Владимир Лепехин, для РИА Новости
Здание Министерства иностранных дел России на Смоленской площади долгое время стояло без шпиля (ну как бы без головы) — последний нуждался в реконструкции. Кто-то предрек: вот обновят шпиль — и в системе МИД России начнутся перемены. Реконструкция, согласно плану, должна закончиться к концу августа, после чего, полагаю, следует ожидать изменений и в стратегии российской дипломатии. И неслучайно министр иностранных дел России Сергей Лавров, выступая в минувшую пятницу на форуме "Территория смыслов" во Владимирской области, заявил о грядущих переменах в международных отношениях.
Новому мироустройству — новый тип международных отношений
"Мы переживаем переломный этап в международных отношениях, — отметил глава МИД России в своем выступлении на форуме. — Уходит эпоха, которая характеризовалась тем, что несколько столетий то, что мы называем Западом, доминировало в международных делах, а сегодня формируется то, что мы называем полицентричным миропорядком".
По словам Сергея Лаврова, наряду с западными странами появляются новые центры экономического роста, и эти новые центры "хотят отстаивать свои интересы, в том числе — участвуя в формировании международной повестки дня, задавая свою тональность, особенно в том, что касается регионов, где соответствующие центры силы формируются", <…> в Китае, Индии, Бразилии, ЮАР.
Насчет Бразилии и ЮАР Сергей Викторович погорячился, но в главном он прав: мир принципиально меняется, а вслед за ним должна измениться и вся система нынешних международных отношений.
Каких перемен в мировой и российской дипломатической жизни следует ожидать, глава МИД России не сказал, но можно предположить, что смена системы потребует времени.
Тут следует учесть, что постсоветская система дипломатии была если не уничтожена, то точно изуродована в период так называемой козыревщины, когда понятие "национальные интересы" было выведено за пределы российской дипломатической практики. И только после избрания президентом России Владимира Путина дипломатам старой закалки удалось начать разворот "реформированной" в пользу Запада российской внешней политики в сторону здравого смысла.
Сегодня одного только здравого смысла мало. Россия столкнулась с новыми геополитическими вызовами, которые невозможно преодолеть на имеющемся багаже. И сегодня нашей стране следует коренным образом изменить национальную систему дипломатии, во-первых, завершив ее освобождение от некоторых не самых лучших черт советской внешней политики (ну, например, верить всем кому ни попадя на слово), а во-вторых, решительно избавившись от глубоко засевшей за последние годы в системе МИД прозападной пораженческой инфекции.
Нужно начинать с исправления имен
Министерство иностранных дел — консервативная, громоздкая и крайне инерционная структура. А между тем время не ждет — мир меняется настолько стремительно, что та страна, которая не сможет адаптировать свои внешнеполитические ведомства к новой ситуации в мире, может в итоге оказаться не у дел.
Ни для кого не секрет, что Россия со своей оборонной позицией и конвергентным подходом к Западу больше реагирует на происходящее, чем предлагает миру собственную повестку дня. Многие объясняют пассивность МИД отсутствием у руководства России своего глобального проекта. Это отчасти соответствует действительности, но не означает, что наша дипломатия должна находиться в режиме ожидания. Кое-какие решения нужно принимать по ходу втягивания России в формирование новой модели мироустройства.
В ряде статей на Ria.ru я уже выступал с критикой заимствованной нашим МИД у американцев концепции "мягкой силы", утверждая, что она — третьесортный продукт, абсолютно не соответствующий потребностям современной России, и предлагая заменить ее доктриной "вежливой силы" — уж поскольку именно такой формат нашего геополитического позиционирования фактически стал российским брендом. И брендом, надо сказать, весьма привлекательным.
Впрочем, если нашим вечно насупленным чиновникам не нравится ирония в сфере дипломатических отношений (хотя к тому, что творит сегодня на международной арене Запад, нельзя относиться без откровенного сарказма), можно взять на вооружение и другой термин.
Например, "добрая воля", что вполне соответствует некоторым нашим национальным традициям и чертам. Словом, пора прекращать всю эту размазню с "мягкой силой", которая в случае с США держится на больших деньгах, а в нашем случае — на манной каше.
В любом случае у российской внешней политики должно появиться новое, достойное и адекватное имя. Уж дипломатам-то должен быть хорошо известен один из основных постулатов конфуцианства, предписывающий любому правителю начинать всякие перемены в государстве с исправления имен.
Ничто не мешает России перейти к инновационной дипломатии
В ситуации, когда мир меняется, а Россия претендует на роль одного из ведущих геополитических игроков, у российской дипломатии, вне всякого сомнения, должен быть в арсенале целый набор инновационных средств. На главную инновацию намекнул в своем выступлении на форуме "Территория смыслов" сам Лавров.
Так, если Запад слабеет, а Восток в союзе с Севером становится новым центром силы, значит, нужно активно формировать и развивать новые внешнеполитические форматы, сливая старые. Тем более что большинство ныне действующих международных форматов были созданы Западом под себя, а сегодня они направлены против России.
Против России работают сейчас ОБСЕ, ПАСЕ, НАТО, WADA и масса других международных (на самом деле — западных) организаций.
Русофобски настроенные чиновники доминируют в ЕС, ВТО, ВОЗ, МОК, МВФ, etc.
Хватит хороводить со странами, враждебными России
Россия никому не угрожает, никого не собирается захватывать и унижать — в отличие от Запада, продолжающего свою экспансию во всех возможных направлениях. И совершенно очевидно (об этом давно говорят многие российские дипломаты и политики, не зараженные либеральной бациллой), что дипломатические отношения со странами, настроенными враждебно по отношению к России, не могут быть такими же, как со странами-союзниками.
В системе МИД, безусловно, есть система приоритетов. Но почему бы не сделать ее четкой и гласной? Полагаю, что было бы целесообразно ввести четыре режима дипломатического регламента в зависимости от отношения той или иной страны к Российской Федерации.
Первый тип (А) — враждебные по отношению к России страны.
Сегодня как минимум две страны — США и Украина — находятся в состоянии фактической войны с нами. Российская власть факт войны как бы не замечает, а зря. Так, если на нас напали (объявили нам санкции, третируют наши посольства и тому подобное) и открыто называют врагами, в этом случае привычные дипломатические сюси-пуси неуместны; отечественная дипломатия по отношению к этим странам должна быть переведена в чрезвычайный режим.
Второй тип (Б) — недружественные России страны.
К ним относятся практически все страны НАТО, за исключением тех, которые, даже находясь в составе альянса, продолжают относиться к России (как, к примеру, Греция) дружески.
Третий тип (В) — нейтральные по отношению к нам страны.
Наконец, четвертый тип (Г) — дружественные России страны, по отношению к которым возможны различные преференции, скидки на газ и прочие "хороводы".
И каждая страна должна знать: пикнул кто-то из ее руководства против России — страна может быть автоматически понижена в российском рейтинге со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Вот лишь несколько штрихов (а их — десятки) к вопросу о том, каким может быть ответ российской дипломатии на настоящие и грядущие геополитические вызовы.
