Из-за закрытия российского рынка для молдавских сельхозпроизводителей потери Молдавии составят почти 200 миллионов долларов в год или 20% от экспортной выручки. Местные фермеры активно переориентируются на европейский рынок и надеются на серьезные субсидии со стороны Евросоюза. Тем не менее Кишинев готов к переговорам об урегулировании ситуации с Россией. Об этом в интервью корреспондентам РИА Новости Александру Реутову и Валерию Балану рассказал министр сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности Молдавии Василий Бумаков.
— Каковы потери Молдавии в результате отмены нулевых пошлин на поставки сельхозпродукции в Россию?
— У нас полное эмбарго сейчас. Стоимость нашего экспорта в РФ составляла 197 миллионов долларов в год. Это 20% всего нашего экспорта. Вина мы экспортировали на 40 миллионов долларов. Сейчас это уходит на другие направления. По яблокам наши потери — примерно 20 миллионов долларов.
Мы теряем из-за того, что фермеры должны переориентироваться на другие рынки. Скажем, они должны инвестировать в инфраструктуру охлаждения яблок, сортировки, упаковки. Думаю, что потери намного больше в другом смысле, чем в финансовом. Многие в начале считали, что это наша вина, что Россия ввела эмбарго, так как мы решили идти в ЕС.
— Недовольные есть?
— Здесь сложная ситуация. Сельхозпроизводители обижены, что они потеряли рынок, россияне приезжали и покупали все. Когда машина приезжает и из сада все забирает, это нравилось нашим фермерам на протяжении многих лет. При том что посредники зарабатывали больше, чем наши фермеры. Но если подумать глубже, то потери большие в смысле дружбы, надежности, психологические потери. Поколение, которое сейчас уходит, оно было очень сильно привязано к российскому рынку. Теперь многие начинают думать, что в самый критический момент наши друзья в России нас кинули. От России финансовой помощи не будет никогда.
— Почему от России не имеет смысла ждать инвестиций?
— А когда Россия давала Молдове какие-то программы? Никогда!
— Может, не договаривались? Украина же получала.
— Я считаю, что у России нет достаточно денег, чтобы свой сельскохозяйственный сектор поддержать. Конечно, нам трудно. Но в историческом плане это очень хорошо. Я был замминистра сельского хозяйства еще в 2000 году. Я говорил, мы любим российский рынок, но вдруг Россия его закроет для нас. Да никогда, говорили мне. Я говорил, нельзя 93% яблок экспортировать только в Российскую Федерацию, мало ли что может быть в России. То же и по вину. Но мне говорили, что основные инвесторы в винный сектор — это россияне, как россияне закроют свой бизнес? Но это произошло. В 2006 году, в первое эмбарго мы потеряли 200 миллионов долларов, а при втором эмбарго потери несли уже российские компании, потому что молдавские переориентировались к тому времени на другие рынки.
Еще раньше, в 1991 году мы ездили в Румынию. Мы смеялись: они там пахали на каких-то допотопных тракторах, была полная разруха, и мы смотрели на них свысока. Сейчас все поменялось. Только за несколько лет евроинтеграции Румыния, которая, как мы думали, никогда не изменится, поднялась.
— Соглашение об ассоциации Молдавии с ЕС частично заработало с 1 сентября. Какие результаты уже можно занести в актив?
— Во-первых, вино. Когда в Москве я раньше встречался с Онищенко (Геннадий Онищенко, тогда главный санитарный врач РФ — ред.), он мне говорил, что никогда наше вино не пустят в Евросоюз. Да, поначалу мы были ограничены квотами. Но потом, после российского эмбарго, рынок ЕС для наших вин открыт полностью. Нет никаких таможенных пошлин. Европейский рынок свободен для молдавских вин. Да, нам надо работать сейчас, найти клиента. Но нас поддерживают. Даже в Америке телекомпания Fox News просила каждого американца покупать молдавское вино, чтобы нам помочь. Дело пошло!
Теперь фрукты. Сушеные сливы, орехи, они и так идут в Европу, и с ними не было никаких вопросов. По яблокам были проблемы, по винограду. Сейчас у нас больше экспорта по винограду в Румынию, чем в Россию. Яблоки наши пробились в Metro и другие европейские сети.
Почему мы очень ценили российский рынок? Нам не надо было знать языки, здесь мы все говорим по-русски, а там, в Европе, надо знать иностранные языки, платить за гостиницу — сложновато. Но поняли, что другого выхода нет, поняли, что огромная помощь оказана Молдове этим эмбарго.
Я говорил Онищенко, если когда-то у нас в Молдавии и будет европейская интеграция, то ему памятник надо будет поставить. Больше, чем он, никто не сделал для эмбарго нашей продукции. Хотя мне кажется, после стольких столетий дружбы, мы не заслужили такого отношения со стороны России. Мы никогда не притесняли россиян и русскоязычных, и вот так с нами обошлись — это обидно.
— Но ведь молдавские власти признавали, что проблемы, например, с винами есть?
— У нас есть проблемы на местном рынке. Но не экспортном. Да, на рынке у нас есть фальсификат, у нас домашнее вино может быть некачественное, но это внутренние проблемы. На экспорт же идет вино самого высокого качества. Опять же, если россияне хотят за один доллар один литр вина, они получат вино соответствующего качества. Качество очень привязано к цене. За один доллар получите один доллар качества, а не вино, выдержанное в дубовой бочке в течение трех лет. Мы ведь тоже могли остановить вашу водку, пиво, которые идут на наш рынок, но мы не хотим использовать такие методы.
— А на фрукты квоты в ЕС остаются?
— Сначала европейцы предложили нам по фруктам смешные квоты. Они посмотрели, что мы в ЕС экспортируем где-то 20 тонн, увеличили это в десять раз. Но после тяжелых переговоров нам на первом этапе дали 20 тысяч тонн яблок, а потом и до 80 тысяч тонн.
— Молдавия в состоянии столько яблок произвести?
— Мы можем и в десять раз больше. Но сейчас у нас продукция, ориентированная на российский рынок. Скажем, есть сорт "Слава победителю". Его только россияне любят, как и "Симиренко". Но в Европу это не продашь. Ну что же, пустим на сок, будем сидр производить и напиток типа кальвадоса. На яблочный концентрат. Европейцы любят смешивать свой яблочный концентрат с нашим. Потому что там нет аромата, как у нашего.
Отмечу, что не мы развернулись полностью в Европу — нас развернули. Мы готовы хоть завтра вернуться в Россию. Потребитель нас знает в России.
— А что насчет истории с мясом? Некоторые эксперты говорят, что Молдавия не в состоянии произвести такое количество мяса, которое она пыталось поставлять на российский рынок?
— Это неправда. У нас производится очень высококачественное мясо, и когда производят дешевые колбасы, их, конечно, не могут делать только из этого высококачественного мяса. Там есть и другие добавки, другие компоненты импортируются. Но то, что уходило в Россию, это самые лучшие компоненты. Почему Россия нас решила жестоко наказать за то, что мы хотим жить чуть лучше, чем сейчас?
— Россия никого не хотела наказывать. Россия защищает свой рынок, вот и все.
— А что от Молдавии защищать? Наша доля экспорта на российском рынке менее одного процента! Но вся продукция из Молдавии высокого качества. Может, она не так упакована, но все, что поставляется из Молдавии, высокого качества. Возьмем, к примеру, виноград. Мы опрыскиваем виноградники не так часто, как в ЕС. Если там опрыскиваются 18 раз, то у нас 8-9 раз. За месяц до сбора вовсе не опрыскиваем плантации. Еще никогда в России не погибали от молдавских яблок или винограда, или молдавского вина. А вот от метилового спирта в России погибают люди.
— Что мешало тогда сесть втроем — Брюссель, Кишинев и Москва — и поговорить о рисках?
— Молдавия не та страна, которая может указывать Брюсселю или Москве. Мы обсуждали эти вопросы, когда у нас были межправительственные комиссии. Нас никто не слушал. Никто не хотел это обсуждать.
— Но Москва предлагала сесть втроем и поговорить.
— Мы всегда готовы обсуждать все вопросы и с Россией, и с ЕС.
