МОСКВА, 17 янв — РИА Новости, Филипп Прокудин, Владимир Ардаев. Кризис в отношениях между Польшей и Европейским союзом вышел за рамки очередных торгов за преференции. Варшава не желает быть вечной периферией ЕС или "Европой второго сорта". Польские политики намерены сами поучить евробюрократов европейским и христианским ценностям, а возможно, и сделать свою страну новым центром силы. Но тогда Польше придется подружиться с соседом — Россией. РИА Новости разбиралось, насколько фантастичны подобные перспективы.
"В Брюсселе надеются"
Туск также отметил, что руководство Евросоюза не питает иллюзий по поводу намерений Варшавы. "В Брюсселе еще всерьез надеются (не скажу, что верят, этого, к сожалению, уже нет), что Польша все же останется в Евросоюзе", — констатировал глава Европейского совета.
Назвать вещи своими именами Туску позволило то обстоятельство, что один из лидеров ЕС до этого в течение семи лет был премьер-министром Польши.
Размолвка между Брюсселем и Варшавой возникла из-за польской судебной реформы. Еврокомиссия (ЕК) посчитала, что новые законы нарушают принципы верховенства права и позволяют исполнительной власти контролировать суды.
В конце концов ЕК запустила процедуру, которая теоретически может лишить Польшу права голоса в Совете ЕС. При системе принятия решений в Европейском союзе вряд ли возможен такой скандал, да и верный союзник Варшавы премьер-министр Венгрии Виктор Орбан пообещал, что Будапешт в случае чего наложит вето.
Польша и Венгрия солидаризировались и в вопросе мигрантов. И Варшава, и Будапешт, вопреки требованиям Брюсселя и локомотивов ЕС — Германии и Франции, отказались расселять у себя беженцев с Ближнего Востока и из Африки.
Раздражение в Брюсселе вызывает также то, что польская правящая партия "Право и справедливость" прямо апеллирует к национализму. В общем, Польша снова противостоит центру огромного Евросоюза.
В первых рядах "саботажников"
В чем-то ситуация похожа на 1980-е годы, когда польское государство состояло в другом блоке — восточном. В 1970-х Советскому Союзу пришлось нарастить объемы финансовой и материальной помощи "братской" Польской Народной Республике. Антикоммунистические настроения в обществе не ослабевали, и правящая Польская объединенная рабочая партия (аналог КПСС) ответила на это повышением уровня жизни трудящихся. Руководство СССР пошло на дополнительные расходы, чтобы сохранить стабильность в стране и оставить Варшаву в своей орбите.
Но в 1980-х началась эпоха оппозиционного движения, возникшего на основе профсоюза "Солидарность". Правящая партия тактически отступала под требованиями протестующих. В 1989 году "Солидарность" пришла к власти, из конституции была изъята статья о руководящей роли компартии, народную республику переименовали в Третью Речь Посполитую. В 1990-м лидер "Солидарности" Лех Валенса был избран президентом. Позднее сообщали, что он в годы напряженной борьбы с коммунистическим режимом сотрудничал с органами госбезопасности этого самого режима. Но скандал кончился ничем — поляки гордятся Валенсой не меньше, чем польским папой римским.
Вскоре прекратили существование Организация Варшавского договора и Совет экономической взаимопомощи — "советские НАТО и ЕС". Что способствовало распаду Восточного блока — вопрос для историков, но очевидно, что Польша тогда стояла в первых рядах "саботажников".
"Просто так Польшу не отпустят"
Точно так же сейчас Варшава противопоставляет себя Брюсселю. Однако вряд ли разногласия между Польшей и евробюрократами способны пошатнуть основы ЕС.
"Локомотивы Евросоюза — Франция и Германия — смогут договориться о создании унитарной Европы. Тут важно, кто войдет в ядро этого союза, а кто останется на периферии. В нынешней ситуации Польшу просто так не отпустят. Варшава — крупнейший получатель финансовой помощи от ЕС, а после 2020 года она должна начать выплаты за предоставленные средства. Поэтому Брюссель от Польши не откажется. Как шутят германские эксперты, проще сменить польское руководство, чем отпустить ситуацию в Варшаве на самотек. Да и в самой стране всерьез никто из ЕС уходить не хочет — комфортную жизнь ценят все", — отмечает директор по международным проектам Института национальной стратегии Юрий Солозобов.
И все же: почему, перейдя из одного лагеря в другой, Варшава сохранила свои оппозиционные традиции?
"Польша трижды теряла и вновь приобретала государственность. Менталитет польской элиты предельно историчен. В нем есть и такая установка: опираться на силу и искать ее внутри страны", — объясняет Солозобов.
Кроме того, эксперт указывает: в исторической памяти польских элит сохраняются воспоминания о том, что их страна была империей, управляла многими народами. Поэтому Варшава и чувствует себя вправе требовать особого отношения и стремится на равных говорить с любым наднациональным союзом.
Проживший несколько лет в Польше политик и политолог Сергей Станкевич также выводит современную польскую политическую практику из истории.
"В Речи Посполитой у депутатов сейма был принцип liberum veto — свободного вето, позволявшего прекратить обсуждение любому депутату. Это сохранилось в национальном характере — Польша имеет право на вето. Плюс шляхетский гонор, страсть: "Умру, но настою на своем". Поэтому там и порвалась цепь мировой системы социализма", — отмечает он.
Этим же вызвано обостренное чувство своих национальных интересов.
Куда идти?
Очевидно, что параллель между СЭВ и ЕС поверхностна, и полная евроскепсиса риторика польских политиков — пока только желание предъявить дополнительные аргументы в торге. Тем не менее понятно: Варшава претендует на то, чтобы стать новым центром силы в Европе. А для этого надо быть не периферией сколь угодно мощных экономик, локомотивов ЕС, но реализовывать собственные амбиции.
Эксперт-полонист Станислав Стремидловский считает, что "Польша снова обретает великодержавные амбиции, ей тесно в ЕС, который либо сможет навязать свой тотальный диктат внутри, либо трансформируется в более компактное образование".
"Перед Варшавой стоит вопрос, куда ей двигаться. Быть просто буферным пространством между Москвой, Пекином и Брюсселем означает стагнацию. А создание блока Польша — Белоруссия — Россия в виде конфедерации в течение ближайших 10-15 лет способно стать альтернативой", — уточняет он.
Из-за довольно резкой подчас риторики Варшавы по отношению к России и Белоруссии сейчас такая перспектива кажется нереальной. Но, по мнению Юрия Солозобова, рано или поздно в отношениях проявится и прагматический подход. "У стран нынешней Восточной Европы были хорошо налаженные инфраструктурные связи с нами. Да, многие индустриальные связи распались, но на примере Таможенного союза мы видим, что цепочки производственной кооперации и торговли быстро восстанавливаются на новом уровне. Будущее — за сближением экономических структур ЕС и ЕАЭС, за воссозданием транзитных путей между сверхгигантами — Европой и Китаем", — считает эксперт.
Правда, судя по последним новостям (польские журналисты со ссылкой на источники сообщили, что из МИД страны уволят выпускников МГИМО), для налаживания прагматических отношений работать придется долгие годы.