Пионеры электронной музыки, которые повлияли на огромное количество жанров от синтипопа до техно, немецкая группа Kraftwerk даст концерты 11 и 13 февраля в Санкт-Петербурге и Москве. В преддверии выступлений солист и основатель коллектива Ральф Хюттер рассказал корреспонденту РИА Новости Тамаре Ходовой о любви к русской культуре, "Грэмми" и источниках вдохновения.
— Вы приезжали в Россию в первый раз почти 14 лет назад, в 2004 году. Какие у вас ожидания от концертов в Санкт-Петербурге и Москве?
— Мы очень ждем нашего приезда в Россию. Я не знаю, у вас холодно или нет…
— У нас самая настоящая зима с морозами и снегом.
— Мы большие фанаты зимних видов спорта. Я катаюсь на лыжах в Италии и на коньках в Нидерландах, так что я очень жду этого.
— То есть вы планируете покататься в России? А достопримечательности вас интересуют?
— Конечно, нам бы этого хотелось, но у нас много работы, саундчек днем и проверка оборудования, с ним всегда много мороки. Там посмотрим, как будет складываться, если будет время, то мы, конечно, хотели бы погулять по городу. В прошлый раз мы были в Музее космонавтики, насколько я помню, это было прекрасно.
— Может, есть какие-то места, которые вам больше всего хотелось бы посмотреть?
— Мы были в России всего один раз, так что мы открыты для всего.
— Вы часто выступаете в музеях, а в России будете играть в довольно больших помещениях, что в Москве, что в Петербурге. Эти форматы как-то кардинально отличаются?
— Мы всегда работаем с большой командой инженеров по звуку и специалистов по электронике, которые путешествуют с нами. Они всегда заботятся об этих вопросах, а я больше контролирую творческий процесс — музыку, голосовые партии, проекции, которые сейчас представлены в формате 3D, так что там будет на что посмотреть. Мы возим все оборудование из нашей студии Kling Klang по всему миру.
— Недавно вас удостоили премии "Грэмми" за ваш альбом 3D The Catalogue. Как вы относитесь к наградам в целом? Они имеют для вас значение?
— Мы уже так долго занимаемся музыкой, считайте полвека, это очень длинный путь. В то же время мы вышли из непростой художественной среды, и когда мы начинали, нам не давали играть даже традиционную, привычную для всех музыку, так что нам пришлось влиться в развивающуюся художественную среду в Дюссельдорфе в поздние шестидесятые, потому что именно музеи позволили нам играть. Оттуда мы и вышли. Так что после всех этих лет для нас это неожиданность и одновременно честь получить такую позитивную реакцию от музыкального мира. Нами в течение всех этих лет вдохновляются и мир техно, и создатели танцевальной музыки, эта отдача извне дает нам энергию, чтобы продолжать дальше.
— Можно сказать, что ваша музыка — двигатель технического прогресса. Многое из техники вам приходилось создавать самим, потому что таких технологий еще не существовало. Но сейчас прогресс наконец-то догнал вашу фантазию. Как по-вашему, есть ли музыке еще куда развиваться именно с технической точки зрения?
— Когда мы начинали, технологии были в зачаточном состоянии. Мы были студенты-любители, оборудование было очень дорогим, так что у нас в распоряжении были только магнитофоны и самодельные машины. Так что когда появились первые компьютеры в восьмидесятые, мы все поменяли и трансформировали все наше аналоговое оборудование в цифровой формат. Все помещалось на ноутбуках, так что мы снова вернулись к креативу, у нас были все возможности, чтобы создавать новую музыку, менять музыку. Kraftwerk на самом деле — это арт-музыка, то есть мы не воспринимаем себя, как завершенное произведение искусства, как картину. Наша музыка — это, скорее, перформанс, визуальное, мультимедиа-искусство. Мы работаем с разными формами искусства, мы сами создали 3D-шоу, фотографии, обложки, много визуальных вещей включено в наше творчество. И это как раз делает этот процесс интересным лично для меня.
— Вас называют источником вдохновения многие музыканты от Depeche Mode до Bjork. А чем вдохновляетесь вы сами?
— Мы получаем вдохновение из ежедневной жизни. Как я уже говорил, когда мы только начинали в Германии и у нас был тур, денег на отели не было, поэтому мы возвращались в Дюссельдорф по шоссе (нем. autobahn), вот откуда пришла задумка альбома Autobahn. Потом появились компьютеры, мы программировали себя, как роботы, жили в компьютерном мире. И это опыт нашей повседневной жизни.
— Вы слушаете новую музыку? Ходите по клубам?
— Мы всегда исследуем страны, в которых находимся. Например, в Детройте мы устроили вечеринку с друзьями. А на прошлой неделе мы были в Лондоне с моими друзьями-художниками. Мы слушаем звуки ежедневной жизни и вдохновляемся всем. Искусство именно об этом и есть, это форма повседневной жизни. То есть это не что-то конкретное, а звуки отовсюду, из мира вокруг.
— Вы бы могли назвать свою музыку международной или вам важно сохранить немецкую идентичность?
— Нет, немецкий это просто наш родной язык, это повлияло на наше воспитание, создало культурные основы. Немецкая музыка, литература повлияли на нас, но сейчас это, скорее, не отдельная страна, а Европа в целом. Например, у нас были друзья из Голландии и других стран. К сожалению, мы не могли попасть в восточную часть страны, но после 1989 года Германия стала открытой и нам очень интересно сейчас приехать в Россию и играть по всему миру. Музыке не нужны границы, она о свободе самовыражения.
— И соединении различных культур…
— Да, конечно. Это невероятно. Мы путешествовали в Латинскую Америку, там мы почувствовали динамику разных культур. То же самое я чувствую и в Детройте, я физически ощущаю энергию музыки и культуры.
— Вы чувствуете, как реакция публики на вашу музыку меняется в зависимости от страны?
— Нет, я думаю, что электронная музыка интернациональна, и мы всегда чувствуем энергетику от наших слушателей во всех странах.
— Увлекаетесь ли вы российской культурой?
— О, да, конечно. Русская культура всегда меня привлекала, я даже изучал русский язык в школе, хотя говорить все равно не могу. "Я плохо говорить по-русски" (смеется).
— В вашей песне The robots вы используете русский язык.
— Да, именно, потому что слово "робот" имеет русскую этимологию. У нас есть альбомы на немецком и на английском, конечно. У нас есть композиции на японском, мы работаем со звуками различных языков.