Михаил Ростовский
Три года назад началась война между Россией и Грузией. Даже по прошествии столь солидного отрезка времени я не могу избавиться от чувства горького недоумения: как такое безумие стало возможным? Но даже у безумия могут быть отдельные положительные последствия. Военная схватка Москвы и Тбилиси заставила Запад пересмотреть свое отношение к России. Нас перестали воспринимать как страну, которая уже ни на что не способна.
Я терпеть не могу, когда в некоторых бывших братских республиках говорят о Советском Союзе как о колониальной державе. Я прожил в СССР первые шестнадцать лет своей жизни. И я никогда не соглашусь с тем, что отношения между жителями РСФСР и других союзных республик были отношениями колонизаторов и эксплуатируемых.
Вы можете спросить: к чему такое длинное и отвлеченное предисловие? К тому, что в современной мировой истории есть только один эпизод, сравнимый по своему значению и последствиям с августовским кризисом 2008 года. И да, вы угадали. Этот эпизод имеет прямое отношение к колониальным войнам. В памяти историков он остался как Суэцкий кризис.
Напомню вкратце канву событий. 1956 год. Президент Египта Гамаль Абдель Насер объявляет о национализации Суэцкого канала — стратегической водной артерии, которая соединяет Красное море со Средиземным.
У бывшей колониальной хозяйки канала Великобритании такое решение вызвало шок. В Лондоне понимали, что мир изменился, и египтяне больше не намерены жить под британским протекторатом. Признавая реалии, англичане заключили в 1954 году специальное соглашение с Египтом. В течение двух ближайших лет британские войска должны были покинуть зону Суэцкого канала. В ответ официальный Каир дал Лондону торжественное обещание: переход Суэцкого канала под контроль правительства Египта будет растянутым во времени и завершится лишь в 1968 году.
Британцы свои обязательства выполнили. А вот египтяне — нет. Что последовало дальше хорошо известно каждому образованному человеку. Лондон заключил военный альянс с Парижем и Тель-Авивом и попытался силой заставить президента Насера сдержать свое слово. Египетская армия оказалась не в состоянии вести с вооруженными силами трех государств войну на равных.
Но два главных соперника на мировой арене — Советский Союз и Соединенные Штаты — вдруг выступили с единых позиций. Британцам, французам и израильтянам в предельно жесткой форме посоветовали оставить Каир в покое. Члены тройственного альянса были вынуждены подчиниться.
Такой щелчок по носу был обиден и для Парижа и для Тель-Авива. Но для Лондона он оказался сокрушительным ударом. До Суэцкого кризиса Великобритания в мировом политическом сознании считалась первоклассной державой, с которой лучше не связываться. После Суэцкого кризиса все решили: о Лондон можно без всякого опасения вытирать ноги.
Не знаю, принадлежит ли президент Насер к числу политических кумиров грузинского лидера Михаила Саакашвили. Но логика поведения двух политиков в 1956 и 2008 годах была очень схожей.
Глава Египта решил, что могущественная внешне Англия - это колосс на глиняных ногах. 52 года спустя президент Грузии пришел к аналогичному выводу и в отношении России. Насер оказался прав, а Саакашвили - нет. И в отличие от египетской ситуации полувековой давности предельно жесткая позиция Америки не сыграла здесь ровным счетом никакой роли.
Почему два внешне схожих кризиса имели столь разные окончания? Мне кажется, что дело здесь не в случайном стечении обстоятельств. В конфликте с Насером Англия защищала свои колониальные интересы. А это не та вещь, за которую стоит бороться до последней капли крови. А вот в схватке России с Саакашвили на кону оказались наши жизненно важные национальные интересы.
Вам кажется, что я впал в излишний пафос? Попробую обосновать свою позицию. Я не в восторге от того, что Абхазия и Южная Осетия фактически превратились в российские протектораты. До августа 2008 года я не считал трагедией вариант, при котором эти две республики вернулись бы в состав Грузии.
Но для этого официальный Тбилиси должен был вести себя совершенно по-другому. Грузия должна была по-хорошему договариваться с абхазами и осетинами. Грузия должна была бы демонстрировать искреннее, а не напускное желание вернуться к добрососедским отношениям с Россией.
Но вместо этого Саакашвили избрал стратегию силового давления. Мол, за нами Вашингтон и весь Запад! Трепещите, о русские и их жалкие прислужники! Уступить давлению означало бы для России продемонстрировать всему миру свою слабость. А, несмотря на все принципы ООН, законы мировой политики безжалостны. Слабых здесь бьют. Если бы план Саакашвили сработал, Россию стал бы задирать любой желающий. Благо наполеонов уездного разлива по периметру наших границ более чем достаточно.
В годовщину победы над грузинской армией я не способен испытывать радость. Но и лицемерные причитания официального Тбилиси о "поруганном международном праве" меня тоже не трогают. Режим Саакашвили получил то, что заслужил - не более, но и не менее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
