Европейские и американские компании продолжают вкладывать в российскую экономику, несмотря на вновь вводимые санкции. Что держит иностранный бизнес в России, как наша страна вписывается в стратегию Китая по созданию Нового Шелкового пути, из-за чего американцы опасаются становления китайского среднего класса и почему в торговых войнах не бывает победителей, в интервью РИА Новости в рамках Восточного экономического форума рассказал управляющий партнер EY по странам СНГ Александр Ивлев. Беседовала Вероника Буклей.
— Россия живет в условиях санкций уже не первый год, и экономика адаптировалась к этой новой реальности. Можно ли сказать, что к нему адаптировались и иностранные партнеры России, зарубежный бизнес?
— Если посмотреть на то, что происходит сейчас, мы видим, что мир живет уже без правил. Различные организации, такие как ООН и ВТО, которые раньше так или иначе занимались регулированием взаимодействия партнеров в экономике и политике, сейчас не работают.
Мы пришли к тому, что всем приходится адаптироваться к новым реалиям, то есть жить в том мире, когда не очень много институтов выстраивают правила, по которым все следуют.
Действительно, кто-то продолжает развивать отношения с нашей страной, кто-то опасливо пытается сократить количество проектов. Но тем не менее, если мы посмотрим на те же европейские компании, то в подавляющем большинстве практически все не закрыли свой бизнес в России и продолжают работать в надежде на то, что рынок отскочит, и отношения между Россией и Европой в какой-то степени восстановятся.
— Одним из главных гостей форума стал глава КНР Си Цзиньпин. Какие возможности для сотрудничества сегодня есть между Россией и Китаем?
— Китай на сегодняшний день является экономическим партнером номер один для более 150 стран мира, а США являются торговым партнером номер один в 55 странах. Китай имеет очень хорошие возможности и перспективу для того, чтобы быть одним из лидеров в нашем регионе.
С учетом того, что страна сегодня выстраивает стратегию Нового Шелкового пути, мы видим, что Россия является неотъемлемой частью этой программы, если, например, посмотреть на газопровод "Сила Сибири".
Россия является неотъемлемой частью Шелкового пути, потому что через нас идет большой объем торговли с Европой, а Европа — это тот рынок, с которым Китай хочет выстраивать отношения.
Существует и большое количество проектов, связанных с высокотехнологичными секторами экономики. Китайцы продолжают инвестировать все больше и больше в российскую экономику. Недостаточно, но они очень аккуратны и пока не очень хорошо понимают, как вести бизнес с нами. Стратегически они будут и уже сейчас заинтересованы в том, чтобы вести бизнес с Россией, поэтому однозначно мы имеем очень хорошие перспективы для того, чтобы развивать наше взаимодействие.
— В последнее время торговая война обострила отношения Китая и США. Какие перспективы и возможности появляются на этом фоне у России?
— Китай меняется сам по себе, меняется структура спроса: если раньше они экспортировали, поставляли всевозможные товары разным странам, то сейчас Китай начинает ощущать себя обществом потребления — появляется средний класс, у которого есть деньги. Если говорить о последних годах, то китайская экономика становится более ориентированной на себя, и доля внешней торговли сокращается.
Поэтому можно говорить о том, что все ниши, которые раньше занимали американские производители, в Китае потихоньку начинают замещаться товарами, произведенными в стране, то есть идет импортозамещение.
Кроме этого, надо признать, что выход на Китай для многих международных игроков сложен с точки зрения административных процессов. Тем не менее если посмотреть на Россию, то у нас развитие импортозамещения дает возможность производить именно экспортоориентированную продукцию, которая будет востребована на китайском рынке. Для нас это уникальная возможность. Кроме того, мы можем предложить нашим китайским партнерам инфраструктуру, которая поможет обеспечивать сбыт их товаров в Европу, не используя традиционные транспортные коридоры.
Для меня это однозначно путь к развитию отношений. Думаю, что Россия имеет уникальную возможность встроиться в цепочку поставок и в цепочку взаимодействия Китая с другим миром.
— Как в целом, по вашему мнению, санкционные и торговые войны могут поменять распределение сил в мире?
— Торговые войны никогда не идут на пользу кому-либо, это тема, которая исторически обсуждалась экономистами, и никто еще не смог рассказать о том, кто кого и когда победил. Выигрывают именно те, кто видит взаимовыгодное решение проблем, сотрудничают и ищут выход из этой ситуации, прагматично выстраивая отношения со своими партнерами.
Китай однозначно усиливает свое влияние в мире, мы видим, что их экономика растет: вместе с производством туда пришла и разработка новых технологий.
Сейчас американцы это поняли и будут пытаться вводить какие-то ограничительные меры, чтобы сократить возможности для китайской экономики. Но, с моей точки зрения, это процесс, который вышел из-под контроля США, и Китай будет очень динамично развиваться.
Причем надо признать, что не только Китай начал развиваться, у него есть конкуренты — концепция БРИКС начинает в полной мере реализовываться в области мировой экономической политики, и они начинают опережать многие рынки.
— Могут ли страны БРИКС выступить с единой позицией против США?
— Сейчас идет перебалансировка различных стратегических альянсов, то есть все пытаются проверить, насколько они лояльны друг к другу, насколько их интересы совпадают. Думаю, выстраивание новых стратегических альянсов будет одним из следующих шагов.
— Являются ли санкции препятствием для европейских компаний в реализации инвестиционных проектов на Дальнем Востоке и в России в целом? Стоит ли ждать появления новых крупных проектов с европейскими компаниями, в каких сферах?
— Европа — крупнейший инвестор в российскую экономику. Европейцы будут изучать эти возможности, им это интересно, они будут вкладываться в инвестиционные проекты на Дальнем Востоке. Есть, конечно, ограничения, связанные с санкциями, но, поверьте мне, это не будет главным препятствием для того, чтобы европейские компании вели бизнес в России.
Да, санкции негативно влияют на инвестиционную активность компаний, но форматы для дальнейшего взаимодействия будут проработаны и использованы нашими европейскими партнерами. Если говорить о Дальнем Востоке, сюда вкладывают США, Китай, ЕС — то есть приток иностранных инвестиций с рынков, которые считаются закрытыми для нас, продолжается.
— Сегодня много говорят о переходе на нацвалюты с партнерами по торговле. Насколько это возможно, на ваш взгляд?
— В ситуации, которая сложилась после 2014 года, это вынужденная мера, и я думаю, что целесообразность в этом есть. Конечно, для того чтобы это заработало, требуется время, подготовка организационных и технических вопросов, развитие инфраструктуры. Но это укладывается в концепцию развития нашей экономики в рамках нынешних условий.