Россиянин Александр Винник был арестован в Греции в июле 2017 года по запросу США, которые обвиняют его в отмывании от 4 до 9 миллиардов долларов через биржу криптовалют. Выдачи Винника добивалась также Россия, и 4 сентября Верховный суд Греции постановил выдать его в РФ. В интервью корреспонденту РИА Новости Геннадию Мельнику Винник рассказал, что он думает о решении суда и о деле против него в целом, а также о действиях Франции, которая тоже выдала ордер на его арест.
— Александр, как вы можете прокомментировать запрос Франции?
— Во-первых, во Франции я не был никогда. Поэтому Франция не может вести в отношении меня уголовное дело, если основываться на европейских законах. Их дело сфабриковано на основании американского обвинения. Французы хотят меня допросить.
Обвинение мне не было предъявлено. Там написано, что меня хотят допросить в качестве свидетеля, а основанием для допроса служит то, что американцы считают меня причастным к бирже BTC-e. На 17 сентября назначен допрос. Французы прислали вопросы. Зачем меня нужно везти во Францию? Только для того, чтобы сразу выдать США. Они не беспокоятся о законности, об обоснованности обвинения.
— Достаточно ли допроса в Греции, чтобы отозвать запрос?
— Все там голословное. Они это признают, когда говорят, что если американцы вас считают виновным, то и мы вас таковым считаем или хотим видеть. Но ни во французском деле, ни в американском, вообще ни в одной стране мира нет заявлений от якобы пострадавших от меня людей.
По российскому запросу я согласен на выдачу. Я отвечу на все вопросы суда в России, в справедливом решении которого я уверен, в отличие от судов других стран.
— Адвокаты говорили, что неизвестно, где находятся изъятые у вас компьютер и телефон. Вы что-то знаете, где они?
— Доказательства моей виновности или невиновности могут содержаться на устройствах — компьютере, телефоне, фотоаппарате, которые у меня изъяли при аресте. По моей информации, все эти устройства уже выданы Америке, что, естественно, незаконно, так как я нахожусь здесь, и на эти же устройства претендуют еще Франция и Россия. Доподлинно не известно, где находятся компьютер и телефоны. Я думаю, что они уже в Америке. Есть у меня такая информация.
— Взломать их сложно?
— У меня вход без кода, естественно. Ничего не закодировано. Все данные у меня открыты. Мне скрывать нечего было.
— То есть они получили доступ ко всем данным?
— Да, к данным всей моей жизни. Им даже не надо получать доступа. Они могут на этих изъятых у меня предметах записать любую информацию, которая им выгодна. Они могут изменить, добавить данные — сделать все, что им угодно, все, что им выгодно.
— Следы постороннего вмешательства остаются?
— Нет. Следы не останутся. Можно нарисовать все, что угодно. В последний раз я видел свои вещи, только когда меня арестовывали.
И напоследок я хотел бы обратиться ко всем моим недоброжелателям и предателям. Дай вам бог всегда знать ответ на вопрос: "Папа, а ты когда вернешься?"
