Климатические изменения уже оказывают существенное влияние на социально-экономическое развитие регионов России. Традиционное обсуждение этой повестки связано с существующими рисками и ущербом для экономики и бизнеса, однако можно взглянуть на ситуацию и с точки зрения открывающихся возможностей. Об альтернативных подходах к проблеме изменения климата и проектах климатической адаптации рассказала в интервью РИА Новости на полях ПМЭФ генеральный директор Фонда Мельниченко Татьяна Журавлева.
- Фонд Мельниченко традиционно работает по направлениям поддержки образовательных проектов и развития городских территорий в промышленных регионах страны. Почему Фонд также обратил внимание на вопросы глобального изменения климата? Как они связаны с экономикой?
- Основатель нашего фонда, Андрей Игоревич Мельниченко, лично уделяет серьезное внимание климатическим проектам, поэтому для нас это безусловный приоритет. Мы уверены, что климатический диалог может стать мягкой силой, которая позволит договориться разным странам о том, каким образом глобальный мир станем жить в будущем. Исходя из того, что решения климатических проблем не должны иметь границ, мы продвигаем эту повестку на всех площадках, в том числе и международных.
Климатические изменения неизбежны, и их влияние на экономику будет колоссальным. По экспертным оценкам, из-за них в ближайшие 5 лет экономические потери России могут достигнуть 3 триллионов рублей. Около 50% мирового ВВП зависит от состояния биоразнообразия и природных экосистем. Очевидно, что экономика будет перестраиваться. В рамках так называемого энергоперехода, будут происходить попытки снизить влияние человека на окружающую среду. Но здесь мы видим поляризацию позиций. С одной стороны, есть группа ученых, политиков, общественников, которые говорят, что человеку нужно как можно меньше влиять на природу. С другой стороны, есть позиция, что человечество не должно откатываться в каменный век, отказываясь от технологий. Необходимо найти инструменты по адаптации экономики к новым природным вызовам. Нам кажется, что это более здравый подход.
- Вы подписали соглашение с Всероссийским обществом охраны природы (ВООП), председателем которого является Вячеслав Фетисов. Как организации могут помочь друг другу в вопросах сохранения окружающей среды?
- Вячеслав Александрович Фетисов разделяет нашу позицию по адаптации к климатическим изменениям. Всероссийское общество охраны природы – это большая структура, сотрудничество с которой принесет значительные результаты. Мы уже определили направления совместной деятельности и запланировали ряд мероприятий.
24-26 сентября мы будем вместе участвовать в "Северном форуме" в Якутии, где флагманским проектом станет проведение хоккейного матча в рамках инициативы Вячеслава Фетисова – Last Game. Ключевой посыл от хоккеистов в том, что лед тает, и им скоро не на чем будет играть. Мы планируем сделать плавучую льдину на реке Лена, тем самым пытаясь привлечь внимание общественности к проблеме потепления.
Кроме того, мы договорились с Вячеславом Александровичем, что будем развивать совместную экологическую и просветительскую деятельность на территориях присутствия Фонда Мельниченко.
- Если вернуться к глобальным проблемам изменения климата, то все последние годы доминирующим трендом здесь является углеродная нейтральность. Существует, например, Парижское соглашение. С другой стороны, все чаще звучит мнение, что с помощью климатической повестки западные страны ограничивают развивающиеся страны. Почему, на ваш взгляд, не срабатывают меры снижения парниковых выбросов? Чего не хватает для достижения действительно эффективных договоренностей о совместных действиях в этом направлении?
- Если бы пункт 6 Парижского соглашения заработал так, как его изначально идеологически задумывали, то, наверное, сейчас совместными усилиями мы бы могли добиться того, что потепление было бы сильно меньше. Россия, ряд государств Африки, Бразилия и некоторые другие страны располагают избыточными возможностями сокращения выбросов. По экспертным оценкам, потенциал климатических проектов в России составляет не менее 800-900 миллионов тонн СО2 эквивалента в год. Единый углеродный рынок мог бы стать эффективным механизмом распределения финансовых ресурсов для достижения цели сокращения нетто-эмиссий – то есть, достижения наибольшего сокращения выбросов на заданный объем затрачиваемых средств. Более того, углеродные единицы, полученные в результате реализации климатических проектов на территории России, могут быть не только зачтены при выполнении национальных обязательств России по Парижскому соглашению, но и экспортироваться в другие страны. Однако сегодня уже все страны признали, что все совместные усилия не приводят к желаемому результату сокращения потепления на 1,5-2 градуса. Показатель по-прежнему приближается к цифре 4-6 градусов. Простому обывателю кажется, что это очень мало. Но это катастрофическая цифра, при которой будут происходить таяния ледников и вечной мерзлоты, а это будет означать новые выбросы углерода (миллионы тонн). И тогда мы с вами будем жить совсем на другой планете.
- С точки зрения антропогенного влияния на климат человечество пока не может достичь договоренностей. Есть ли альтернатива тем подходам, которые обсуждаются последние десятилетия?
- Антропогенное влияние на потепление, по оценкам ученых, составляет немногим более 6%, тогда как свыше 94% — это влияние различных природных экосистем. Поэтому мы в Фонде и делаем акцент на эту вторую часть. Наши коллеги на Западе продолжают концентрировать внимание именно на антропогенной нагрузке. Они говорят: давайте будем сокращать производство, внедрять огромные углеродные налоги. Мы же говорим: давайте искать решения и для других проблем – у нас есть вечная мерзлота, которая при таянии выделяет углерод, есть и другие экосистемы, которые способствуют изменению климата. Фонд поддерживает проекты, которые до сих пор не получили должного внимания со стороны мирового сообщества, но обладают огромным потенциалом. Речь идет о так называемых "природных решениях" (nature-based solutions - NBS), направленных на снижение выбросов парниковых газов в природных ландшафтах: из почв, продуктов распада растений, природных пожаров, болот или выбросов Мирового океана. Природные решения могут привнести намного больше в нашу борьбу с декарбонизацией, чем попытка вернуть нас в каменный век.
- Расскажите подробнее про такие "природные решения".
- Ярким примером проекта NBS является проект "Плейстоценовый парк", который реализуется в Арктике при поддержке Фонда Мельниченко. Его основная цель – предотвращение деградации вечной мерзлоты путем восстановления пастбищной экосистемы. Сейчас совместно с ведущими учеными мы проводим там большой эксперимент, оценивая, насколько вечная мерзлота может поглощать и выделять СО2, как этот обмен происходит, каким образом таяние мерзлоты может повлиять на состояние почвы, животный мир, человека и так далее.
Среди проектов внедрения "природных решений" можно отметить инициативу, связанную с лесами. Недавно в России были приняты поправки в лесной кодекс по поводу высаживания лесов, а также поглощения СО2 лесами. Большие исследования ведет группа ученых на Сахалине и Камчатке о том, как происходит обмен и поглощение СО2 в водных экосистемах. За рубежом мы поддерживаем отдельные африканские проекты в сфере природных экосистем. Например, мы сейчас оцениваем, насколько эффективно мангровые леса поглощают углерод по сравнению с традиционными лесами.
К сожалению, климатический проект невозможно реализовать за один или два месяца – бывает нужен не один год для проверки научной гипотезы, ее оценки и понимания, насколько она работает. И наша большая задача – помочь скоординировать усилия, собрать все результаты в одном месте.
- В целом, глобальное потепление – это угроза для нас или возможность? Может ли БРИКС+ стать альтернативной платформой для поиска новых решений для борьбы с угрозами изменения климата?
- Изменения климата – это, безусловно, не только угроза, но и возможность создать новую экономику и по-новому посмотреть на то, как устроено наше сообщество. Представьте, если мы будем жить в совсем других природных условиях, то это даст импульс к появлению новых ниш и бизнесов, которые мы сейчас не можем представить. Есть повод подумать об этом уже сейчас.
Что же касается международной альтернативы, то самая важная задача, которую мы сейчас видим – это формирование свободного углеродного рынка. Если мы в рамках БРИКС+ договоримся о свободном углеродном рынке, то большая часть мира будет в своей экономической деятельности исходить из более логичного размещения производственных процессов и будет лучше адаптироваться к происходящим климатическим изменениям.
Даже простые и недорогие проекты могут по разным оценкам сократить нетто-эмиссию углерода в странах БРИКС почти на 7 гигатонн, то есть практически на треть. Таким образом, возможно, что такое объединение может привести все-таки к некоторому снижению траектории глобального потепления.
- Одной из задач Фонда объявлено содействие образовательным инициативам в области изменения климата. Почему это важно?
- Мы активно поддерживаем низовые экологические образовательные проекты. Важно, чтобы люди на местах понимали, каким образом их действия могут привести к увеличению или к уменьшению антропогенной нагрузки на территории проживания. Мы обязательно будем проводить различные акции, воплощать в жизнь образовательные инициативы, чтобы широкая общественность понимала, что климатические изменения – это реальная угроза.