В настоящее время министерства и институты развития работают над национальными проектами, которые призваны поддержать и развить многие отрасли российской экономики. Среди них важное значение, безусловно, уделяется социальной сфере, а именно образованию и демографии. Какие предложения подготовил ВЭБ в национальные проекты, как госкорпорация будет повышать уровень знаний и ЕГЭ в школах и за счет каких механизмов удастся сделать доступными для людей старшего возраста частные геронтологические центры, рассказала в интервью РИА Новости на полях ВЭФ зампредседателя Внешэкономбанка Светлана Ячевская. Беседовала Дарья Станиславец.
— Президент в майском указе поставил цель реализовать целый ряд национальных проектов к 2024 году. Какова будет роль ВЭБа?
— Внешэкономбанк сейчас активно работает над подготовкой новой бизнес-модели. И как институт развития может быть дополнительным помощником государства в реализации социальных проектов.
Все это крайне важно в части реализации таких национальных проектов, как образование и демография.
Для реализации проектов в этих сферах мы предлагаем новый финансовый инструмент — SIB (social impact bonds) или по-русски "проекты социального воздействия". Подчеркну, это не бумаги, не бонды, выпускаемые государством, но это обязательства государства.
— Какова природа этого инструмента?
— Сейчас социальная сфера занимает приоритетное место в структуре расходов консолидированного бюджета. Такие расходы условно можно разделить на три большие группы: публично-нормативные обязательства, средства на обеспечение деятельности сети государственных учреждений и государственные услуги и так называемые инвестиционные проектные расходы на развитие. Фокус Внешэкономбанка — третий блок.
В чем смысл SIB? Проекты SIB связывают доход инвестора с достижением конкретных измеримых социальных эффектов. Такие проекты принципиально меняют парадигму выполнения социальной функции государства. Финансовое обеспечение социальных услуг меняется на покупку государством готового социального эффекта — результата. Государство не будет компенсировать затраты, понесенные инвестором в процессе работы над проектом (как это обычно бывает с бюджетными деньгами).
На такие условия придут только профессиональные и добросовестные инвесторы, а не те, кто готов, например, просто убежать с авансом.
— Кто участники этой модели?
— Модель предполагает четыре ключевых участника. Государство — заказчик будущего эффекта, оператор SIB — агент правительства — как правило, институт развития, который занимается структурированием проектов, расчетом будущих эффектов и формулированием показателей результата. Инвестор, которого привлек агент для вложения средств в проект, и провайдер — та организация или несколько организаций, которые готовы поделиться новой технологией, знают, как решить поставленную задачу.
У нас сегодня есть договоренность с Минфином России провести пилотный проект на федеральном уровне. Работаем сейчас над нормативными документами, которые позволят запустить эксперимент. Важно, что на его реализацию не понадобятся дополнительные средства бюджета, проект будет реализован за счет перераспределения средств как раз из этого третьего блока.
Итак, SIB — это соглашение государства, оператора, провайдера и инвестора, где инвестор говорит: я делаю все, чтобы достичь установленного в соглашении результата, а государство принимает обязательство: а я тогда заплачу тебе, возмещу тебе все твои расходы и заранее оговоренную маржу, если ты достигнешь нужного мне результата.
Государство больше не платит на всем этапе, но платит в самом конце и только за положительный эффект.
— В каком проекте вы хотите применить этот механизм?
— У нас есть пилотный проект в образовании, который будем реализовывать в Якутии. Речь идет о повышении успеваемости и уровня сдачи ЕГЭ в сельских школах. Мы хотим подписать соглашение на ВЭФ.
Благодаря такой методике, можно также объединить школы, расположенные недалеко друг от друга, без ущерба для детей и их родителей. Например, есть школы, где учатся четыре ребенка, а с ними работают 11 учителей. Плюс в каждой школе должен быть директор, завхоз, бухгалтер, охранник. В результате это не очень эффективная история.
Предложенный проект позволит сократить расходы бюджета и повысить качество образования детей. Эффектом будет повышение среднего балла ЕГЭ у заданной группы школьников, а также процентное снижение затрат на содержание школы.
— Сколько школ охватит проект?
— 26 школ недалеко от Якутска. Из них 10 — малокомплектные. Объем средств, выделяемых правительством Якутии на эти школы, сейчас составляет 1 миллиард 30 миллионов рублей. Наша задача — сэкономить средства. Для нас это принципиально.
— Вы сказали, что государство платит по итогам проекта.
— Да, как я уже сказала, инвестор реализует проект за собственные деньги. И получает средства от государства по итогам выполнения соглашения.
— В чем тогда интерес инвестора?
— Инвестор на этом в конечном итоге зарабатывает, кроме того, в ряде проектов он еще получает себе бизнес в управление. Он начинает масштабировать свою услугу, то есть получает свою нишу на рынке (что, по сути, ему и нужно) и вымещает с этого рынка другие организации, которые сегодня просто проедают субсидии государства.
— В чем будет заключаться роль ВЭБа?
— ВЭБ претендует на роль оператора, он составит финансовую модель проекта, рассчитает будущие эффекты, сформулирует показатели результативности проекта, структурирует проект. Осуществляет сопровождение проекта на всем его жизненном цикле.
— На какой срок рассчитан проект с Якутией?
— Три-пять лет. Но окончательно решит правительство Якутии.
— Инвестор уже найден?
— У нас есть несколько в проработке. Это российские компании.
— Как в схеме с SIB зарабатывает ВЭБ?
— На федеральном эксперименте нет. Мы просто сейчас предложим свою уникальную экспертную компетенцию. Пропилотируем бесплатно. Вообще, мы хотели бы зарабатывать как операторы, иметь свою комиссию в каждом проекте.
В будущем Внешэкономбанк мог бы быть и инвестором. Для ВЭБ это должны быть крупные проекты. Например, строительство сети геронтологических центров или детских лагерей. Так что пока мы потренируемся на небольших проектах, чтобы показать, что в целом схема работает.
Сейчас Минфином России обсуждается вопрос докапитализации ВЭБа и в том числе для участия Банка развития в реализации национальных проектов.
— ВЭБ рассматривает участие в строительстве детских лагерей?
— На детские лагеря смотрим. Определяем пока модель. Хотели бы построить 500 лагерей по всей России. Есть и еще один проект, но пока он совсем на начальной стадии проработки — это общежития. В нацпроекте "Образование" предусмотрено мероприятие по повышению конкурентности нашего образования в мире, стоит задача увеличения количества мест в общежитиях. Но найти инвестора просто на строительство общежития — коробки с кроватями — невозможно, потому что в этом проекте никогда не будет возвратного денежного потока.
Выход — создание умных образовательных центров, особой образовательной среды и облика университетского кампуса с образовательным пространством — помещениями для семинаров, лекций, с жилой зоной внутри. Таким образом, у инвестора появляется модель, которой можно управлять, сдавать под коммерческие цели, под разного рода коммерческие образовательные проекты, проводить конференции, симпозиумы, деловые встречи.
— Есть ли у вас проекты в других социальных сферах?
— Мы также обсуждаем участие ВЭБ в строительстве домов для людей старшего поколения, рассматриваем проекты в Москве, просчитываем финансовую модель. Все упирается в тариф. Полностью коммерческий центр очень дорогой, но за счет государственного заказа можно было бы увеличить количество резидентов в таких центрах и, соответственно, снижать расходы. Государство не несло бы в такой модели расходы на содержание самих капитальных объектов. Здесь все упирается в тариф. Пытаемся просчитать все расходы бюджета субъекта на каждого пожилого человека, получающего социальную услугу в доме престарелых. Ужасно не люблю это название, но приходится говорить, чтобы было понятно, о чем я говорю. С тарифом все очень непросто, нет ни одной субсидии, которая бы в себя включала все расходы бюджета.
Сейчас ведем переговоры с резиденцией "Третий возраст", это частный центр. О цифрах пока рано говорить. Конечно, такая социальная услуга стоит дороже, но не в разы, поэтому мы можем обеспечить такой уровень всем, кому нужна социальная помощь в стационаре, главное, умно управлять публичными финансами. Государству не надо строить дома престарелых, я убеждена. Пусть профессионалы строят хорошие резиденции для пожилых людей. А государство им разместит свой заказ.