МОСКВА, 2 фев — РИА Новости, Андрей Станавов. Тяжелые истребители, танки, ракеты, снаряды, винтовки, автоматы — крупнейший мировой экспортер продукции военного назначения, Россия предлагает своим заказчикам не только готовые решения "в коробке", но и лицензии на собственное производство новейших вооружений. Причем условия для всех разные. Кому-то максимум доверяют сборку боевой техники из готовых узлов, а кому-то передают технологии и разрешают запуск линии полного цикла, ограничившись лишь поставками сырья. О том, где и как изготавливают российское оружие, а также о наиболее щепетильных аспектах лицензионной схемы — в материале РИА Новости.
Истребители на поток
Традиционно главный импортер российского оружия — Индия. По докладу Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), на долю этой страны приходится около трети российского оружейного экспорта. Всего с 1960-х годов, по данным Рособоронэкспорта, Индия закупила у СССР и потом России вооружений на сумму свыше 65 миллиардов долларов.
Индия не только покупает готовые изделия военного назначения, но и по лицензии производит их сама. Масштабы впечатляют: одна только корпорация Hindustan Aeronautics Limited (HAL) с 2000 года выпустила более 200 тяжелых истребителей Су-30МКИ. Причем речь идет не о крупноузловой сборке, а о производстве полного цикла. Россия поставляет лишь сырье — авиационный алюминий и титановую штамповку.
"Основной клиент, который практически по любой крупной программе выставляет требования лицензионного производства, — это Индия. Что вполне естественно. Как правило, индийцы берут очень большие партии, — рассказал РИА Новости замдиректора Центра анализа стратегий и технологий Константин Макиенко. — Су-30МКИ — это совершенно грандиозная программа. В общей сложности заводы корпорации HAL выпустили 222 истребителя. По современным стандартам это просто гигантское количество".
По лицензии и без
По словам эксперта, с точки зрения ВТС уровень доверия между Россией и Индией чрезвычайно высок. В рамках контрактов индийцам передают всю документацию на разработки российской оборонки. Правительство страны придерживается концепции "Делай в Индии, покупай индийское". Современный российский танк Т-90С также производится там по лицензии, как и 125-миллиметровые бронебойные снаряды "Манго" для его пушки. Готовятся другие проекты — в частности, совместные предприятия по выпуску вертолетов Ка-226 и реактивных снарядов к РСЗО "Смерч".
"России такое сотрудничество выгодно. По крайней мере, с Индией, — считает Макиенко. — Потому что это не просто передача документации, а длительные поставки технологических комплектов, различного оборудования".
"Важно, что они не пытаются копировать или организовать нелицензионное производство, — подчеркивает эксперт. — Не выходят с этой продукцией на наши рынки. Делают все по юридическим соглашениям. В отличие от китайцев, которые в этом смысле как звери, — что им ни отдай, все обязательно разберут и попытаются скопировать".
Между тем именно Китай первым развернул производство российской боевой техники после распада СССР. В 1996-м Пекин выкупил лицензию на изготовление двухсот истребителей Су-27. Корпорация Shenyang Aviation Company (SAC) получала от Москвы чертежи и технологические комплекты, в том числе двигатели, бортовую электронику и вооружение.
Еще один яркий пример восточной хитрости — ситуация с боевым отделением БМП-3, лицензия на производство которого была продана Китаю в 1997-м. На тот момент это была топовая разработка тульских оружейников. Как только чертежи оказались в руках заказчика, стало понятно: БМП в сборе Китай уже не купит. "Так был сорван крупный контракт на поставку боевых машин. Китайцы взяли самое технологичное, а тележку сделали свою", — отметил Макиенко.
Технологии не для всех
Что касается лицензионного производства стрелкового оружия, тут дело обстоит несколько проще. Уровней локализации нет. Как правило, все изготавливают с нуля. Страна-импортер оплачивает лицензию, получает от экспортера чертежи и техдокументацию, строит завод и при поддержке экспортера ставит стволы на поток.
"Бояться утечки стрелковых технологий не стоит, — рассказал РИА Новости главный редактор журнала "Калашников" Михаил Дегтярев. — В том же автомате Калашникова нет ничего секретного. Ни в технологиях, ни в материалах. С точки зрения машиностроения это относительно простая вещь. При современном уровне мировой металлообработки производство стрелкового оружия не представляется сложным ни для одного государства. Были бы желание и деньги".
Другое дело — проектирование и испытания. С этим справится далеко не каждая страна. К примеру, по сообщению издания Sоha, Вьетнам недавно наладил линию крупнокалиберных снайперских винтовок российской разработки ОСВ-96 "Взломщик" калибром 12,7 миллиметра.
"Спроектировать такую винтовку вьетнамцы не могут, — говорит Дегтярев. — Это прерогатива стран, располагающих собственной оружейной школой. К таким странам, естественно, относится Россия. Этап проектирования — это своего рода ноу-хау".
Сама по себе винтовка довольно интересна — обеспечивает прицельную стрельбу на дальность до двух километров. Мощный бронебойный боеприпас поражает легкую бронетехнику, антенны РЛС, морские мины и даже артиллерийские орудия. "Взломщики" делают на вьетнамском предприятии Z111. Там же, где собираются израильские автоматы Galil. Примечательно, что Россия пыталась выйти на этот рынок с автоматами Калашникова 100-й серии, однако Израиль предложил вьетнамцам вариант подешевле, и те согласились. Galil, к слову, — это тот же АК, только видоизмененный.
Мягкая сила
Впрочем, несмотря на побочные эффекты в виде копирования и кражи технологий, в целом продажа лицензий выгодна для экспортера не только экономически, но и политически. Развертывание производства на территории третьих стран позволяет влиять на оружейные рынки региона, создает предпосылки для углубления военно-технического сотрудничества и укрепления взаимного доверия. Грубо говоря, страна, купившая лицензию на изготовление крупной партии оружия, в некоторой степени "садится на технологическую иглу".
"Затянулась реализация планов строительства завода по выпуску автоматов Калашникова и патронов к нему в Венесуэле. Сейчас рассматривается проект аналогичного завода в Саудовской Аравии. Речь идет о современных версиях АК-74", — сообщил Дегтярев.
Он убежден, что даже один крупный завод по производству стрелкового оружия позволяет экспортеру влиять на вооружение армий всего региона.