О том, что Следственный комитет прорабатывает вопрос о возможности создания с российским бюро Интерпола специальной группы для расследования преступлений против детей, об успешном сотрудничестве с США по привлечению к ответственности педофилов, а также о снижении "несовершеннолетней" преступности в России, в интервью корреспонденту РИА Новости в День сотрудника органов следствия рассказала заместитель председателя Следственного комитета (СК) России Елена Леоненко. В ведомстве она курирует расследование уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях, совершенных несовершеннолетними и в отношении них.
— Как обстоят дела с международным сотрудничеством в расследовании преступлений против детства?
— Очевидно, что в современном мире международное сотрудничество правоохранительных органов является обязательным условием эффективной борьбы с преступностью. Мы регулярно принимаем участие на площадках различных международных организаций, таких как ООН, ОБСЕ, Интерпол и так далее.
Идет работа в двусторонних форматах, где обсуждаются вопросы взаимодействия в области защиты прав детей, в особенности цифровых рисков, которые сейчас принимают иные масштабы. Основным инструментом такого сотрудничества является обмен информацией по детской проблематике с нашими иностранными партнерами. Например, по поступившей в 2017 году по линии Интерпола информации (из Германии, Швейцарии, Австралии), возбуждено восемь уголовных дел по ст. 242.1 УК РФ (изготовление порнографии с использованием несовершеннолетних). При этом по трем расследованным уголовным делам судом вынесены обвинительные приговоры. Мы намерены обратиться в НЦБ Интерпола МВД России с предложением о создании специализированной рабочей группы по рассмотрению поступающих из-за рубежа сообщений по киберпреступности в отношении детей.
— Наверняка есть примеры успешного взаимодействия наших следователей с компетентными органами других стран?
— Не лишним будет вспомнить дело Юзефа Абрамова, который несколько лет держал в сексуальном рабстве нескольких девочек в Москве. Он имел двойное гражданство и скрылся в США еще до начала следственных мероприятий. Но это не стало препятствием для следствия. Мы начали плотное сотрудничество с американской прокуратурой, предоставили им всю доказательную базу. В итоге педофил был приговорен к 150 годам американской тюрьмы за преступления, совершенные на территории России. А из США нам удалось добиться депортации другого педофила, Владимира Летунова, который впоследствии был приговорен к 15 годам колонии строгого режима.
Не так давно в Российскую Федерацию был экстрадирован "гуру" сообщества "Каула Дхарма" Митрадевананда Парамахамса (он же Кириенко), от действий которого пострадали в том числе и дети. В Новосибирске несколько лет назад был осужден Сергей Кропочкин, который входил в международную сеть поставщиков детской порнографии. Несмотря на использование педофилами закрытого сегмента интернета, с помощью иностранных коллег следствие получило доступ к необходимой информации, и в итоге "режиссер" понес наказание.
Таким образом, нами наработана положительная практика международного сотрудничества, и мы реализуем основополагающий принцип права – неотвратимость наказания, в какой бы стране мира преступник ни пытался скрыться от российского правосудия.
— Можете обозначить какие-то основные тенденции, которые наблюдаются с такими преступлениями в России в последние годы?
— В целом преступность по стране снижается, в том числе и "несовершеннолетняя". В прошлом году наши следователи расследовали немногим более 19 тысяч уголовных дел в отношении подростков, тогда как в 2015 их было на четверть больше. Конечно, эти цифры — результат совместных усилий всех органов профилактики.
К сожалению, нельзя отметить аналогичную динамику в части преступности в отношении несовершеннолетних — в последние годы дети все чаще становятся объектами посягательств. За последние три года количество находившихся в производстве уголовных дел выросло примерно на 10% — с 26,6 тысяч в 2015 году до 29,3 тысяч в 2017. Это произошло, в основном, за счет дел о причинении смерти по неосторожности и преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетних.
— В целом посягательств стало больше или за цифрами кроется какая-то иная подоплека?
— Статистика растет и потому, что расширяются масштабы наших проверок: в рамках предварительного следствия мы стали тщательнее расследовать все несчастные случаи с малолетними детьми. Поэтому из почти двух тысяч находившихся в 2017 году в производстве уголовных дел о смерти детей по неосторожности в суд направлено около 20%. Также усилилось взаимодействие с органами здравоохранения. К нам поступает множество сообщений о фактах вступления в половую связь несовершеннолетних, не достигших возраста согласия. Таким образом, статистика возрастает соразмерно расширению масштабов нашей работы.
— Значит ли это, что консолидация усилий всех заинтересованных ведомств поможет снизить преступность с участием несовершеннолетних?
— Безусловно, но дело не только в них. Мы наладили очень тесные контакты с федеральными ведомствами и региональными структурами законодательной и исполнительной власти, с уполномоченным при президенте Российской Федерации по правам ребенка, профильными комитетами Государственной Думы и Совета Федерации, другими правоохранительными органами.
Председатель СК России уделяет этому самое пристальное внимание, осуществляет личный контроль за многими уголовными делами, благодаря чему заметно повышена раскрываемость таких преступлений, существенно улучшена работа органов власти, отвечающих за вопросы воспитания и образования детей и подростков, организацию их досуга и всестороннего развития. Однако, как вы понимаете, снижение уровня преступности зависит далеко не только от работы правоохранительных органов.
- Так все же вопрос воспитания выходит на передний план?
— Именно так. Выдающийся советский педагог-новатор Василий Александрович Сухомлинский проводил исследования, которые подтвердили связь между развитием личности и склонностью к совершению преступлений. Разбираясь в причинах подростковой преступности, он пришел к выводу, что чем тяжелее преступление, чем больше в нем бесчеловечности и жестокости, тем беднее интеллектуальные, эстетические, моральные интересы и потребности семьи. В своей книге "Сердце отдаю детям" он пишет, что в семьях подростков, которые совершили преступление или правонарушение, практически не было книг — 780 книг на 460 семей. Ни один из тех, кто совершил преступление, не смог назвать хотя бы одно классическое музыкальное произведение. Хотя писал об этом Сухомлинский еще в 60-е годы, эти выводы применимы и к нынешним реалиям. Сегодня интернет с учетом его доступности несколько восполняет эти пробелы, но несет в себе другие угрозы…
— Какую опасность он представляет для детей?
— Вслед за глобализацией расширила свои границы и преступность — находясь в одной стране, педофил может развращать ребенка на другом конце земного шара. Интернет дал преступникам возможность проникать в душу ребенка, манипулировать его сознанием, воздействовать на неокрепшую психику. В свои сети детей завлекают секты, экстремисты, криминальный мир и различные субкультуры. Мы столкнулись с побочным эффектом социальных сетей, где среди прочего детей принуждают совершать суицид. Ведь там они бесконтрольно обмениваются информацией, которая для них совсем не предназначена — и в нашей стране находятся последователи "колумбайна", устраивающие стрельбу в школах. Далеко не факт, что за такими преступлениями не стоят взрослые манипуляторы.
Этот вопрос находится у нас под особым контролем. С появлением первых ласточек был налажен мониторинг интернет-контента, который может пагубно отразиться на детях. При выявлении этих материалов следователи информируют территориальные органы Роскомнадзора для блокировки доступа к интернет-ресурсам.
— Существуют ли какие-либо проблемы при квалификации и расследовании преступлений в сети?
— Сегодня их расследование не представляет особой сложности для следователей. Конечно, к ним стоит подходить с особой тщательностью. По мере нарабатывания практики совершенствуется и методика расследования.
Что касается квалификации, то по результатам анализа нашей работы, и в том числе по нашей инициативе, законодатель ввел новые статьи в Уголовный кодекс — статья 110.1 "Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства" и статья 110.2 "Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства".
— В рамках своей работы следователи выполняют и профилактическую функцию. Насколько широко должна проводиться эта работа?
— Практически по каждому направленному в суд уголовному делу наши следователи в порядке статьи 158 УПК вносят представления об устранении причин и условий, способствующих совершению преступления. Нередко выясняется, что должностные лица не принимали мер по своевременному выявлению фактов семейного неблагополучия, ограждению и изъятию несовершеннолетних из социально опасной среды, предупреждению совершения преступлений и иных происшествий с участием детей. По конкретным фактам организуются процессуальные проверки, при наличии достаточных оснований возбуждаются уголовные дела.
В 2017 году проведено 242 процессуальных проверки, по результатам которых возбуждено 63 уголовных дела. Только по уголовным делам о преступлениях в отношении детей в прошлом году к дисциплинарной ответственности привлечены свыше 4 тысяч человек. Но мы этим не ограничиваемся и в отдельных случаях инициируем принятие мер административно-правового характера.
При рассмотрении уголовных дел мы анализируем все предпосылки к совершению преступления и ищем способы предупредить их. Из актуального — мы внесли предложения по совершенствованию системы организации детского отдыха и принимаем меры для того, чтобы устранить любую возможность травмирования детей на детских площадках и спортивных сооружениях.
— Выходит, что следователи в итоге делают больше, чем от них формально требуется по закону?
— Следователь не должен ограничивать себя только лишь уголовно-процессуальным кодексом. Процитирую Федора Михайловича Достоевского, который говорил, что те, кто хотят приносить пользу, даже со связанными руками могут сделать много добра. Не нужно ограничиваться прописными обязанностями и указаниями свыше — добрые побуждения, вот где двигатель жизни и работы.
Помимо профилактических мероприятий, мы стараемся помочь потерпевшим преодолеть психологическую травму, причиненную страшным событием. При содействии следственных органов создаются центры психологической, медицинской и социальной помощи. Так же, как и с детьми, индивидуальные консультации и тренинги проводятся с их родителями. Все это позволяет свести к минимуму душевные переживания ребенка от процесса расследования, смягчить причиненную ему психологическую травму. И это лишь малая толика работы, проводимой следственными органами Следственного комитета РФ.
— Шесть лет назад расследование преступлений против детства было закреплено за Следственным комитетом России. Как так сложилось, что вы посвятили этой работе большую часть жизни?
— Я начала работать в органах следствия сразу после окончания университета – в ленинградской тогда еще милиции. С первых дней специализировалась на преступлениях, связанных с детьми. В лихолетье 90-х они оказались самыми незащищенными. Лавинообразно распространялись наркотики, вдруг возникли вообще невиданные до того феномены – рэкет, проституция, торговля людьми, детская порнография, на улицах появились беспризорники…
С тех пор приходилось расследовать самые разные преступления, но детская тематика так или иначе действительно сопровождает меня всю жизнь. В контексте нашей работы, да и в целом, нельзя забывать, что дети – не просто хрупкие создания. Ребенок – это чистый лист бумаги, невинная душа. Каким он станет, зависит от взрослых. Счастье всего мира не стоит слезы невинного ребенка, как заметил Федор Михайлович Достоевский. И задача всего нашего государства и каждого сотрудника Следственного комитета – обеспечить маленьким гражданам такое детство, где слезы только от радости. Неслучайно в России 2018–2027 годы названы президентом РФ "Десятилетием детства".