"Боимся произносить вслух". Член МОК признал англосаксонское лобби в WADA

Иван Воронцов, Андрей Веселов

Хакеры из группировки Fancy Bears вскрыли переписку бывшего почетного члена Международного олимпийского комитета (МОК) и экс-президента Международного союза велосипедистов, голландца Хейна Вербрюггена с президентом МОК Томасом Бахом. Одно из писем Вербрюггена оказалось в распоряжении редакции РИА Новости. В этом послании, датированном 13 октября 2016 года, Хейн прямо утверждает, что Всемирное антидопинговое агентство (WADA) с момента создания занималось решением политических задач англосаксонской коалиции, а деятельность WADA и его руководителей вредит имиджу МОК и Олимпийского движения в целом. Подробности — в материале РИА Новости.

Англосаксонская коалиция

"Думаю, многие из нас внезапно осознали, что на протяжении 17 лет WADA находится в руках четырех человек: Ричарда Паунда, Дэвида Хоумана (бывшие президент и генеральный директор WADA. — Прим. ред.), Крэйга Риди и Оливье Ниггли (действующие президент и генеральный директор WADA. — Прим. ред.). Сюда я не вношу Джона Фэи, который неожиданно занял пост президента WADA, не имея никакого опыта в борьбе с допингом (что, вероятно, было удобно для тех, кто хотел сохранить власть, но точно было плохо для WADA). При всем уважении к президенту Риди полагаю, что никто из знакомых с WADA не станет спорить с тем, что Паунд все еще сохраняет доминирующие позиции в организации", — писал Вербрюгген.

Хейн, скончавшийся в 2017 году от лейкемии, считал, что WADA так и не смогло стать эффективной и уважаемой во всем мире антидопинговой организацией, потому что с самого начала, с момента ее создания в 1999 году, использовалась, в том числе, и для решения политических задач.

"Все мы знаем, хотя обычно и боимся произносить вслух, что в выступлениях руководства WADA иногда звучат антиевропейские мотивы, а иногда — и направленные против МОК. Руководство WADA, назначенное МОК (что делает ситуацию еще более циничной), обычно тесно сотрудничает с маленькой группой антидопинговых комитетов из стран, преимущественно представляющих англосаксонскую коалицию (США, Канада, Новая Зеландия, Австралия, Великобритания), а также страны Скандинавии, остающиеся чуть в стороне. Подобный подход позволяет одним и тем же людям долго оставаться у власти. Эту коалицию можно увидеть и в структуре комитетов WADA и экспертных групп:

• из 11 комитетов девять возглавляют представители англосаксонской коалиции — очевидно, что это наиболее важные комитеты;

• из 112 членов 56 — англосаксы и еще 10 представляют Скандинавию;

• из 11 комитетов в семи у англосаксов большинство и еще в двух — большинство у англосаксов и скандинавов;

• представителей Канады и США очень много в каждом комитете".

Кто такой Хейн Вербрюгген

Для велоспорта Вербрюгген — знаковая и историческая фигура. За 14 лет на посту президента Международного союза велосипедистов он вывел этот вид спорта на принципиально иной уровень. Например, добился права для профессиональных велосипедистов выступать на Олимпийских играх. Так, на Игры 1996 года поехал пятикратный победитель веломногодневки "Тур-де-Франс" испанец Мигель Индурайн — именно он в Атланте выиграл золото в гонке на время, и только благодаря Вербрюггену спортсмен такого калибра смог участвовать в главном старте четырехлетия. В 2013 году Хейн заявил, что "принял федерацию с четырьмя сотрудниками в шаге от банкротства, сделал ее преуспевающей и с идеальной репутацией".

© AP Photo / Robert F. Bukaty, File

С 2004 по 2013 год он был президентом SportAccord — людям, далеким от спорта, это название мало что скажет, однако организация SportAccord играет колоссальную роль в жизни десятков международных федераций, а также большое влияние при проведении ряда крупнейших турниров, среди которых — Универсиада и Паралимпийские игры.

При этом Вербрюггена никак нельзя назвать сторонником России, что делает его слова еще более весомыми: даже голландец признает влияние англосаксонской коалиции, подчеркивает неадекватное соотношение сил в WADA и политический подтекст в решениях организации.

WADA и допинг

Чтобы понять, почему Хейн написал это письмо Томасу Баху, стоит немного углубиться в историю антидопингового движения в целом.

Препараты, повышающие выносливость, силу и скорость, активно применяются в спорте со второй половины ХХ века. На Олимпиаде 1960 года датский велосипедист Кнуд Йенсен упал, получил травму головы и скончался. В его крови обнаружили метаболиты амфетамина. Это же вещество унесло жизнь еще одного велосипедиста, чемпиона мира 1965 года, англичанина Тома Симпсона — его сердце остановилось прямо на одном из этапов "Тур-де-Франс". В итоге в 1968 году на Олимпиаде в Мехико впервые был введен допинг-контроль.

Основная цель специальной комиссии МОК была даже не в том, чтобы отстранить от соревнований спортсменов, использующих амфетамин и другие субстанции, а в том, чтобы уберечь их самих. Да и вряд ли смерть в прямом эфире повышала привлекательность спорта.

В 1970-е с развитием фармакологии и на фоне все еще слабого допинг-контроля отдельные страны, например ГДР, добивались значительных спортивных результатов. Доходило до страшного: анаболические стероиды давали подросткам. Толкательнице ядра Хайди Кригер из-за воздействия ААС даже пришлось сменить пол и имя — на Андреас. Этой истории было посвящено много телевизионных расследований.

С приходом на пост президента МОК Хуана Антонио Самаранча ситуация изменилась, однако Игры 1984 года в Лос-Анджелесе ознаменовались целым рядом скандалов. Самаранч понимал, каким мощным оружием в руках ангажированных лиц может стать борьба с допингом. Дик Паунд вспоминал, как испанец отзывался об антидопинговой комиссии: "Все, ради чего живут сотрудники этой комиссии, — найти положительную пробу". Комиссия — предшественник WADA не должна была превращаться в инквизицию, а борьба с допингом — в охоту на ведьм, когда за неаккуратно сказанное слово могли сжечь на костре.

Но в итоге Всемирное антидопинговое агентство — и об этом свидетельствует Вербрюгген — стало именно политическим инструментом.

© AFP 2024 / Marc Braibant

Побеждал во всех судах

Две допинговые трагедии, положившие начало формированию списка запрещенных препаратов, случились как раз в велоспорте. На долю Вербрюггена выпало с десяток допинговых скандалов, два из которых стоят особняком. Первый связан с командой "Фестина" и произошел в 1998 году на гонке "Тур-де-Франс". Полиция арестовала представителя команды, в машине которого обнаружилась огромная коллекция препаратов — от эритропоэтина до анаболических стероидов. В итоге директор команды признал, что спортсмены принимали запрещенные препараты, и снял всех с гонки. Второй громкий скандал — разоблачение семикратного победителя "Тур-де-Франс" Лэнса Армстронга.

Вербрюггену приписывали получение денег от Армстронга, он неоднократно подавал в суд о защите чести и достоинства, против него открывали расследования, в том числе по инициативе WADA, у него были очень напряженные отношения с Диком Паундом, но голландец всегда одерживал верх.

Чем важно письмо Баху

Хейн написал это письмо в возрасте 73 лет, за восемь месяцев до своей смерти от лейкемии. Он неоднократно подчеркивал, что лишен всяких амбиций и лишь призывает президента МОК обратить внимание на то, что творится у него под носом. Например, как в WADA предложили отстранить всех спортсменов из России перед играми 2016 года, а когда Олимпийский комитет отказался от этого, Дик Паунд заявил всему миру, что МОК нужны перемены.

Вербрюгген настаивал, что перемены нужны как раз Всемирному антидопинговому агентству, полностью манипулируемому отдельной группой лиц, которые сформировали коалицию и не боятся потерять посты, поскольку власть все равно останется у них. Свое письмо Хейн отправил не только Томасу Баху, но и всем членам исполнительного комитета МОК. И это — грандиозный скандал.