Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.
К первой годовщине работы кабинета Дмитрия Медведева РИА Новости, радиостанция "Эхо Москвы", газета "Известия" и агентство "Интерфакс" подготовили новый рейтинг министров правительства. В сравнении с предыдущим рейтингом, исследовавшим еще путинский кабинет, параметры влиятельности, эффективности, популярности, цитируемости и (новая шкала) открытости министров дают картину, которая в чем-то разительно отличается от прошлогодней, а в чем-то похожа на нее.
Помимо рейтинга, годовщина вызвала к жизни и очередную порцию размышлений о судьбе правительства. После президентской выволочки 7 мая только ленивый не пророчил кабинету скорую отставку — вслед за ушедшим вице-премьером Сурковым. Но попробуем разобраться: что с точки зрения персоналий представляет собой команда Медведева — в сравнении с прежней, путинской? И как это может отразиться на будущем правительства?
Что поменялось в доме
По итогам же кремлевско-белодомовской пересменки 2011-2012 гг. изрядная часть этих "преторианцев" ушла на Старую площадь. Наибольший интерес представляет собой снятый Путиным с правительства кадровый урожай в лице влиятельных министров типа Андрея Фурсенко, Татьяны Голиковой, Юрия Трутнева или Эльвиры Набиуллиной. Полугодом ранее в кресле главы администрации оказался и вице-премьер Сергей Иванов.
На фоне того "бронепоезда", который напоминала правительственная команда при премьере Путине, нынешний состав в целом смотрится бледнее. В этом нет ничего нового: с самого начала правительство, доверенное Медведеву, склоняли то как ослабленное, то вообще как запасной командный центр — подразумевая, что основные решения принимаются теми самыми "преторианцами", ушедшими в администрацию и сохраняющими влияние на происходящее в бывших подотчетных ведомствах.
В этом смысле крайне низкие рейтинги популярности целого ряда министров медведевского кабинета свидетельствуют не о том, что они сильно раздражают общественность. Речь идет скорее о стартовом недостатке известности, помноженном на инерционный пиар и общую закрытость, традиционно присущие целому ряду ведомств.
Иногда против конкретного министра играет его должность. Так, миллиардера Михаила Абызова трудно считать новичком в управлении, но опыта госслужбы он до назначения министром по вопросам Открытого правительства не имел (если не считать того, что менее полугода числился советником президента Медведева).
Более того, смысл этой позиции до сих пор не переварен ни прессой, ни экспертами. В итоге Абызов имеет запредельный рейтинг открытости (первое место в кабинете с огромным отрывом) при мизерных показателях во всех остальных четырех категориях.
Вице-премьер Ольга Голодец — еще один выходец из бизнеса — имела опыт работы в региональных правительствах (на Таймыре и с 2010 года — в Москве), но не в федеральных структурах. Ее коллега Аркадий Дворкович работал и в правительстве, и в администрации президента, но непосредственного опыта регулирования инфраструктуры и энергетики, как его предшественник Игорь Сечин, не имел. Трудно ждать, чтобы эти люди автоматически и быстро были приняты истеблишментом как новые тяжеловесы или "серые кардиналы" российской исполнительной власти.
Николай Никифоров, Дмитрий Ливанов и Владимир Мединский хорошо знают свои сектора ответственности, однако до назначения на министерские посты также не входили в число лиц, принимавших отраслевые решения на федеральном уровне. Их также отличает низкая популярность, но в данном случае она может быть связана с разными причинами. Тот же Ливанов одновременно с этим имеет высокую цитируемость, но преимущественно негативную: он умудрился стать правительственным "аллергеном номер один".
Вместе с тем, есть и точечные внедрения хорошо зарекомендовавших себя спецов, которые с рейтинговой точки зрения отмечались как "моторы" обоих кабинетов: и путинского, и медведевского. Такие люди, как Игорь Шувалов, Дмитрий Козак, Сергей Шойгу, Сергей Лавров создают каркас управленческой структуры, в рамках которой "молодежь" может попробовать раскрыться.
Но наиболее представлен в кабинете гибридный класс управленцев, которые, с одной стороны, заполучили принципиально новую ступеньку в карьерной лестнице, а с другой — проросли непосредственно из курируемых ведомств и хорошо знают их изнутри.
К ним можно отнести Андрея Белоусова, Владимира Колокольцева, Антона Силуанова, Дениса Мантурова, Владимира Пучкова, Максима Топилина и Веронику Скворцову. По-прежнему, за редчайшим исключением, имея проблемы с узнаваемостью широкой общественностью, эти чиновники демонстрируют неплохой уровень фоновой эффективности в текущей работе.
Вешалка для собак или питомник кадров?
Про кабинет Медведева в СМИ часто пишут, что он нужен как вешалка, на которую в угрожаемый период повесят всех собак и торжественно отправят в отставку — после чего у нас будет, подразумевают комментаторы, "настоящее" правительство. Оттого, мол, и кадровый состав у нынешнего слабее, и влиятельные кураторы у направлений в администрации президента появились, и тому подобное — в лучших традициях кремленологии.
Правда, применение правительства путем бросания его на амбразуру народного гнева пока что наталкивается на отсутствие значимого повода. Экономика все отчетливее проявляет признаки если не стагнации, так изрядного замедления, однако ничего критического пока не происходит — а значит, и призывать к ответу по-настоящему не за что.
Можно было бы разменять правительство на продвижение его руками непопулярных реформ, чтобы изолировать Кремль от негатива со стороны общественного мнения. Ведь в стране накопился целый ряд преобразований, которые все равно нужно сделать, но желательно — не затронув при этом рейтинги верховной власти, стоящие не так высоко в сравнении с нулевыми годами.
Однако по части реформ активничает один министр образования и науки Ливанов, собирая на себя изрядную долю критических молний. В целом же кабинет Медведева пока нельзя назвать и временной командой для шоковой терапии. Основные претензии правительство пока что получает из-за неуверенного исполнения массива предвыборных обещаний президента Путина.
Наличие же большого количества молодежи (в первую очередь, в аппаратном смысле этого слова) позволяет воспринимать кабинет и как то, чего при случае "не жалко", и как своего рода питомник кадров на будущее.
Рейтинг министров и вице-премьеров России 2012 >>
Кабинет для оптимизации
В обоих этих подходах нет ничего взаимоисключающего. По сути, Путин превратил работу кабинета Медведева в учения с применением боевых средств поражения. В узком смысле это обучение плаванию методом бросания в воду.
Правительство перестало быть закрытым клубом сановных единомышленников, делающих общее дело по методу демократического централизма (когда консенсусное решение коллектива беспрекословно отрабатывается всеми его членами, включая несогласных).
Теперь министры имеют куда больше личной свободы в выборе линии поведения при несогласии с решениями начальства, что и успели продемонстрировать своими громкими отставками Олег Говорун и Владислав Сурков, однако и их могут "пустить в расход" ради общего дела — что случилось, например, с Анатолием Сердюковым.
Кабинет утратил налет элитарной неприкосновенности и, если подойти к вопросу совсем уж цинично, окончательно превратился в "резерв для оптимизации", как выражаются бизнес-консультанты.
Это означает, что неудачи кабинета Медведева могут быть использованы одним способом, его успехи — другим. Провалы и непопулярные реформы будут разменяны на отставки той или иной степени массовости. Успехи приведут к формированию нового слоя лояльных и грамотных функционеров, которых потом можно будет повысить в рамках Белого Дома или перевести на другую ответственную работу.
Косвенно это может свидетельствовать еще и о промежуточности сложившейся системы управления с точки зрения баланса формальных полномочий в треугольнике "Старая площадь — Краснопресненская набережная — Охотный Ряд". Отсутствие в правительстве значительного числа аппаратных тяжеловесов и его уязвимая позиция из-за кризисной повестки дня позволяют при необходимости провести реформы исполнительной власти без значительного сопротивления элит.
Реализация реформ может состоять в дальнейшем сращивании администрации президента и правительства в единый кабинет по американскому образцу (некоторые фактические показанию к этому наметились) или же, наоборот, подчеркнутом разделении путем перехода к формированию ответственного перед Думой правительства парламентского большинства (например, на базе коалиции "Единой России" и беспартийных одномандатников "Народного фронта").
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
