Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.
Михаил Тимофеевич Калашников – это человек, сделавший для формирования образа России больше, чем кто бы то ни был. Просто потому что он делал оружие, как две капли воды похожее на нашу страну.
Водку, матрешки, балалайки и комиссаров с казаками верхом на медведях – весь этот кич можно смело забыть, потому что он не имеет никакого отношения к России. Помпезный двуглавый орел пробуждает грезы о Византии и о преемственности между Римом и Москвой, но за рубежом опознается с трудом.
А вот три с лишним килограмма ижевского железа сразу расставляют всё по своим местам. Потому что это и есть настоящая Россия – от и до. Этот символ узнают везде с первого раза, и больше объяснять ничего не надо.
Другой такой вещи, что как влитая вошла бы в характер, стиль и обычаи нашей земли, еще никто не создал. Это просто магия какая-то.
Сколько бы Китай не копировал АК, а безликой китайской подделки не получается: великая Поднебесная империя тиражирует именно что русский автомат, и по-другому это воспринимать невозможно.
Потому что он такой же, как мы, аборигены Северной Евразии. Массовое промышленное исполнение и минимум эргономики. При этом сверхнадежен и как-то неожиданно прост в обращении. Сам по себе не очень точен и требует хорошего, приноровившегося стрелка – вот тогда показывает все, на что способен. Но даже форменный дилетант в состоянии справиться с этой машиной на удовлетворительном уровне, и в этом ее сила.
Американские эксперты всерьез указывают на долговечность ижевских автоматов как на серьезный фактор дестабилизации обстановки в Африке: такие стволы даже при самом небрежном обращении могут жить долгие и долгие годы, раз за разом используясь в локальных войнах племен.
Со времен появления пулемета и разрывных пуль еще не было случая, чтобы какой-то образец стрелкового оружия создавал своим появлением гуманитарную опасность. Потенциально небезопасен – это тоже наша, российская черта.
Россия, она такая – как не до конца настроенный металлообрабатывающий станок, на котором не написано, что в него не надо совать пальцы. Не написано, потому что все свои и так это знают с детства, а чужие здесь ходят редко и обычно долго не задерживаются.
Все это сделал Михаил Тимофеевич Калашников. Один человек прошел по тонкой инженерной грани, собрав именно тот образец, который страна приняла за свой неофициальный символ, чуть ли не за фундамент идентичности.
И это было еще полдела, но этот же образец принял за символ России весь остальной мир. Сила убедительности позволила.
О чем еще после этого было мечтать одному из самых достойных сынов Отечества на 95-м году жизни? Пусть кто может, сделает хотя бы десятую часть того, что сделал для своей страны Михаил Калашников – простой русский волшебник, всю свою жизнь проработавший оружейником.
