Отец нынешнего премьер-министра Польши Матеуша Моравецкого Корнель Моравецкий в свое время основал организацию "Борющаяся солидарность" — непримиримое крыло антикоммунистической оппозиции. Он и сейчас называет себя антикоммунистом. При этом логика заставила самого старшего депутата сейма Польши голосовать против закона, позволяющего сносить памятники советским солдатам, погибшим за освобождение его родины. Еще Корнель Моравецкий сожалеет по поводу того, что его сын не поздравил президента Владимира Путина с победой на мартовских выборах и забыл упомянуть Россию в своей программной речи перед вступлением в должность. О проблемах отношений Москвы и Варшавы, Украине и о своих отношениях с сыном он рассказал в интервью РИА Новости.
— Отношения Польши и России уже несколько лет только ухудшаются, и конца этому не видно. С точки зрения вашего опыта, что нужно сделать для того, чтобы хотя бы попытаться выйти из этого пугающего пике?
— Я очень огорчен тем, что и польское правительство, и польские СМИ, а можно сказать, что и польские элиты в большой степени настраивают поляков против россиян. И точно так же российское правительство, российские СМИ, российские элиты настраивают россиян против поляков. Это очень обидно для наших двух великих народов. Оба наши народа имели очень сложные исторические судьбы. В свое время все мы сражались за гегемонию, и Россия выиграла эту битву. Тем не менее я считаю, что в интересах и наших народов, и в интересах Европы и даже в интересах всего мира улучшение отношений между Польшей и Россией. Я бы этого очень хотел. Я не знаю, как это сделать, но мне кажется, что важен каждый шаг и каждый жест.
Например, мне жаль, что после выборов господина президента Путина с нашей стороны — со стороны президента Дуды, со стороны моего сына не была направлена поздравительная телеграмма российскому президенту. Я сожалею по этому поводу, это было плохо, надо было это сделать.
Я хотел бы просить президента Путина, чтобы когда у нас проходят какие-то изменения, выборы, он обратил внимание на это, чтобы подобный жест открытости в отношении поляков высказал.
Думаю, что мы, поляки, равно как и вы, россияне, не хотим находиться в состоянии враждебности, а хотим быть в дружественных отношениях.
— Так или иначе Польше и России придется жить по соседству. Я внимательно слушал программную речь Матеуша Моравецкого перед тем, как Сейм утвердил его кандидатуру на должность премьер-министра. Он подробно остановился на отношениях с США, Китаем, странами Евросоюза, НАТО, а про Россию не сказал ни слова…
— Да. Я это заметил. И это, по моему мнению, было ошибкой. Многие наши друзья и партнеры понимают важность России в мире и необходимость налаживать с ней отношения. Я знаю, что планируется встреча президента США (Дональда) Трампа с президентом России Путиным, и удивляюсь, почему президент Трамп может встречаться с президентом Путиным, а президент (Анджей) Дуда даже не пытался договориться об этом с российским президентом. Это меня удивляет.
— Вы один из немногих депутатов Сейма голосовали против поправок в закон об Институте национальной памяти, которые позволяют сносить памятники советским солдатам, освобождавшим Польшу.
— Я считаю, что была сделана ошибка. Это мелочность. Я был против этого. Этот вопрос очень важен в отношениях Польши и России. Он достаточно символичен.
— Все знают, что вы являетесь убежденным антикоммунистом, но ведь солдаты, погибшие при освобождении Польши, не насаждали коммунизм…
— Даже если они и насаждали коммунизм, не о том речь. Коммунизм они насаждали, но это было другое. Коммунизм принес нам несвободу, но не хватило бы нашей Польше сил, чтобы освободиться от немцев. Я хотел бы, чтобы в этом вопросе мы стали на путь потепления отношений между Польшей и Россией.
— Еще над польско-российскими отношениями почему-то постоянно витает тема Украины…
— Очень важным элементом в польско-российских отношениях в последнее время стал элемент Украины. Я вижу, что украинцы — народ очень разделенный. Восток Украины сильнее тянется к Москве, нежели к Киеву или Варшаве. Это нормально. Я очень расстроен тем, что власти Украины приняли правила, которые ликвидируют или очень сильно ограничивают русский язык в качестве языка преподавания в школах. Это непонятно, потому что половина народа там говорит по-русски. Это противоречит свободному европейскому духу. Мы должны это громко критиковать, а я не слышал такой критики этих украинских решений со стороны Польши.
Здесь я абсолютно не согласен с линией украинских властей, которые ставят этим преступникам памятники. Кто ставит памятники преступникам, тот сам уничтожает свое будущее. Не только прошлое, но и будущее. Ни одно преступление не может быть положительным примером.
Очень правильно сказал глава "Права и справедливости" Ярослав Качиньский: "С Бандерой вы в Евросоюз не войдете". Я здесь с ним полностью согласен.
— Закон об уголовном преследовании за обвинения польского народа и польского государства в преступлениях Холокоста вызвал бурю во всем мире. Почему его сначала приняли, а потом отменили?
— Этот вопрос в какой-то степени навредил Польше на международной арене, а в какой-то степени и помог, потому что эта проблема была поднята не только на уровень отношений между нами и евреями, нами и американцами, но и народы мира узнали, что мы — поляки — были одним из немногих народов, которые не были коллаборационистами ни на одном из этапов. Даже Советский Союз на первом этапе Второй мировой войны поделил Польшу с Гитлером и был его союзником. Здесь немцы уничтожали наших евреев, а в какой-то момент нам вменяют разделение ответственности за преступление Холокоста. Часть западных сообществ, даже часть евреев хотели возложить вину на поляков.
Очень хорошо, что мы достигли взаимопонимания с Израилем, премьер Израиля и премьер Польши об этом сделали соответствующее заявление, и это очень хороший путь для того, чтобы избавиться от контрверсий, неясностей и недоговоренностей.
Да, мы признаем, что отдельные поляки выдавали евреев, но то же можно сказать об отдельных евреях. Мы знаем о "желтой полиции", которая подчинялась немецким приказам. Есть такая книга одного из еврейских парней, молодого полицейского, который грузит в вагон свою семью — мать, отца. После того, как он это сделал, наступило понимание, сумасшествие… Это были в каком-то смысле помощники, а в каком-то смысле жертвы того, что нам приготовили немцы — и еврейскому, и польскому, а в итоге и немецкому народам.
— Не так давно я наблюдал в центре Варшавы факельное шествие с лозунгами "Белая Польша", "Чистая раса". Почему-то полиция не сочла нужным вмешаться…
— Этого совсем немного. Это есть, но такие же похожие движения существуют и в России, и в других странах. Я уверен, что это не на таком уровне, чтобы нужно было применять какие-то мощные репрессии. Я верю, что Европа уже оставила в прошлом как фашизм, так и коммунизм, что не будет возрождения какого-либо национального сумасшествия, которое затронуло огромную часть Европы.
— Когда ваш сын получил предложение стать премьер-министром Польши, он советовался с вами? Спросил ли он вашего мнения?
— Да. Мы беседовали на эту тему. Я считаю, что он принял правильное решение. Я сказал ему, что положительное решение будет правильным. Я понимал, что это большая ответственность, но он хорошо подготовлен на профессиональном уровне, также он был готов морально и духовно, потому, что у него такой польский характер. Я хотел бы, чтобы ему сопутствовала удача, чтобы Польша под его руководством становилась сильнее.
— Вы имеете сейчас влияние на своего сына-премьера?
— Я так не могу сказать, что имею на него влияние. Если бы и имел, то нельзя так говорить, потому, что он является премьером, а я — отцом. Могу только сказать, что у нас очень крепкие связи как у отца с сыном, мы очень любим друг друга.
— По прошествии нескольких месяцев премьерства Матеуша Моравецкого вы им гордитесь?
— Да, конечно. Так же, как я горжусь всеми своими детьми. Но мне не хватает открытости в отношении России.
— Что сейчас делается с Лехом Валенсой? Он вдруг из символа польской независимости превратился в агента спецслужб…
— Плохие вещи происходят с господином Валенсой. Если отходишь с дороги правды, то сразу делаешь много ошибок. Он пытается все время опровергнуть факт своего сотрудничества со службами безопасности ПНР, но есть очевидные доказательства этого. Мог бы честно сказать, что подписывал документ о сотрудничестве. Я тоже не понимаю. Очень жаль, что у него такая позиция. Происходит девальвация его личности, его символа, понижение его статуса как символа борьбы с коммунизмом.
— Может, не нужно дальше копаться в этом деле?
— Нет. Мы можем чтить Валенсу или критиковать его, но не можем ставить человека над правдой.
— Может дойти до того, что Валенса сядет в тюрьму?
— Нет. Этого не будет. Нет таких оснований. Даже генерала (Чеслава) Кищака (возглавлял МВД в последние годы существования ПНР — ред.) никто не посадил в тюрьму. Но надо говорить правду, ту, которая была, а иначе это будет обманом.
*Организация запрещена в России.