычного по местным меркам человека с восхищением смотришь на воспитание, которому европейцам надо еще поучиться. Здесь родных и родителей уважают и слушаются, при этом даже самый младший имеет право высказать свое мнение, пусть даже наивное и на первый взгляд неуместное.
Общество, где автомат лежит рядом с подносом фасоли, а благородство людей граничит с хладнокровием по отношению к врагам, кажется непобедимым. В таких местах, как Долина Бекаа, люди, как и сотни лет назад, не торопясь пьют чай, курят кальян и воспитывают новые поколения в своих привычных многовековых традициях.
* Террористические организации, запрещенные в России
Развитие ситуации — в спецпроекте РИА Новости "Война в Сирии" >>