Колумбийские уроки для Украины: почему нельзя победить повстанцев

Андрей Веселов, РИА Новости

В Колумбии под контролем миротворцев из ООН началось разоружение повстанцев из Революционных вооруженных сил Колумбии (FARC). "Процесс должен завершиться к концу мая", — заявил официальный представитель Генерального секретаря ООН Стефан Дюжаррик.

Кстати, в документах, подписанных правительством и командирами FARC, нет термина "разоружение". Вместо него используется высокопарная формулировка "оставить оружие": это означает, что повстанцы не считаются проигравшей стороной в конфликте. "Мы продолжим борьбу за свои идеалы на политической арене", — заявил глава FARC Тимолеон Хименес, известный также под прозвищем Тимошенко, которое он взял в честь советского маршала. Бывшим повстанцам обещали гарантии неприкосновенности, возможность участвовать в выборах и даже зарезервировали по пять мест в каждой палате парламента.

Пойти на такой шаг правительство было вынужденно после того, как не сумело победить FARC в открытом военном противостоянии. До некоторой степени это роднит колумбийскую ситуацию с конфликтом на юго-востоке Украины. Киев также не смог одолеть непризнанные республики, и теперь, чтобы научиться выстраивать диалог, ему стоит присмотреться к опыту Колумбии.

Герилья длиной в полвека

История FARC началась в 1964 году, когда бывший сборщик кофе Педро Марин, позже сменивший имя на Мануэль Маруланда Велес, и студент-коммунист Хакобо Аренас организовали небольшой крестьянский отряд и ушли партизанить в сельву. На вооружение были взяты идеи Маркса, Ленина и Боливара. Главными противниками названы в первую очередь крупные землевладельцы — латифундисты, а заодно и весь мировой империализм. На смену Маруландо пришел Альфонсо Кано, а потом — Тимошенко. 

"Мы хотим восстановить справедливость на всей планете, начав с нашей родины" — гласил манифест FARC. Колумбия в 60-е годы прошлого века точно не была образцом справедливости, и в ряды повстанцев потянулись обнищавшие крестьяне, индейцы и… женщины. Дело в том, что девушки из бедных крестьянских семей часто и традиционно становились объектом самых грязных притязаний со стороны латифундистов и связанных с ними полувоенных формирований и наркоторговцев. Те, кто хотел отомстить или изменить положение вещей, записывался в FARC. До самого разоружения число женщин-бойцов среди повстанцев достигало 40% — феноменальная цифра.

© REUTERS / Eliana Aponte

Партизанская армия быстро стала самой крупной и влиятельной среди подобных формирований в Южной Америке. Госдепартамент США внес организацию в список террористических. Куба и Венесуэла, напротив, считали политической и партизанской.

Методы FARC не были бесспорны, но назвать ее в чистом виде "террористической" нельзя. В середине 1980-х FARC контролировала почти половину страны: у нее были свои муниципалитеты, налоговые инспекции, суды и школы. Начальное образование на "террористической" территории можно было получить качественнее и доступнее, чем на правительственной.

FARC иногда обвиняют в причастности к наркоторговле. Это не вполне справедливо. Конечно, отдельные командиры порой "светились" в сделках с наркотиками. Но, во-первых, даже такие сделки вызывали самую жесткую реакцию со стороны центрального руководства повстанцев. Во-вторых, подавляющая часть наркотрафика связана с непосредственными противниками FARC вроде ультраправых Объединенных сил самообороны Колумбии (AUC), которые прямо опекали наркосиндикаты и чей лидер Сальваторе Манкусо был осужден как раз за организацию наркоторговли.

Поражение партии войны

Курс на то, чтобы раз и навсегда уничтожить FARC, взял в начале нулевых бывший президент Колумбии Альваро Урибе. Он заручился поддержкой Вашингтона: в обмен на помощь якобы пообещал отдать американским корпорациям в распоряжение ресурсы тех территорий, которые контролировали повстанцы. 

Так или иначе, колумбийская армия стала получать в огромных количествах американское оружие, в ее операциях против партизан принимали участие советники из США, авиация стала получать данные американской спутниковой разведки. Определенных успехов Урибе сумел добиться. Например, в 2008 году в результате атаки ВВС Колумбии был убит человек №2 в руководстве FARC — бывший профсоюзный активист Рауль Рейес. Во время налета Рейс находился в джунглях на территории соседнего Эквадора, и колумбийские самолеты нарушили воздушное пространство независимого государства, что вызвало грандиозный скандал. Еще через некоторое время смертельное ранение получил лидер повстанцев Кано.

Несмотря на огромные денежные вливания со стороны США (по разным подсчетам, Вашингтон выделил Урибе на борьбу с FARC от 3,5 до 7 миллиардов долларов), победить повстанцев, пользовавшихся поддержкой местного населения, не удалось.

Причем влияние партизан распространялось и за пределы территорий, которые они непосредственно контролировали. "Наши солдаты и полицейские могут войти в деревню, но люди там тоже поддерживают террористов", — жаловался бригадный генерал ВС Колумбии Рубен Дарио Альсате. Эти заявления пересекаются с недавними обвинениями губернатора Николаевской области Украины Алексея Савченко в адрес жителей региона, которых он назвал "латентными сепаратистами".

Концепция начала меняться, когда место Урибе в 2010 году занял Хуан Сантос. Первоначально он продолжил наступательную политику предшественника, но уже в 2011-м колумбийский конгресс сделал публичное заявление: FARC контролирует треть страны, его активность растет. Не исключено, что от сугубо военного решения вопроса президент отказался еще и потому, что объемы помощи от США после избрания Барака Обамы стали сокращаться.

С 2012 года Сантос начинает переговоры с повстанцами сначала в Осло, потом в Гаване. Переговоры шли трудно, все подробности широкой публике неизвестны, несколько раз стороны отзывали своих представителей и обвиняли друг друга в провокациях. И все-таки в августе 2016 года правительство Колумбии и FARC заключили мир, в октябре Сантосу вручили Нобелевскую премию мира, теперь очередь дошла и до разоружения.

Мирный процесс пытался сорвать Урибе, который добился проведения референдума по поводу заключения мира в октябре 2016 года. Его результаты стали шоком: 50,23% граждан отвергли мирное соглашение между правительством и повстанцами, за мир проголосовало на полпроцента меньше. Впрочем, никаких юридических последствий референдум не имел.