Вопрос этот довольно мелок, а в историческом масштабе – абсолютно мало любопытен. Но в нем, словно в матрешке, скрывается другой вопрос, который, напротив, крайне интересен и даже фундаментален. По итогам 2013 года на украинском направлении политики Москва с разгромным счетом переиграла Европейский союз. Но как дальше будут развиваться отношения в треугольнике Москва-Киев-ЕС? Не получится ли так, что, пойдя ради спасения Украины на большие жертвы и траты, мы в конечном итоге останемся с носом?
Требовать чего-то у украинского правительства – пусть даже по самым жестким юридическим процедурам – задача заведомо неблагодарная. Как шутят знатоки нравов политического Киева, для украинских слуг народа достижение любой договоренности – это старт раздумий о том, как ее можно половчее обойти или пересмотреть.
Однако свои пределы "политической гибкости" есть даже для украинских политических лидеров. В момент, когда Украина балансировала на самом краю экономической пропасти, ЕС демонстративно заботился лишь о подписании "эпохальных документов" и о собственных эгоистических интересах. Москва же, напротив, нашла возможность оказать Киеву реальную экономическую помощь.
В таких условиях кредит в 15 миллиардов превращается в своеобразный канат, который накрепко связывает две славянские республики. У Москвы появляется еще один мощный рычаг влияния на Киев. И действовать этот рычаг будет вне зависимости от того, останутся ли Янукович и его партия у власти в стране или их сменят иные политические силы.
Россия ведь предоставила кредит не лично Виктору Федоровичу Януковичу и Партии регионов. Кредит выдан Украине как государству. И следующему главе Украины придется учитывать это обстоятельство в точно такой же степени, как и нынешнему президенту.
Умно? Однозначно. Прагматично? Без сомнения. Достаточно для обеспечения геополитической победы Москвы на украинском направлении? Нет, нет и еще раз нет. Если громадный океанский лайнер – а такое сравнение в отношении Украины, с моей точки зрения, вполне уместно – твердо решит отшвартоваться, то его не удержат никакие канаты. Все будет либо разорвано, либо вырвано с мясом.
Да, сегодня две эти концепции находятся в состоянии жесткой конкуренции. Да, многим сегодня кажется, что они взаимоисключают друг друга. Но так ли это? Мне кажется, что ответ на этот вопрос может и должен быть отрицательным.
Москва может выдать Киеву хоть сто миллиардов долларов кредитов. Это не уменьшит тягу украинцев к "жизни в Европе". Но и воздвигать новый железный занавес на границе РФ и Украины не менее жестоко, дико, несправедливо и алогично.
Обращенное к Украине предложение выбрать между РФ и ЕС – это, как мне кажется, идея из той же серии. И можно только сожалеть, что лидеры Европейского союза до сих пор не осознали этой простой истины. Но это их дело.
Задача же России, как мне кажется, заключается в следующем: мы должны очень грамотно сформулировать цели своей политики на украинском направлении.
Россия, как мне представляется, должна ставить перед собой более амбициозную задачу. Мы должны добиться того, чтобы понятия "тесные связи Украины с Россией" и "тесные связи Украины с ЕС" перестали восприниматься как антонимы.
Не буду отрицать: эта задача весьма трудна. Лидеры и Европейского союза, и всего западного мира в целом сейчас оказались в роли заложников и пленников своего прежнего исторического опыта. Ситуация на Украине показала: произнося красивые слова о дружбе с РФ, они по-прежнему воспринимают наши отношения как игру с нулевой суммой. Мол, если одна сторона что-то выигрывает, то другая обязательно должна проиграть. Именно поэтому Запад столь настойчиво пытается оторвать Украину от России.
Словами убедить западных политиков в том, что они не правы, скорее всего, невозможно. Эти люди искренне уверены – предлагая "ребенку" выбрать между "папой и мамой", они совершают благодеяние. Но, к счастью, западники являются прагматиками, которые понимают язык дел. Одно из таких дел мы уже сотворили.
А от таких раздумий до корректировки курса – дистанция уже совсем не громадного размера. Будем надеяться, что в 2014 году будет пройдена хотя бы ее часть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
