ООН, 20 фев — РИА Новости. Маэстро, истинный патриот, человек колоссальной требовательности — так о Виталии Чуркине отзываются коллеги, работавшие под его руководством в Нью-Йорке. О своем опыте службы "по стандартам" Чуркина они рассказали в годовщину ухода из жизни выдающегося российского дипломата.
Ныне исполняющий обязанности начальника отдела Департамента международных организаций МИД РФ Олег Филимонов работал в политической референтуре постпредства с 2012 по 2016 годы. Чуркина он характеризует просто — строг, но справедлив.
Он отмечает, что на многое обратил внимание, наблюдая за тем, как Чуркин строит беседу с партнерами страны в ООН. Когда Россия в СБ ООН оказывается в меньшинстве, а то и в одиночестве, особенно высокие требования предъявляются к качеству аргументации, умению убедить собеседников. "В постпредствах наших принципиальных оппонентов к Виталию Ивановичу было особое отношение. После заседаний по горячим темам его острые реплики потом в кулуарах пересказывали и смаковали", — отмечает дипломат.
Заявления Чуркина расходились на цитаты и по другую сторону зала Совета Безопасности ООН: с ним не упускали возможности пообщаться западные и российские журналисты. Корреспонденты в ООН ценили его за откровенность и профессионализм, кстати, и за умение выиграть в поединке "дипломат-репортер", но при этом с уважением к журналисту.
"Для меня очевидно, что даже те, кто оказывался оппонентом России в Совбезе, имели величайшее уважение к интеллекту, способностям и знаниям всех процедур ООН, которые демонстрировал посол Чуркин. В прошлом году он сильнее всех раскритиковал меня за мой вопрос по политике (России) в Сирии. На следующий день он был (ко мне) так же дружелюбен, как и всегда. Кажется, он никогда не воспринимал все эти вещи в личном плане", — рассказал старший корреспондент "Аль-Джазиры" в ООН Джеймс Бейс.
Корреспондент агентства "Франс пресс" Кэрол Ландри отметила, что Чуркин уделял журналистам немало времени, подробно отвечая на вопросы о политике России. "Он был непримирим, и казалось, что те, кто пытался загнать его угол, быстро понимали, что равных Виталию Чуркину не было. С ним было и много смешных моментов".
Впервые на экранах всех телекомпаний мира Чуркин появился в 1986 году. Отбивая напор американских конгрессменов в прямом эфире, он, второй секретарь советского посольства в США, взял на себя ответственность рассказать миру о трагедии в Чернобыле. Те кадры с логотипом CNN показывали по советскому телевидению. Вопросы звучали острые, жесткие, даже едкие — потепление отношений еще только начиналось, атмосфера неприятия всего советского никуда не делась. "А вы не думаете, что катастрофа в Чернобыле показала, что СССР на грани краха?" — спросили Чуркина. "А вы не думаете, что катастрофа "Челленджера" показала, что США на грани краха?" — парировал он. Эта тема больше во время тех слушаний не поднималась. Хотя, конечно, на многие вопросы Виталий Чуркин ответить не смог в силу отсутствия точной информации из центра. Но его идеальный английский и умение быстро реагировать и брать на себя ответственность вызвала уважительные комментарии в американских СМИ. И показала, пожалуй, впервые открытость Москвы и готовность сотрудничать для борьбы с последствиями катастрофы.
Пересказывать биографию Виталия Ивановича можно долго, например, говорить про его большое участие в прекращении кровопролития в самом страшном конфликте в Европе после Второй мировой — в бывшей Югославии. В начале девяностых он круглосуточно занимался балканским урегулированием как спецпредставитель президента России, мотался из Москвы в Белград, Нью-Йорк, Сараево, Загреб, Женеву, снова в Белград, вел переговоры практически без перерыва. И когда поздней ночью в каком-нибудь аэропорту его окружали журналисты всех мировых СМИ, он четко и спокойно отвечал на вопросы. Без сомнений в правоте своих слов. Молодой, в очках, с седой шевелюрой. Жизнерадостный, любящий свою работу и умеющий выполнять ее на сто процентов.