Изобретатель "мягкой силы": мы неправильно боремся с русскими

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

В борьбе со всесильной китайской и русской пропагандой надо вести себя прилично. Например, если вы перекроете доступ этой самой "пропаганды" (то есть, по сути, информации) к западному гражданскому обществу, университетам и так далее, то проиграете, потому что лишитесь собственной "мягкой силы". Совет особенно интересен потому, что исходит от человека, имеющего прямое отношение к появлению самого понятия "мягкой силы", — американского политолога Джозефа Ная.

Пистолет и доброе слово

Это длинная и отдельная история — кто все-таки изобрел "мягкую силу". Примерно как с Поповым и Маркони: кто из них создал радио? Есть мнение, что по части силы первенство у Дэвида Шэмбо, но вот Джозеф Най в своей только что вышедшей публикации в Foreign Affairs напоминает на всякий случай, что мягкую силу он впервые придумал еще в 1990 году.

Они между собой разберутся, а у нас тем временем новая проблема и новый термин — "острая сила". К таковой относится все, что у Китая или России вещает на другие страны. Авторы этого научного термина постарались застолбить свои имена: Кристофер Уокер и Джессика Людвиг — запомним.

Джозеф Най попросту великолепен, объясняя смысл всех этих злостных сил. Дословно: "Мягкая сила сама по себе не плоха и не хороша. Это необязательно лучше — выкручивать мозги вместо того, чтобы выкручивать руки". И парой фраз ниже: "Если кто-то приставляет к вашему виску пистолет и требует ваш кошелек, то не спрашивает, чего вы хотите и что думаете. Это — жесткая сила. Если же этот человек старается уговорить вас добровольно отдать кошелек, то тут все зависит от того, что вы думаете. Это — мягкая сила".

Это же ничуть не хуже, чем размышления некоего Большого Эла (Альфонсо Капоне) насчет того, как лучше добиться своего: с помощью пистолета, доброго слова или того и другого одновременно. Не хуже, потому что тут высказывается большой ученый и интеллектуал.

А еще настоящий мыслитель и мастер слова. Это же надо, так коротко и просто объяснить всю суть политики Запада в отношении как Китая, так и России (и еще многих) за обозримый период, да и за необозримый тоже. Ну и, видимо, не надо объяснять, что человек или страна думают, когда их хотят по-доброму лишить кошелька.

Собственно, на этом разговор вообще можно было бы закончить, если бы он не продолжался, все усложняясь. Теперь возникла еще и "острая сила". И вот что: это такая особая разновидность жесткой силы, когда пользуются фальшивой информацией во враждебных целях. Этим, замечает бесконечно искренний автор, занимались и США в годы холодной войны (вопрос: а сейчас перестали?). Просто сегодня дезинформация распространяется повсюду быстрее. Она острая и всепроникающая.

Существует ли вялая сила

Разговор, по сути, идет не о том, какие силы бывают, а как надо на них реагировать. И вот здесь теоретик и мыслитель Най предостерегает свою цивилизацию от ошибок. С "острой силой" Китая и России Запад борется неправильно, подрывая собственные позиции. С ней пытаются бороться жесткими методами и лишаются тем самым собственной мягкости. А без нее очень плохо.

Знакомый разговор. Он идет параллельно с историей о том, как американский Минфин объяснил увлекшимся конгрессменам, что финансовые санкции против России подорвут американские финансы и положение США в мире. В сфере борьбы идей — а речь именно о них — получается, видимо, то же самое. Сами себе создают проблемы.

Конкретный пример из жизни: публикуется некий американский политолог в китайском англоязычном СМИ. Высказывает там мысли про ту же Америку и Запад в целом, которые — надо понимать — у себя дома ему почему-то высказать достаточно громко не удается. Рефлекс запретителей — заглушить китайское (или такое же российское) СМИ. То есть не дать американцам узнать, что есть такие факты или мысли, которых им не надо. Кто выиграл? Никак не Америка. Об этом и говорит Най.

А именно — он рекомендует посмотреть на 500 институтов Конфуция и 1000 школ его же имени, работающих по всему миру и обучающих китайским языку и культуре. "Правительственная поддержка не означает, что (эти институты. — Прим. ред.) — угроза острой силы. Би-би-си (в Англии. — Прим. ред.) тоже получает правительственную поддержку, но остается достаточно независимой, чтобы оставаться вызывающим доверие инструментом мягкой силы. И только когда институт Конфуция пересекает черту и пытается помешать академическим свободам (что случалось), его нужно воспринимать как острую силу".

Здесь надо заметить, что в России, что понятно, чаще всего обращают внимание на санкции и прочие ограничения, ее касающиеся. Но для любого западника мы идем парой: Китай (на первом месте) и Россия. И разговор идет о том, как бы заглушить любую информацию или мнения, исходящие из обеих стран, — и, кстати, не только из них.

Это — закат эпохи, когда абсолютно естественной считалась информационная, она же идеологическая, монополия одной группы стран. Сейчас, когда она стала рушиться, для одних нормальным выглядит насаждение той же монополии с помощью вышеуказанного пистолета — то есть насильственно-запретительными методами. Но Джозеф Най напоминает, что доброе слово не сильно от пистолета отличается, и предостерегает своих от того, чтобы лишать самих себя хорошего оружия. Той самой "мягкой силы".

Возникает вопрос, почему он так думает. Очень просто: потому что Запад — хороший, а не-Запад плохой. Они — демократии, а мы с КНР — диктатуры. Оружие демократий, их главное преимущество — открытость, им нечего боятся диктатур, у которых и мягкая-то сила какая-то неубедительная.

Перед нами человек, твердо верящий в то, что в честном поединке он победит просто потому, что он западник, а Запад всегда лучше и сильнее. И его убежденность вызывает уважение.

Но как-то не видится такая же убежденность со стороны целого легиона "борцов с российским влиянием", которые только об одном и говорят: как бы просто-напросто закрыть всю "китайскую и российскую пропаганду" в ЕС, США, третьих странах. И заменить ее совсем другой пропагандой, желательно за большие деньги (которые так приятно делить, осваивать и пилить).

Интересно, а у этих, которые запретители, какая сила? Острая или тупая, жесткая или вялая?