Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Закон Украины "Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях" — его еще называют законом о реинтеграции Донбасса — преподносится киевскими властями как выдающаяся победа. Украинские СМИ подробно анализируют "победу", объясняя, что впервые в истории независимой Украины "агрессора назвали агрессором".
На самом деле не впервые. "Победа" заключается в том, что так называемые отдельные районы Донецкой и Луганской областей объявлены оккупированными территориями, а оккупирующей страной якобы выступает Россия. Так это мы слышим почти четыре полных года.
Закон, в котором "прекрасно все", дает полное представление о текущем состоянии украинского государства.
Режим Порошенко изначально не скрывал, что не будет выполнять Минские соглашения. Причем не только и не столько потому, что против выступают нацистские боевики — силовая опора режима. И даже не потому, что соглашения требуют обеспечить право граждан Украины на свободное использование русского языка. Боевики — не самые умные люди. Чтобы убедить их в благодетельности федерализации, достаточно на месяц включить на полную мощь телевизионную пропаганду.
То есть все требования Минских соглашений в той или иной форме уже содержатся в украинском законодательстве, как минимум с момента обретения страной независимости. Их надо было только конкретизировать, несколько дополнить новыми положениями, расширяющими права регионов, создать для них одинаковые условия по отношению к Киеву.
Вместо этого закон о реинтеграции Донбасса анонсировался и принимался в качестве альтернативы Минским соглашениям. Естественно, его положения о "деоккупации" Донбасса для Украины невыполнимы. И не потому, что Россия оказывает республикам финансовую, экономическую, политическую, дипломатическую и военную помощь. Даже готовность России при необходимости поддержать республики вооруженной рукой вряд ли заставила бы официальный Киев принимать специальный закон, определяющий отдельные районы Донецкой и Луганской областей в качестве оккупированных территорий, именующий Россию (выступающую гарантом исполнения "Минска") "страной-агрессором", де-факто аннулируя таким образом Минские соглашения.
Многие эксперты обратили внимание на упрощение новым законом процедуры введения военного положения. Фактически теперь президент имеет право сделать это единолично, на неопределенный срок и на всей территории страны. Следует, однако, отметить, что парламент и раньше не только не мешал Порошенко вводить военное положение, но, наоборот, периодически требовал этого.
Загвоздка в том, что введение военного положения требует зафиксировать конкретного противника, против которого ведутся боевые действия. Тут уж криками о том, что "Россия напала", не ограничишься. Придется самому нападать. Последствия такого шага (как военные, так и международно-политические) понятны. Киевский режим ими не вдохновляется. Не только потому, что ему грозит моментальный разгром на поле боя. Если украинские войска не пересекут российскую границу, то не факт, что Россия явится на эту войну.
Таким образом, вводить военное положение под формализацию "войны с Россией", мягко говоря, неудобно. Поскольку же гражданский характер конфликта в Донбассе украинские власти признавать не желают, новый закон ничего, по существу, не меняет.
Его можно охарактеризовать как декларацию желаний украинской политической элиты. Внутриполитическая нагрузка закона значительно более существенна, чем внешнеполитическая, а его различные трактовки послужат в ближайшее время поводом для активизации украинской внутриполитической дискуссии.
В принципе, это все, что надо знать о новом законе. В сухом остатке Украина собирается нарастить объем торговли с "агрессором". Очевидно, попытается "заторговать" Россию до смерти.