В МГИМО (У) МИД РФ заканчивается двухлетний международный проект по исследованию миграции высококвалифицированных специалистов из России и в Россию. В нем изучалась в том числе компенсационная роль центральноазиатской миграции. Директор Аналитического центра МГИМО, доктор политических наук Андрей Казанцев рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Ольге Сытник о методах оценки количества мигрантов в России, о миграционных квотах и о перспективах введения визового режима со странами Центральной Азии.
— Как на сегодняшний день обстоят дела с картой миграции из Центральной Азии в Россию?
— Основная проблема, связанная с трудовой миграцией в Россию, заключается в том, что численность мигрантов точно неизвестна никому. Соответственно, неизвестны и пропорции мигрантов из разных стран. Это — основной показатель неуправляемости процесса и низкого качества работы нашего госаппарата. По официальным данным, на законных основаниях в России работают порядка 1,7 млн трудовых мигрантов. Оценки числа незаконных мигрантов существенно различаются: их численность может составить от 2,1 млн до 3-5 млн человек. В качестве "консенсуальной цифры" эксперты признали 2,4 млн. Однако следует понимать, что этот консенсус условный. Есть оценки и намного более высокие — от 4 и до 15 млн человек.
Один из надежных ориентиров — фиксация факта пересечения границы. По данным Государственной информационной системы миграционного учета, ежегодно в Россию въезжает порядка 14 млн иностранных граждан. Около 80% из них составляют граждане СНГ.
Еще один способ уточнения информации — личные банковские переводы из России в страны СНГ. По данным ЦБ, в 2012 г. их объем составил 20,11 млрд долларов. В последние годы более двух третей денег идет в страны Центральной Азии, в том числе 6,24 млрд долларов в один только Узбекистан.
Сам облик трудового мигранта, приезжающего в Россию, за прошедшие десять лет существенно изменился. Современные трудовые мигранты — в основном представители титульных национальностей стран выезда (русских и русскоязычных все меньше). Среди них преобладают народы Центральной Азии (более 50%), а среди центральноазиатских мигрантов первое место опять же занимают граждане Узбекистана (от 31 до 38% от общего числа мигрантов, по разным оценкам), второе место — граждане Таджикистана (от 16 до 24%), третье место — граждане Киргизии (от 7 до 23% по разным оценкам).
— Произошли ли за последнее время какие-либо принципиальные сдвиги, связанные с Таможенным союзом?
— Да, в миграции из Центральной Азии начал намечаться такой сдвиг. Ведь Таможенный союз предполагает создание, по образцу ЕС, общего рынка труда для стран-участниц. Это значительно облегчает трудоустройство в России для мигрантов из стран-членов (пока это Белоруссия и Казахстан, но в обозримой перспективе должны присоединиться Киргизия и Армения, идут разговоры о такой принципиальной возможности для Таджикистана).
— Есть ли угроза, что если поток неквалифицированных мигрантов будет нарастать и дальше, наш рынок труда в конце концов перенасытится?
— Прежде всего, следует оговориться, что в Россию из Центральной Азии едет отнюдь не только неквалифицированная рабочая сила. Проблема в том, что об этом не только не знает население, но и наше законодательство этот вопрос не учитывает. Доктор наук и дворник часто приезжают работать в Россию на равных правовых основаниях. Между тем пока миграция из бывших советских республик, особенно Центральной Азии — это единственный реально работающий источник компенсации "утечки мозгов" из России. Таков один из выводов международного научного проекта, который сейчас реализуется в МГИМО.
С учетом неблагоприятной демографической динамики Россия в обозримой перспективе будет нуждаться в большом объеме трудовых ресурсов. Эксперты полагают, что стабилизация демографической ситуации, наблюдавшаяся в том числе благодаря активной государственной политике (введение материнского капитала, строительство современных перинатальных центров и т.д.), не сможет исправить ситуацию до конца. Российское общество, особенно в традиционных "русских регионах", продолжает стареть, и сделать здесь что-то очень трудно. По одному из прогнозов Росстата (отнюдь не самому катастрофическому), до 2017 г. численность населения в трудоспособном возрасте будет ежегодно сокращаться на 1 млн человек.
Россия очень долго "закрывала" демографические балансы за счет русскоязычных из бывших советских республик, либо за счет миграции с Украины. Но эти источники фактически исчерпаны. Русскоязычное население, оставшееся в Центральной Азии, это чаще всего старики. На Украине сейчас проблема низкой рождаемости и убыли населения еще острее, чем в России. Соответственно, других миграционных доноров, кроме центральноазиатских стран, у нас на обозримое будущее нет. Даже китайцы, несмотря на популярные страхи, жить постоянно в России не хотят. Китайская миграция — это, как правило, миграция временная. Заработать денег, иногда еще и жениться — и уехать обратно. Жители же Центральной Азии охотно остаются в России, всеми правдами и неправдами получают гражданство.
Итак, с учетом наших неблагоприятных тенденций рынок труда, к сожалению, не перенасытится. Наоборот, скорее, будет нарастать дефицит на рынке труда. Мы, видимо, не сможем покрыть его даже с учетом миграции из Центральной Азии.
— Есть ли предпосылки для стабилизации ситуации от практически бесконтрольной миграции к жестким рамкам реальных рабочих квот? Или нужно забыть об этом раз и навсегда?
— Согласно прогнозу Росстата, прирост числа мигрантов до 2030 г. даже по "среднему" варианту будет существенно выше современных масштабов и составит 7,2 млн. человек. К сожалению, качество работы российского госаппарата в сфере миграции очень низкое даже и при нынешнем ее масштабе. Например, низовыми звеньями фактически была провалена замечательная идея, поддержанная руководством страны, — помочь возврату соотечественников. Многие наши соотечественники возвращались в Россию так же, как и таджикские гастарбайтеры — путем регистрации в "резиновых квартирах" и прочими полулегальными методами. А это, вообще говоря, позор, так как люди были брошены государством в очень тяжелых условиях, сложившихся в Центральной Азии, а потом им не только не помогали вернуться, но и заставляли идти на всякие махинации.
Ситуация с квотами для временных трудовых мигрантов еще хуже. Ведь здесь замешаны интересы таких прибыльных сфер бизнеса, как, например, строительство. Думаю, в этих условиях реализовать миграционные квоты имеющимися механизмами будет невозможно. Они останутся "на бумаге".
Ситуацию может реально изменить только введение виз с рядом стран Центральной Азии. Но это пока невозможно по внешнеполитическим соображениям. Это полностью подорвет экономики Таджикистана и Киргизии, нанесет удар по Узбекистану; может даже вызвать падение ряда политических режимов или их полную переориентацию от России на других мировых игроков. Напомню, что 47%, а по ряду оценок и более половины ВВП Таджикистана складывается за счет доходов от трудовой миграции в РФ. Со странами-членами Таможенного союза мы вообще не имеем права так поступать согласно правилам данной структуры.
— Какие еще угрозы, исходящие от стран ЦА, вы видите?
— Во-первых, центральноазиатские мигранты традиционно едут в Россию не только по экономическим обстоятельствам. Есть среди них и политические мигранты, например, из Узбекистана, Таджикистана, Туркмении. Это не всегда плохо, но некоторые из этих людей являются радикальными исламистами, а механизмы фильтрации таких мигрантов у нас не развиты.
Во-вторых, развилась новая тревожная тенденция. Территорию России все активнее используют для организации международной террористической деятельности. Известны случаи вербовки центральноазиатских мигрантов здесь, а потом отсылки их в Афганистан и в Сирию.
В-четвертых, в России усиливается межнациональное напряжение. В этом плане негативной тенденцией является отсутствие у нас механизмов эффективной интеграции мигрантов. Не очень хорошая тенденция, это подтверждающая, — концентрация мигрантов в больших количествах в определенных районах.
Наконец, есть негативная тенденция — попытки мигрантов установить контроль над определенными сферами деятельности. Правда, в этом плане центральноазиатские мигранты — самые "невинные": пока они монополизируют сферы деятельности, связанные с тяжелым физическим трудом, где сами россияне, как правило, работать не хотят. Однако и центральноазиатские мигранты по мере укоренения в России неизбежно захотят повысить свой статус, закрепиться в новых нишах, так что здесь можно видеть еще одно из возможных направлений роста межэтнического напряжения.
— Как связана миграция в Россию из ЦА с мировой политикой?
— Миграция в Россию из стран, охваченных евразийской интеграцией, — это сюжет не только внутриполитический, но и внешнеполитический, чего не замечают не только многие обыватели, но даже представители политической элиты. Кстати, я хотел бы указать в этой связи на одно противоречие в позиции русских националистов. Они хотят, чтобы Россия играла центральную роль в Евразии, но не хотят видеть здесь мигрантов из соответствующих стран. Совместить эти два подхода нельзя.
В реальности Россия — вторая после США страна в мире по числу проживающих в ней мигрантов, и это показатель, который говорит об определенном потенциале международного влияния нашей страны.
