Василий Христофоров: для захвата Гитлера в Берлине Смерш создавал 20 групп

История российских органов государственной безопасности вызывает большой интерес не только среди ученых. Вместе с тем ее надо рассматривать в контексте истории государства, подчеркивают специалисты. О том, какие этапы истории отечественных органов безопасности необходимо подробно изучать, чтобы противодействовать попыткам фальсификации истории, и как публикация архивных материалов ВЧК-КГБ-ФСБ помогает развитию исторической науки, в преддверии отмечаемого 10 марта Дня работников архивов в интервью РИА Новости рассказал член-корреспондент Российской академии наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Василий Христофоров.

— Василий Степанович, как вы считаете, насколько велик сейчас интерес к истории наших органов безопасности и в обществе, и среди профессиональных историков? Какие этапы из прошлого отечественных спецслужб привлекают особенное внимание?

— Безусловно, интерес этот в контексте истории нашей страны очень велик. Вокруг спецслужб существует ореол таинственности, секретности. Что и как они делают, интересовало людей во все времена. С одной стороны, правильно, что далеко не все раскрывается, да и не может быть раскрыто, особенно текущая деятельность. Но по прошествии определенного времени гриф секретности снимается и материалы о работе спецслужб публикуются.

Интерес вызывают самые разные темы. Например, почему была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Почему в структуре советского правительства, Совета народных комиссаров поначалу не было никакого ведомства, которое занималось бы разведкой и контрразведкой.

Большевики, пришедшие к власти, считали, что новому государству можно обойтись без спецслужб. Почему создалось такое мнение? Потому что те революционеры, которые активно готовили и совершили революцию, преследовались охранными отделениями (охранкой), жандармскими управлениями, отбывали наказание в тюрьмах и ссылках, скрывались от преследования в вынужденной эмиграции за границей. И поэтому они считали, что в новом, советском, социалистическом государстве не должно быть таких структур, которые будут использовать формы и методы работы царской охранки.

Но если брать нашу последующую историю, то безусловный интерес, конечно, вызывает тема красного и белого террора: 1918 год. Здесь, на мой взгляд, во всяком случае, в научном обществе, достигнут консенсус в том, что и то и другое — плохо. И второй момент, на котором сходятся исследователи, то, что достоверных данных по красному и белому террору мы не найдем. Никакой достоверной статистики обеими сторонами не велось. Оценочные суждения, конечно, есть, но я бы не стал говорить, что это точные данные.

Велик интерес и к периоду политических репрессий. Самый главный вопрос — почему они велись? Зачем были нужны? Окончательного ответа нет, и существуют разные версии. Но при этом, разумеется, нет никаких оправданий политическим репрессиям.

Если идти дальше, к периоду Второй мировой войны, то, конечно, очень велик интерес к событиям 1939 года, подписанию пакта Молотова — Риббентропа. Есть разные суждения насчет этого документа. Одни историки считают, что он был полезен для Советского Союза и дал отсрочку начала войны. Другие говорят, что никакого значения для предотвращения войны он в итоге не сыграл и Сталин не использовал это время для подготовки к отражению агрессии.

Катынские события — расстрел в СССР польских офицеров весной 1940 года. Тоже трагическая страница истории. Но мы на всех уровнях признали, что это была чудовищная ошибка, преступление сталинизма. В политическом смысле тема закрыта, принесены извинения, приняты решения, осуждающие это преступление. В научном плане она может продолжаться бесконечно долго, исследователи будут изучать причины и последствия этого трагического события. Но важно не переводить тему опять в политическую плоскость, чтобы не создавать препятствий для развития российско-польских отношений.

Очень большой интерес, безусловно, вызывают события времен Великой Отечественной войны. Для кого-то остается дискуссионным вопрос — кто на кого готовился напасть? Но у историков никаких вопросов нет: все документы, которые доступны даже рядовому исследователю, говорят о том, что Советский Союз готовился отразить вторжение со стороны Германии и сам не намеревался на нее нападать. О том, что Гитлер в конце 1940 года принял решение о нападении на Советский Союз, знал достаточно большой круг лиц как в Германии, так и в странах — ее ближайших союзниках. С начала 1941 года о подготовке Германии к войне с СССР уже знало все военно-политическое руководство Финляндии, Венгрии. И они тоже, соответственно, готовились к вторжению.

Очень интересна деятельность наших разведывательно-диверсионных резидентур в тылу противника. В советские времена был популярен художественный фильм "Председатель". В нем Михаил Ульянов сыграл главного героя — фронтовика, вернувшегося после тяжелого ранения поднимать колхоз. Но очень долго не говорилось, кто был прототипом киногероя. А им стал подполковник НКВД Кирилл Прокофьевич Орловский, который, будучи командиром оперативной группы "Соколы", находился в тылу врага, получил ранение, ему ампутировали часть руки. Тем не менее после ранения он еще долгое время находился в строю, командовал отрядом — не было возможности вывезти его на Большую землю. После того как летом 1944 года его вывезли из тыла противника и через некоторое время комиссовали по состоянию здоровья, Орловский не попросился в какое-нибудь теплое место, а написал письмо Сталину о том, чтобы его направили в родную Белоруссию и дали самый захудалый колхоз.

Кирилл Орловский стал Героем Советского Союза и Героем Социалистического Труда, но о том, что он офицер госбезопасности, не говорилось. Люди смотрели фильм с восторгом, но не знали, что это представитель нашей разведки.

Разведывательно-диверсионные группы выполняли разные задачи и были разными по составу — от трех человек и больше. Допустим, оперативная группа "Мария" — три человека: доцент МГУ, декан факультета педагогического института и 18-летний мальчишка-радист. По легенде — семья, хотя до того, как их свели в группу, они друг друга не знали. Никто из них не умел обращаться с оружием, и в тыл противника они пошли без него. Была только радиостанция. Осенью 1941 года они собирали информацию в тылу немецких войск на смоленском направлении и передавали ее в Центр. В ноябре 1941-го вернулись в Москву. За выполнение задания все трое получили государственные награды.

Но эти люди изначально не имели никакого отношения к разведке. Почему же на них пал выбор? Потому что они были выходцами из Смоленской области и хорошо знали местность. При этом были патриотами. Поэтому, когда их пригласили в НКВД и предложили выполнить такое задание, они, конечно, сразу согласились. И таких групп, отрядов, сформированных НКВД-НКГБ, в тыл противника было заброшено более двух тысяч. Каждая из них достойна того, чтобы о ней снимали фильмы, потому что практически неповторима по характеру деятельности.

Особый интерес вызывает работа нашей контрразведки во время Великой Отечественной войны, проведение радиоигр, когда перевербованные немецкие агенты передавали германской разведке дезинформацию, подготовленную нашими спецслужбами.

— А тема, связанная с деятельностью военной контрразведки Смерш, со дня создания которой в апреле исполнится 75 лет? Ведь очень широко о работе военных контрразведчиков стало известно благодаря книге Владимира Богомолова "Момент истины" ("В августе сорок четвертого").

— Безусловно. Эта книга — одно из лучших художественных произведений о военной контрразведке, читается легко, на одном дыхании. И самое главное — историческая точность. Владимир Богомолов очень достоверно написал о деятельности Смерша. Я был лично знаком с ним и знаю, как работал этот талантливый автор. Он точно излагал факты и события, даже, казалось бы, незначительные. Если Богомолов писал, что такого-то числа в августе сорок четвертого светило солнце, то, значит, этот факт был проверен по архивным данным Гидрометцентра.

Если говорить о контрразведке Смерша, то это была уникальная спецслужба. Она просуществовала только три года — с 1943 по 1946 год и подчинялась наркому обороны. Кажется странным, почему? Но не надо забывать, что им был Сталин. Думаю, что если бы наркомом обороны был любой другой человек, вряд ли Смерш подчинили бы ему. С моей точки зрения, это было сделано для повышения оперативности прохождения информации. Начальник Смерша Абакумов напрямую Сталину докладывал наиболее важные документы. Но при этом надо сказать, что докладные, аналитические записки, что готовились для Сталина, Абакумов направлял и Лаврентию Берии, который курировал работу всех советских спецслужб.

Уникальность работы Смерша заключалась в том, что сотрудники контрразведки находились вместе с военнослужащими Красной армии в действующих войсках. Так же с ними шли в атаку, так же гибли. И количество потерь среди сотрудников Смерша в процентном отношении было ничуть не меньше, чем офицеров действующей армии.

— Какие задачи, которые ставились перед Смершем, актуальны для историков сегодня?

— Летом 1943 года произошел коренной перелом в Великой Отечественной войне, начались крупные наступательные операции. И перед каждой такой операцией создавалась оперативная группа сотрудников Смерша, задачей которой был поиск разведывательных центров врага, захват их сотрудников, архивов, документов, свидетельствующих о нацистских преступлениях.

Точно так же было и в апреле 1945 года, когда проводилась Берлинская операция. Тогда было создано 20 оперативных групп, каждая работала в определенном районе Берлина. Перед ними в том числе ставилась задача захватить Гитлера.

Как мы знаем, этого сделать не удалось. Это, кстати, тема, которая тоже остается предметом разных дискуссий, не сходит со страниц интернета. Большая группа исследователей продолжает утверждать, что Гитлеру удалось бежать и он чуть ли не до конца 1970-х годов благополучно жил в Латинской Америке, что у него там были дети. Но ни одного объективного доказательства при этом не приводится. Вместо этого берутся свидетельства людей, которых уже нет, и невозможно проверить, а были ли вообще эти люди.

В то же время в Центральном архиве ФСБ России хранятся вещественные доказательства, которые приложены к делу о расследовании обстоятельств самоубийства Гитлера. Именно контрразведка Смерша вела это расследование. Было убедительно доказано, что Гитлер покончил жизнь самоубийством. Как вещественное доказательство хранятся фрагменты челюсти Гитлера. И поэтому все другие версии о судьбе Гитлера разрушаются.

Был такой случай. В 2000-х годах в Центральный архив ФСБ России приехал американский исследователь, профессор, чтобы поработать с материалами, связанными с обстоятельствами смерти Гитлера. И он попросил показать ему фрагменты челюсти. Ему их продемонстрировали. И вдруг неожиданно для сотрудников архива он достал из портфеля рентгеновский снимок челюсти, сделанный при жизни Гитлера. А этот снимок был в распоряжении американских спецслужб с конца войны, нигде и никогда о нем не говорилось, нигде он не фигурировал.

— Что же сказал этот профессор?

— Я бы сказал, профессор в погонах. Он внимательно посмотрел на снимок, на челюсть и сказал: да, все совпадает. Но если бы результаты не совпали, думаю, обязательно поднялась бы шумиха. А так он уехал, и нигде информация об этом визите не прошла. Так что это тоже одна из уникальных операций военной контрразведки. Почему уникальных? Потому что надо было найти свидетелей. Например, нашли медсестру, которая постоянно ассистировала стоматологу Гитлера и по памяти рисовала особенности зубов фюрера нацистов. И те фрагменты челюсти, которые были у Смерша, и картинка совпали. Говорить о двойнике Гитлера можно, но у него никогда не будет таких же особенностей зубов.

Если идти далее, то главная тема первых послевоенных лет — это работы по созданию в нашей стране атомного оружия. До сих пор ведется дискуссия, кто же имел приоритет в создании нашей атомной бомбы — советская разведка или ученые? С моей точки зрения, ни в коем случае не умаляя значения данных советской разведки, все-таки именно благодаря ученым нам удалось создать в короткие сроки свою атомную бомбу. А разведка им помогала. Сами по себе добытые документы не будут ничего значить, если не будет людей, которые могут оценить важность их содержания и использовать добытую информацию.

Без разведки наши ученые и сами создали бы атомную бомбу, но на это ушло бы гораздо больше времени. А его не было — шла активная фаза холодной войны, и создание бомбы для нашей страны было жизненно необходимым для обеспечения национальной безопасности, как ни парадоксально это звучит применительно к оружию массового уничтожения.

Также интерес вызывает германский вопрос, он после войны тоже стоял на повестке дня в контексте нормализации международных отношений. О том, насколько было сложно решать эти вопросы, свидетельствуют целая череда кризисов. В начале 1960-х годов мир стоял на пороге ядерной войны, когда разразился Карибский кризис. Благодаря усилиям, в том числе спецслужб, здравый смысл тогда возобладал и ракеты с ядерными боеголовками не взлетели.

И если говорить о приоритетных задачах в те годы, то задачей номер один перед советской разведкой было не просмотреть подготовку ракетно-ядерного нападения Соединенных Штатов Америки на СССР. Но я больше чем уверен, что такая же задача стояла и перед американскими спецслужбами.

Если брать более поздний период, то значительный интерес исследователей вызывает война в Афганистане и деятельность в этой стране советских и американских спецслужб. Здесь необходимо сопоставить цели, направления и результаты их деятельности. Длительное время американцы пытались отрицать, что их разведка, Центральное разведывательное управление участвовали в тех событиях. Да, они не были напрямую участниками конфликта, но действовали с территории Пакистана, работали с пакистанской военной разведкой. Была создана большая группа американских разведчиков, своего рода координационный центр ЦРУ в Пакистане. США поставляли вооруженным отрядам афганской оппозиции оружие и боеприпасы, в том числе самое современное оружие, например ПЗРК "Стингер".

Если дальше идти по хронологии, то, конечно, большой интерес вызывают 1990-е годы, когда распался Советский Союз, образовалась Российская Федерация и велась реорганизация российских спецслужб. Практически каждый год в середине 90-х происходили трансформации, что не способствовало эффективной работе органов безопасности. Тем не менее спецслужбы сохранили свой кадровый потенциал и возможности для работы. И если брать их современную деятельность, особенно что касается такой острой в современных условиях темы, как борьба с международным терроризмом, то мы видим, что немногие спецслужбы мира могут сравниться с ФСБ по своим результатам.

— На ваш взгляд, какие этапы из истории органов безопасности требуют дополнительного, более полного освещения, чтобы противодействовать попыткам фальсификации истории?

— Если мы говорим о профессиональном изучении истории органов безопасности, то надо сказать, что ВЧК была одной из структур административно-политического аппарата, которая, если использовать нынешнюю терминологию, занималась обеспечением национальной безопасности. Надо сказать, что тогда — и в 1917 году, и впоследствии, в Гражданскую войну — обстановка в стране была очень тяжелой. Применялись ли репрессии? Конечно, применялись. Без этого молодое Советское государство не могло выжить. Но, помимо красного, был и белый террор. И если взять высказывания участников Белого движения, в том числе лидеров Комитета членов Учредительного собрания (Комуч), то они говорили о жестокости со стороны белых, о существовании у них охранной структуры, которая активно боролась против советской власти. Деятельность этой структуры ничем не отличалась от деятельности "чрезвычайки", имея в виду ВЧК, — были такие же репрессии, такое же кровопролитие, бессудные расстрелы. Поэтому, наверное, на сегодняшний день трудно сказать, кто был прав, а кто виноват — красные или белые. И с той стороны, и с другой допускались внесудебные решения. И потому утверждать сейчас, что ВЧК — это карающий меч революции, партии, большевистского правительства, оценивая ее работу вне того времени, просто ненаучно.

Причем те, кто говорят о карающем мече, не говорят, например, что в Петрограде в ноябре-декабре 1917 года из-за разгула бандитизма вечером нельзя было выйти на улицу. Происходили винные погромы — толпы беснующихся людей громили винные склады в городе. Как можно было остановить это? Пришлось подогнать пожарные машины, и элитное марочное вино было слито в Неву.

Известно, что в 1919 году даже машина с Лениным была остановлена бандитами на улицах Москвы, у него отняли деньги и отпустили только потому, что преступники не знали вождя в лицо. Обстановка во многих других городах страны была по-настоящему чрезвычайной и требовала принятия решительных мер.

Поэтому подчеркну — изначально ВЧК формировалась не для борьбы с политическими противниками большевиков, контрреволюционерами, а для борьбы с саботажем государственных служащих и бандитизмом. Но она создавалась как временный чрезвычайный орган до того момента, как обстановка в стране нормализуется. И после окончания Гражданской войны ВЧК упразднили, было создано Государственное политическое управление при НКВД РСФСР.

В период Гражданской войны полномочия ВЧК расширялись, если обстановка осложнялась, а потом, соответственно, урезались. Февраль 1918 года, "социалистическое Отечество в опасности!", немцы наступают на Петроград — ВЧК даются дополнительные полномочия вплоть до расстрела лиц, задержанных на месте преступления. Сентябрь 1918 года — начался красный террор. Но он официально длился лишь два месяца. В начале ноября 1918 года было принято постановление об амнистии и все чрезвычайные полномочия, в том числе по расстрелам, у ВЧК были изъяты. В 1920 году обострение войны с Польшей — опять расширение полномочий ВЧК с последующим их урезанием.

— Известно, что в то время выходил еженедельник ВЧК, на страницах которого обсуждался вопрос о границах применимости чекистами силы.

— Действительно, и в обществе, и в коммунистической партии, и в самой ВЧК велись такие дискуссии, в том числе о пределах допустимости расстрелов. Как ни покажется удивительным, но ВЧК тогда стремилась к максимальной открытости. Кроме того, что издавался еженедельник, регулярно в газетах выходили статьи на эту тему. Два широко известных деятеля ВЧК — Лацис и Петерс — публиковали сообщения о деятельности ВЧК, в том числе дискуссионные.

Нельзя говорить, что все сотрудники ВЧК были людьми, которые хватались за револьверы и начинали стрелять. Были ли у ВЧК ошибки? Были и ошибки, и жестокость, и внесудебные расправы. Смешно отрицать ошибки в деятельности любой спецслужбы. Возьмите американские, английские, немецкие спецслужбы: ошибки допускают все. Другое дело — ошибки скрывать или же признавать. Российские органы безопасности признают ошибки, рассекречивают документы, чтобы извлекать уроки из прошлого.

Рассекречиваются, вводятся в научный оборот материалы по политическим репрессиям начиная с 1918 года и далее. Почему только с 1918 года? Просто потому, что после создания ВЧК в декабре 1917 года их сохранилось очень мало.

— А что можно сказать об ограничении полномочий органов безопасности в конце 1930-х годов, на которое пошло руководство страны?

— Действительно, в ноябре 1938 года вышло постановление Совета народных комиссаров и ЦК ВКП(б) "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия". Пришло некоторое понимание трагических последствий, и эта волна массовых репрессий была приостановлена. Можно ли говорить, что репрессии тогда прекратились? Прекратился Большой террор, уже не было таких массовых операций, как в 1937-1938 годах, когда на места отправлялись разнарядки о расстрелах тысяч человек. Но репрессии продолжались. Например, в 1941 году, накануне войны, был арестован практически весь руководящий состав Военно-воздушных сил: генералы Левин, Локтионов, Проскуров, Птухин, Пумпур, Смушкевич, Шахт, Юсупов и другие. Началась война — они пишут из тюрьмы письма: отправьте нас на фронт рядовыми летчиками. Но решение, к сожалению, было принято другое, все генералы были расстреляны, а реабилитированы только после смерти Сталина.

Но здесь надо сказать, что органы безопасности не были инициаторами репрессий. Они действовали в соответствии с нормативными правовыми актами государства, существовавшими в каждый исторический период. Никогда ни советские, ни российские спецслужбы не вели самостоятельной работы. Это государственные органы, и они выполняли те задачи, которые перед ними ставились. Если бы кто-то из их руководителей попробовал начать свою игру, в лучшем случае он был бы моментально снят с должности, а в худшем — посажен или расстрелян. Дзержинский, Менжинский, Ягода, Ежов, Берия, Абакумов действовали строго в очерченных рамках. И те, кто говорит о том, что спецслужбы тогда вышли из-под контроля партии, показывают, мягко говоря, незнание истории.

— Очень часто до сих пор от тех, кто так и говорит, доводится слышать, что в 1937-1938 годах были расстреляны миллионы людей, хотя, по данным того же общества "Мемориал", было расстреляно около 700 тысяч.

— Но и семьсот тысяч — это огромная цифра. Когда мы говорим о репрессиях, точной цифры репрессированных на сегодняшний день, я думаю, никто не может назвать. Называются лишь оценочные данные. Ведь что считать репрессиями? Арест, пребывание в тюрьме, расстрел? Или высылку? Конечно, и ссылка, и высылка — это тоже репрессии. Понятие и виды политических репрессий определены в законе РФ от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий". Назвать точную цифру репрессированных очень сложно. Даже исследователи из общества "Мемориал" не могут этого сделать. Хотя проделали огромную работу: созданы базы данных, необходимые и востребованные в обществе. Но, может быть, никогда и не удастся назвать всех поименно. Так же как не удастся назвать поименно всех погибших в Великой Отечественной войне. Находятся люди, которые говорят, что в войну погибли чуть ли не 50 миллионов человек. При этом никакими документами это не подтверждается.

В таких деликатных вопросах эмоции неуместны. Внимательно и бережно работая с историческими, архивными документами, не надо искать сенсаций и выплескивать на страницы газет или интернета какие-то сведения, которые потом не подтвердятся, но шум уже будет создан.

— Василий Степанович, как вы полагаете, стало ли наше общество менее поляризованным в оценках деятельности органов безопасности тех лет?

— Я думаю, что нет. Это видно даже по публикациям ученых, в которых четко прослеживаются два полярных направления. Часть ученых считает ЧК и ее последователей репрессивным, карающим органом, действовавшим вне закона. Другая часть рассматривает ЧК и последующие структуры как государственные органы, которые работали в рамках законов того периода, обеспечивая безопасность государства. Такой подход, на мой взгляд, более объективен в научном плане.

Все прекрасно знают, что Александр Солженицын в феврале 1945 года был арестован и Особым совещанием при НКВД приговорен за антисоветскую агитацию и пропаганду к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. В 1953 году освобожден и в 1956 году реабилитирован как жертва политических репрессий. В 1973 году лишен советского гражданства и выдворен из СССР, жил в Соединенных Штатах. В 1990 году Солженицын восстановлен в советском гражданстве и в 1994 году вернулся в Россию.

Так вот он сам неоднократно в трудах и интервью говорил о том, что его "посадили за дело", в соответствии с законом. Солженицын — это один пример. Но было и много других людей, которые тоже говорили: да, была статья Уголовного кодекса РСФСР, я нарушал закон, поэтому меня посадили. Это, с одной стороны, свидетельствует о том, что нормы Уголовного кодекса периода массовых политических репрессий были несовершенны, а с другой стороны, что органы госбезопасности, реализуя указания политического руководства, зачастую проявляли "инициативу", а для суда и прокуратуры в качестве доказательств было достаточно лишь признания обвиняемого, которое считалось непреложной, не подлежавшей сомнению истиной. Другой стороной этого вопроса является то, что было репрессировано огромное количество людей, не нарушавших закон.

— В декабре минувшего года, в преддверии столетия органов безопасности, в Москве состоялась презентация сборника "Совершенно секретно": Лубянка — Сталину о положении в стране (1922-1934 годы)". Тогда были высказаны предложения организовать широкое научное обсуждение материалов этого сборника, может быть, даже на уровне конференций. На ваш взгляд, будет ли это полезно для историков?

— Да, конечно. Дело в том, что тиражи изданий, выпускаемых при участии Центрального архива ФСБ России, к сожалению, невелики — примерно по тысяче экземпляров, они попадают не во все библиотеки, и не каждый желающий может их приобрести, потому широкое научное обсуждение этих работ будет способствовать популяризации знаний об обстановке в стране, которая была в тот период.

Вышедший сборник, безусловно, уникальный научный проект. Он велся почти 20 лет, в него вошло огромное число документов — 10 томов, 16 книг. Опубликованные документы охватывают период с 1922 по 1934 год. Они показывают не только то, что происходило в стране, но и работу спецслужб: как собирали и анализировали информацию, что докладывали руководству страны. Один из ученых в начале издания сборника, прочитав несколько глав, сказал, что это энциклопедия того периода — настолько подробно и объемно изложена информация. Речь идет об обзорах социально-политического и экономического положения в стране, которые ежемесячно готовились и докладывались Сталину и другим высшим руководителям государства. Обстановка в стране действительно была сложной. На самих обзорах стоял гриф "хранить наравне с шифрами", что означало высшую степень секретности. По истечении двух месяцев обзоры подлежали уничтожению.

Публикация этих материалов способствует развитию исторической науки, говорит о культуре рассекречивания и введения в научный оборот таких документов.

Но и до этого сборника было опубликовано много других книг. Если брать войну, то в 2011-2015 годах Центральный архив ФСБ России издал пять книг "Великая Отечественная война 1941-1945 годов". Каждому году войны посвящена отдельная книга. В сборники включены рассекреченные уникальные документы, связанные с обороной Севастополя, деятельностью заградотрядов — сложной и дискуссионной темой, положением на оккупированных территориях, совершенных там нацистских преступлениях. Затронут неоднозначный вопрос отношений с Финляндией. Финские историки, как правило, выдвигают версию, что Советский Союз нанес авиаудар по территории Финляндии и та в ответ объявила войну. Но Финляндии был нужен любой повод, чтобы начать войну против СССР. Ее армия была отмобилизована и стояла на границе, готовая к наступлению. Наносил ли Советский Союз удар по финской территории? Наносил, и это никто никогда не отрицал. Но надо уточнять — удар советской авиации наносился по финским аэродромам, на которых базировались немецкие самолеты, а война с Германией к тому времени уже шла несколько дней.

Если брать более ранний период истории органов безопасности, то следует сказать о таких книгах, как "Архив ВЧК", в которой опубликованы материалы нескольких всероссийских конференций чрезвычайных комиссий, "Левые эсеры и ВЧК", "Борис Савинков на Лубянке", "Дело Фанни Каплан, или Кто стрелял в Ленина", и многих других.

Если говорить о периоде массовых репрессий, то необходимо отметить прежде всего сборник архивных документов "История сталинского ГУЛАГа", созданный при участии Центрального архива ФСБ России, "Высылка вместо расстрела" — о депортации интеллигенции из Советской России в 1922 году.

Список изданных книг очень большой, и он как раз свидетельствует об открытости Федеральной службы безопасности Российской Федерации, о том, что никто не забывает героических страниц нашей истории и не замалчивает трагических, которые надо знать и осознать, чтобы не допустить их повторения.