Рауль Кастро сложил с себя полномочия и уступил место главы государства Мигелю Диас-Канелю, бывшему комсомольскому лидеру. Руководящие посты на Кубе занимает новое поколение, напрямую не связанное с революцией 1959 года и гражданской войной. Высококлассные врачи и дефицит, машины из 60-х годов и самая низкая младенческая смертность в Западном полушарии, прямой вызов Вашингтону, тотальная блокада и экономика с двумя видами песо – вот наследие эпохи братьев Кастро. Корреспондент РИА Новости посетил Гавану, чтобы понять, что ждет Остров свободы дальше.
Таможенный контроль в аэропорту имени Хосе Марти – женщины. В ажурных колготках, коротких форменных юбках, вычурных золотых (или позолоченных) украшениях. Руководитель таможенного подразделения тоже женщина.
«Это одна из заслуг нашей революции. В администрации, политике, полиции, даже в спецслужбах почти половина – женщины, – говорит Эстебан Крус, адвокат и бывший муниципальный депутат. – Дочь Рауля Кастро Мариэла – известная феминистка. Не скрою, на первых порах наши лидеры были настроены очень «мачистски», но со временем это прошло. На Кубе ценят и уважают женщин, считают их равными. И это во многом заслуга Мариэлы».
«Тут лучшая медицина. Самая лучшая! Даже лучше, чем была в Советском Союзе. Хотя учились мы у Москвы», – рассказывает Кристина Гонсалес, участковый врач-терапевт.
Она не преувеличивает. Самая главная, признанная международным экспертным сообществом заслуга кубинского правительства – именно медицина. Бесплатная, доступная и феноменально качественная.
Специалисты Всемирной организации здравоохранения ООН называют кубинскую медицинскую модель образцовой. Так, Куба стала первой страной, где у инфицированных ВИЧ и сифилисом матерей дети рождаются без вируса. Генеральный директор ВОЗ Маргарет Чан заявила, что остров «подает пример всему миру».
Статистика впечатляет. Младенческая смертность на острове самая низкая во всем Западном полушарии, а продолжительность жизни больше, чем в соседних США. Причем Штаты тратят на медицину колоссальные средства и все равно уступают Кубе в международных рейтингах. Например, в рейтинге агентства Bloomberg Куба на 31-м месте, США – на 34-м.
«Больше скажу: американцы ездят к нам лечиться. Те, кому страховка не по карману», – говорит Гонсалес. Много пациентов из Латинской Америки. А иногда по приглашению правительств других стран кубинские врачи работают за рубежом.
«Так, в медицинской миссии в Боливии прооперировали глаза Марио Терану, – рассказывает Крус. – Тому самому сержанту боливийской армии, который расстрелял Че Гевару. В старости у него обнаружилась глазная болезнь, он мог ослепнуть. Теран обратился к нам за помощью. Пусть видит!»
И все-таки главный секрет кубинской медицины – первичная профилактика. У каждой семьи свой домашний доктор. Раз в год кубинцы в обязательном порядке проходят диспансеризацию. На 11 миллионов населения почти 90 тысяч врачей, то есть 8,2 на тысячу. Это в три-четыре раза больше, чем в США и странах Европы.
«Я знаю людей. Знаю проблемы. И потенциальные проблемы тоже», – объясняет Гонсалес.
«Кто-то много курит, кто-то много пьет. Мы «ловим» болезни в самом начале, – продолжает она. – Если только подозреваем, например, гипертонию – прописываем физические упражнения и диету. Так можно избежать операции. Мы постоянно рассказываем о самых элементарных вещах. Даже о том, как важна личная гигиена. Это действительно позволяет избежать многих болезней и осложнений».
Если респектабельные западные эксперты признают заслуги кубинской медицины, то американские и европейские таблоиды энергично тиражируют миф о голоде и государственной монополии в экономике. Это неправда. «Нечего есть? Вот фрукты, вот морковь, посмотрите! Все доступно», – говорит Рикардо Парра, продавец на городском рынке.
У его дяди небольшая ферма, сам Рикардо помогает в хозяйстве, стоит за прилавком и готовится поступать в университет. Мелкое предпринимательство на острове разрешено. Формально – с мая 2016-го, фактически бизнес развивался и раньше. Государственные земли предоставлялись фермерам уже в 2008 году.
«Документов и бюрократии – самый минимум», – подчеркивает Рикардо.
При этом Куба вовсе не отказывается от плановой экономики и не собирается пускать частников в стратегические отрасли. А вот ферма, парикмахерская и закусочная – пожалуйста. Компартия не против.
Ассортимент в магазинах на Кубе значительно скромнее, чем в развитых странах. Ситуация постепенно меняется, но по-настоящему хорошие вещи в дефиците. Это приучило кубинцев бережно относиться к своей личной собственности, чинить и реставрировать. В итоге тут образовался настоящий заповедник винтажных вещей и раритетной техники. Фирменный образ Острова свободы – автомобили 50-60-х годов.
Диего Мора может починить практически все – от мебели до кофеварки. Сначала это было просто хобби, потом стали обращаться друзья, соседи, знакомые и знакомые знакомых. И вот уже больше двадцати лет он профессиональный реставратор-универсал.
«В старых вещах есть душа и магия. Если за этим столом сидел ваш прадед, дед и отец, то и вам приятно за ним сидеть, – рассказывает Мора. – Есть еще одно преимущество. Старые вещи настоящие, они долго служат. Новая мебель как из картона. Иногда я отказываюсь, если мне приносят чинить что-то новое. Раньше делали так, чтобы техника работала, служила. А сейчас – чтобы она сразу сломалась и вы покупали новую».
Далеко не все удается починить. Еще один образ Старой Гаваны – разрушенные, аварийные здания. «Во-первых, отремонтировать дом дороже, чем стул, – смеется Мора. – Во-вторых, в соседних странах – то же самое».
Есть трудности с инфраструктурой. «Бывали блэкауты, веерные отключения электричества, сейчас меньше», – рассказывает Олег из России, занимающийся по заказу кубинской администрации поставками для местных подстанций.
«Надо отдать им должное, они стараются решить проблему. Но многое нужно менять. По-хорошему менять надо все», – добавляет он.
Причина – закрытость республики. Вот только вины братьев Кастро в этом нет. Не сумев подчинить Гавану силой оружия, Вашингтон установил тотальную экономическую блокаду. Под санкции рисковала подпасть любая страна, торгующая с Кубой. В итоге остров оказался практически в изоляции. «Дорогой жизни» стала связь с далеким СССР.
«Мы не закрывались. Мы хотели общаться и торговать. Нам это не позволили. Когда в 1990-е Москва от нас отвернулась, американцы усилили санкции. Они думали: пять-семь лет – и мы сдадимся, – говорит Крус. – Но мы выдержали! В итоге Белый дом отступил. При Обаме они ослабили хватку».
Несмотря на блокаду, по такому интегральному показателю ООН, как индекс развития человеческого потенциала, объединяющему экономические и социальные достижения, Куба находится на 68-м месте, лишь на строчку уступая Сербии и опережая, например, Турцию, Грузию и Украину. В своем регионе остров – один из безусловных лидеров.
Прошлое Кубы связно с героическим мифом о противостоянии США. Маленький остров выстоял перед мировым гигантом. Для старшего поколения это предмет особой гордости.
В 1960 году, когда кубинцы отразили в заливе Свиней атаку десанта из США, Николасу Родригесу было 19 лет. Он служил в одном из батальонов кубинской милиции. «Я просто держал винтовку и стрелял», – вспоминает он.
Всю жизнь потом Родригес проработал в торговом флоте, сейчас на пенсии. «Я много плавал, был в Европе, Африке. Могу сравнивать, – говорит он. – Да, у нас небольшие зарплаты (по данным Национального бюро статистики и информации, средняя зарплата на Кубе составляет 29 долларов 60 центов. – Прим. ред.), но и цены мизерные. Нам хватает! У нас нет такой бедности, как в других странах. Вас не бросят на улице. Вы не умрете с голоду. Про медицину вам, наверное, уже рассказали».
«У нас здесь свой, особый мир. И лично меня все устраивает», – резюмирует Родригес.
Проблемы начинаются, когда кубинский социалистический мир сталкивается с окружающей капиталистической действительностью.
Американцы не смогли завоевать остров, не сломили кубинцев санкциями, но в хозяйственной жизни страны сейчас образовалась трещина. Правительство привлекает деньги через туризм. И на Кубе теперь две экономики. Одна обычная, другая – туристическая. И даже две валюты: есть обычный песо, а есть конвертируемый – для иностранцев. За доллар дают один конвертируемый или 25 обычных. Это создает ощущение экономической шизофрении.
Энрике Лабос – преподаватель сальсы и таксист. Танцам он обучает как раз туристов, их же возит на блестящем старом кабриолете.
«Я знаю двоих, которые как собаки смотрели на иностранцев. Работали в отелях. У них глаза горели, когда они видели такие деньги, – рассказывает Лабос. – И они решили уехать. Думали, что там сразу разбогатеют. Но они сейчас – никто. Моют посуду в Майами».
Сам Лабос уезжать не хочет. «Мне нравится на Кубе. Я хочу жить здесь, чтобы и цены, и гарантии – как здесь. А вот зарплату лучше как у иностранцев», – смеется он.
«Проблема двух экономик – вот чем придется заняться новому главе республики, – уверен Крус. – Эти части надо сшить. И простого решения тут, к сожалению, нет. Закрываться от мира нельзя. Это путь в никуда. Но если открыться слишком резко, можно все разрушить и потерять».
Пока же кубинцам Мигель Диас-Канель обещает «не сворачивать с социалистического пути» и продолжать «идти дорогой Кастро и Че Гевары».
