Захар Виноградов, обозреватель РИА Новости
Почему Одесса знаменита на весь мир?
Есть несколько мнений на этот счет.
Говорят, потому, что многие одесситы, выехав Израиль или в США на Брайтон-Бич, до сих пор не могут забыть родной город у "самого Черного моря", и поэтому он живет в них даже где-нибудь за тридевять земель.
А еще потому, что многие известные писатели и поэты, родившиеся в Одессе, сохранили особый одесский колорит в песнях, стихах и романах.
Кто-то утверждает, что у Одессы своя особая история, культура и даже памятники свои, ни на что не похожие.
Говорят, мечтают и думают в Одессе, хотя и с особым — одесским — мягким акцентом, но все же по-русски.
"Поехали, извозчик, на Арбат"
Мы сидим в знаменитом, благодаря Александру Куприну, ресторане "Гамбринус". И хотя настоящие одесситы знают, что Куприн описывал другой "Гамбринус", которого уже нет на карте Одессы, все-таки и названием, и традициями этот ресторан обязан русскому писателю.
Как и сто с лишним лет назад, здесь играет небольшой местный коллектив музыкантов. Всем им сильно за 60, и поэтому кажется, что они здесь были всегда — и при Куприне, и при советской власти, остались и при Незалежности.
Впрочем, возможно, так оно и есть. Я помню, как сорок лет назад, в этом же колоритном подвале на Дерибасовской, 31, два музыканта, два брюнета — скрипач-еврей Мойша и гитарист-цыган Яша — пели знаменитую песню из советского сериала "Знатоки", в которой "если где-то, кое-кто у нас порой честно жить не хочет".
И я помню, как Яша с особым одесским цинизмом в припеве вместо слов "Мы все время на посту" под общее ликование публики пел "Мы все время на тосту".
В общем, это была тогда вполне безобидная, но очевидная антисоветчина. И в этом была Одесса — хулиганская, контрабандная, остроумная.
При сегодняшней Украине в этом их русскоязычии есть особый шик. Потому что все радиостанции и телеканалы Украины обязаны по закону ограничивать свое вещание на иностранном (читай — на русском) языке 25 процентами эфира. Конечно, на одесситов Яшу и Мойшу этот закон не распространяется, и потому, сыграв пару музыкальных композиций в виде попурри советских песен про Одессу, они мягко, по-одесски небрежно и в то же время с непередаваемым ностальгическим чувством поют песню совсем не про Одессу, а про Москву: "Поехали, извозчик, на Арбат".
Такие вот здесь совсем не проукраинские настроения. Хотя в этом афронте киевской власти и есть суть одесситов — хулиганская демонстративная непокорность.
Как советская власть вернула городу Дерибасовскую
Мы выходим из "Гамбринуса" и пересекаем пешеходную на всем ее протяжении Дерибасовскую, чтобы оказаться в Городском парке. Именно так — с большой буквы, потому что это не только принадлежность, но и название.
Конечно, при Советах иметь в городе улицу, названную в честь "царских сатрапов", было идеологически неправильно, и поэтому улице дали имя Чкалова.
Знаменитого советского летчика в Одессе любили. Но традиции любили еще больше. Да и при чем здесь главная улица города? Где тот Чкалов и где — Одесса?
И вот, удивительное дело, советская власть чуть ли не единственный раз сдалась, и уже после Великой Отечественной войны вместе со звездой и именем города-героя главной улице вернули ее "старорежимное" название. И она снова стала Дерибасовской.
А звезда Героя и звание города-героя тоже сохранились даже до сегодняшних "незалежных" дней. На вокзале — звезда, а напротив знаменитого Одесского оперного театра, который в двух шагах от Дерибасовской, есть монументальные списки всех одесситов — героев Советского Союза и героев Социалистического труда. Ухоженные, отреставрированные, не оскверненные.
В самом Городском парке уже после советской власти был установлен памятник другому знаменитому одесситу, который в своих песнях прославлял и Одессу, и его улицы, и его защитников, — Леониду Утесову.
С тех пор Утесов навсегда присел на скамейке, и теперь каждый одессит может сфотографироваться с ним в обнимку. А еще существует такое одесское поверье, что если потереть нос Утесова, то обязательно тебе будет "одесское счастье".
Что такое "одесское счастье", каждый понимает по-своему, но нос у Утесова блестит даже в надвигающихся сумерках. Видимо, многие тысячи его земляков обрели здесь это никому, кроме одесситов, не ведомое чувство.
"Надо вступать не в ЕС, а в Таможенный союз"
Мы тем временем идем от парка вниз, по Дерибасовской. Навстречу нам льется нескончаемый поток одесситов. Мой собеседник рассказывает, что с начала сентября одесские пляжи опустели, хотя море все такое же теплое и ласковое, но туристический сезон с началом учебного года закончился, и пляжи опустели.
Мы рассуждаем о том, что настоящие одесситы редко бывают на пляжах, поэтому по цвету похожи на спичку (это старая, как сама Одесса, местная шутка). Зато, в отличие от пляжей, никогда не пустеет Дерибасовская.
И в этот теплый сентябрьский вечер здесь, на главной улице Одессы, как и в предыдущие годы, собрались все: музыканты, врачи, дамы в кринолинах, разухабистая молодежь в разноцветных татушках, одесские байкеры на своих "крутых" мотоциклах.
Не знаю, был ли это протест или просто страх повторения трагедии. Хотя вряд ли страх, скорее все-таки общегородская немая скорбь. Я был в тот день, 2 мая 2015 года, здесь, на обезлюдившей Дерибасовской. И эта холодная пустота главной улицы, помнится, была тогда такой естественной и понятной.
Щемяще знакомой и грустной нотой в это людское половодье вплетается мелодия, которую исполняет на скрипке уличный музыкант.
Он интерпретирует, по-своему обыгрывая мелодию, и мы не сразу ее узнаем. Вот-вот, кажется, ухватим, но она все время улетучивается. И наконец ловим — ну, конечно, это песня Игоря Корнелюка из "Бандитского Петербурга": "Город, которого нет".
Возможно, это всего лишь случайное совпадение, но эта мелодия с ее словами о поиске навсегда утраченного, но такого важного для человека города "как вечного знака забытых истин", оказывается очень созвучной сегодняшнему дню Одессы.
"За три года, прошедших после Евромайдана, в нашем городе многое, поймите, очень многое поменялось, — утверждает главный редактор одесского интернет-СМИ "Таймер" Юрий Ткачев. — На первый план выходит то, что объединяет одесситов с россиянами. Общая история, общая культура и, может быть, общее будущее. Об этом, кстати, говорит и социология — большинство одесситов полагают, что надо вступать не в ЕС, а в Таможенный союз".
Мы с Юрием сидим в уютном маленьком кафе на Дерибасовской, саксофон вынимает душу "Городом, которого нет", вокруг нас бурлит жизнь: проходят в обнимку влюбленные парочки, кто-то пристраивается на колени к Утесову, степенно проходят семейные пары с детьми. А вот пожилой мужчина катит в инвалидной коляске, видимо, на прогулку по родному городу, женщину, которая много старше его самого. Наверное, свою маму.
Но и эти мгновения останутся в этом городе, на этой улице, в этом огромном социокультурном конгломерате, имя которого известно, кажется, во всех уголках мира — Одесса. Я знаю, что это так, что эти мгновения навечно вплетаются в плоть и кровь "жемчужины у моря". Потому что я и сам одессит.
