Илзе Лиепа дала откровенное интервью накануне своего юбилейного вечера в Москве

— В юбилейный год моего отца. Я очень люблю этот спектакль и играю его до сих пор по всей России. В Москве — редко. Хотелось в свой юбилей показать зрителям, что мне дорого, близко.

— Знаете, это удивительное свойство человеческой памяти — забывать плохое и помнить только хорошее. Наверное, были какие-то сложности. Но про них не думаешь, а видишь отца и, конечно, потрясающую маму, которая была актрисой, в превосходной степени. И это замечательно, что Господь дает именно такой взгляд. Я благодарю Бога, что такие родители нам достались.

— Я сама знаю всю эту историю из СМИ, не вдавалась в нюансы. Вероятно, если Литва обсуждала все это на таком высоком уровне, то процесс запущен. Не уточняла.

— Я понимаю, что мы сейчас находимся на разных берегах, и желаю им как можно быстрее прийти в себя и опомниться. Это, разумеется, ситуация неприятная. Не то, что меня лишат гражданства, а то, что происходит между странами Балтии и Россией, что там притесняют русскоязычное население, которого так много, особенно в Литве и Латвии. Это все очень дико и просто совершенно нечеловечно. Но, знаете, уже не удивительно, учитывая, что все последнее время мы видим столько лжи и манипулирования понятиями.

— А у меня нет никаких зарубежных выступлений, и не хочется, чтобы они у меня были, пока страна находится в состоянии военной операции. Совершенно не хочется никуда ехать.

— Все по-разному. Кто-то из них понимает ситуацию, как и мы, кто-то нет. Соответственно, и отношения с кем-то сохранились, с кем-то нет.

— Я прекрасно понимаю, что танец может быть мощным оружием в воспитании подрастающего поколения. У нас есть национальный многоуровневый проект "Весна священная", который включает в себя мастер-классы, секции, работу с педагогами-хореографами, чтобы они понимали, как привить ребятам вкус, нравственные позиции. При поддержке президентского гранта мы реализовали масштабный проект "Русский балет навсегда". Он начался как раз тогда, когда стали отменять русскую культуру по всему миру, когда из театров исчезли имена иностранных хореографов. А мы дали понять, что прекрасно проживем и в этих условиях: у нас огромная страна и огромный пласт талантливых людей. В этом проекте была творческая лаборатория для молодых хореографов, чтобы помочь им сформировать самобытный современный язык танца, подготовить их к работе на площадках оперных театров.

— Для вас важно воспитать именно звезд балета или главное — познакомить учеников с искусством, привить им вкус, трудолюбие?

— Русская национальная балетная школа, художественным руководителем которой я являюсь и которую мы создали с моей подругой и партнером Марией Субботовской более 20 лет назад, — это прежде всего особое пространство воспитания искусством.

— Мечты были другие: продавать мороженное и стать укротительницей тигров (смеется).

— Нет. Мне тогда казалось, что если со мной рядом будут большие страшные хищники, то я буду уверенной в себе по жизни.

— Если честно, уже не помню (смеется). Может быть, за работой и не замечаешь, как происходят изменения — в себе самой в том числе.

— Хватает. И мы стараемся ценить это время с семьей. Дочка — уже ученица Академии хореографии.

— Когда работаю, тогда и форма сохраняется. Даешь себе поблажку — теряется очень быстро.

— Мы в наших школах в Москве и Петербурге уже готовим два спектакля. В Питере это "Спящая красавица" в Детском театре танца Бориса Эйфмана, а в Москве — "Лебединое озеро" на сцене зала "Заря". Так что все очень по-взрослому.