МОСКВА, 1 март — РИА Новости, Анастасия Гнединская. В Бурятии находящегося в коме девятилетнего мальчика вместо четырех часов транспортировали в больницу одиннадцать. Ребенок не выжил. Врачи санавиации озвучили шокирующую причину задержки: у самолета закончилось топливо, поэтому борт был вынужден приземлиться на заброшенный аэродром. В авиакомпании в экстренной посадке винят приборы и медиков. РИА Новости попыталось разобраться в этой истории, а также выяснило, в каких условиях приходится работать врачам санавиации.
"Взлетать было небезопасно"
Четырнадцатого января в Муйскую ЦРБ поступил крайне "тяжелый" ребенок — у девятилетнего Вани (имя изменено в соответствии с законодательством) диагностировали острое нарушение мозгового кровообращения. На следующее утро был поднят санитарный борт. Врачи должны были на месте оценить состояние мальчика и, если это возможно, перевезти его в Детскую республиканскую клиническую больницу. "Но на тот момент транспортировка пациенту была противопоказана: гемодинамические показатели были нестабильны, давление он не держал. В итоге приняли решение оставить его на месте до стабилизации состояния", — объяснила РИА Новости заместитель главного врача Центра медицины катастроф Бурятии Ольга Рипп.
Только к 22 февраля стало ясно: дорогу ребенок выдержит. За Ваней отправили еще один борт. Расчетное время полета до поселка Таксимо, расположенного на самом севере Бурятии, составляло 3,5-4 часа. "Экипаж уверял, что обратно в Улан-Удэ борт прибудет в 19:10. Но когда лететь оставалось часа полтора, в салон зашел пилот и сообщил, что им предстоит вынужденная посадка — заканчивается топливо", — описывает ситуацию Рипп.
Ан-2 сел на заброшенный аэродром в селе Хоринске. "Чтобы вы себе представляли — это чисто поле, где нет ни освещения, ни взлетно-посадочной полосы. Когда самолет заходил на посадку, охранник успел включить единственный фонарь, — говорит Ольга Рипп. — Понятно, что взлетать с такого "аэродрома" в темное время суток небезопасно. К тому же было неясно, где экипаж в такой глуши возьмет авиационный керосин и какого качества он будет. Поскольку взлет в этих условиях напрямую угрожал бригаде и пациентам (помимо мальчика, тем же рейсом перевозили мужчину со сложным переломом. — Прим. ред.), было принято решение о дальнейшей транспортировке больных реанимобилями".
«
В десять вечера за Ваней прибыла скорая, через три часа двадцать минут ребенка доставили в Детскую республиканскую клиническую больницу. Мальчика подняли в отделение анестезиологии и реанимации, но через 30 минут у него остановилось сердце. Спасти Ваню не смогли.
Двадцать шестого февраля отдел по расследованию особо важных дел СУ СК России по Республике Бурятия возбудил уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности в результате ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей). Подозреваемых пока нет, следователи проводят выемку документов. Но в Центре медицины катастроф утверждают: если бы не вынужденная посадка, ребенок прибыл бы в больницу на несколько часов раньше и шанс выжить у него был.
"Не было не топлива, а физраствора"
В авиакомпании "Оса", которая в прошлом году выиграла контракт на выполнение медэвакуации в Бурятии, излагают свою версию: топлива на борту было с избытком, но в какой-то момент начали врать приборы.
"Топливом, независимо от того, куда мы летим, мы всегда заправлены "до горловин". В тот день у нас также были полные баки, это зафиксировано в бортовом журнале. Плюс с собой мы взяли две дополнительные 200-литровые бочки с авиационным бензином. По прилете в Таксимо остаток топлива составлял 500 литров. Мы произвели дополнительную дозаправку в полном объеме. То есть перед обратной дорогой у нас было 900 литров", — разъясняет адвокат авиакомпании Оксана Оболонская.
Но в полете сработала сигнализация аварийного остатка топлива — приборы показывали, что бензина осталось всего 50 литров. "Командир воздушного судна понимал: это явно ошибка. Но, согласно действующим авиационным правилам, он был обязан совершить посадку", — уточняет Оболонская.
В авиакомпании утверждают: была и еще одна причина для срочного приземления. Якобы сопровождавшие больных медработники заявили, что у них закончился физраствор, а потому капельницу мальчику они поставить не могут. "Вариантов у командира воздушного судна не было, даже если он осознавал, что топлива долететь хватит".
После приземления командир вроде как сообщил медикам: горючее имеется, проверка датчиков займет не больше 30 минут, после чего самолет сможет продолжить рейс. Но те уже вызвали реанимобиль. "Скорая сперва забрала ребенка, минут через 45 приехала за мужчиной. К этому моменту мы уже осуществили контрольный замер остатка топлива и были готовы к взлету. Тем не менее пациентов забрали", — говорит представитель авиакомпании.
«
Оболонская настаивает: получасовая задержка не могла повлиять на состояние мальчика. "Если бы мы продолжили путь, уже через час восемь минут были бы в Улан-Удэ. Что касается взлета в темноте, у нас есть допуски для этого".
В медучреждении парируют: одно дело — взлет ночью, и совсем другое — взлет в темноте с необорудованного и неосвещенного аэродрома. "Мы не имеем права рисковать жизнями наших сотрудников и пациентов. Кроме того, мы не могли сидеть с тяжелыми больными в неотапливаемом салоне самолета и ждать, пока они проверят датчики", — замечает замглавврача Центра медицины катастроф.
Есть у медицинского учреждения и другие претензии к авиакомпании. Как объяснила РИА Новости Ольга Рипп, после заключения контракта 1 января 2019 года "Оса" еще месяц не вылетала за пациентами — просто не было самолета. "Все это время мы пользовались услугами других авиакомпаний, ведь в регионе есть районы, куда добраться можно только воздушным транспортом".
Собеседница отметила: за все годы, что в Бурятии работает санавиация, это первый случай, когда медицинский борт был вынужден совершить экстренную посадку. "Хотя мы летаем каждый день в очень отдаленные поселки. Например, не так давно эвакуировали ребенка с огнестрельным ранением из Тункинского района, что примерно в 600 километрах от Улан-Удэ. На днях вывозили мальчика, который упал с четвертого этажа и получил очень тяжелые травмы".
"Оперировал на кухонном столе"
Опрошенные агентством врачи санавиации из других регионов были удивлены историей с "закончившимся бензином" и посадкой в чистом поле. Медики говорят, что обычно в полете нештатных ситуаций не возникает. А вот на месте возможно всякое. Дмитрий, травматолог из Архангельской области, вспоминает, как однажды ему пришлось проводить ампутацию стопы без наркоза на кухонном столе.
"Поступил срочный вызов в крошечный рыбацкий поселок на побережье Белого моря — местный житель, страдавший шизофренией, несколько раз ударил себя топором по ноге. Стопа у него фактически висела на кожном лоскуте. Проводить операцию на месте мы не планировали — хотели забрать пациента в стационар. Но по прилете выяснилось, что родственники пострадавшего не дают согласия на транспортировку. А сам он в силу заболевания признан недееспособным".
Решили выполнить ампутацию прямо в поселке. Выбрали для этого единственное просторное здание — аэровокзал. Принесли кухонный стол — вместо операционного. "Средств для анестезии у меня с собой не было, так как не предполагалось оказывать помощь на месте. Пришлось попросить родственников больного держать его все время, пока продолжается операция".
«
Ампутировал стопу и сформировал культю Дмитрий всего за десять минут. Работай он дольше, больной мог умереть от травматического шока. "Пока оперировал, рядом стояла местный фельдшер и веткой отгоняла комаров от меня и пациента. В то лето на побережье их было очень много".
Несмотря на, мягко говоря, неидеальные условия, больной быстро пошел на поправку. Перевязки ему делала та самая фельдшер, которая отгоняла комаров. "Она же мне потом рассказала, что тот кухонный стол не единственный раз становился операционным. За год до моего случая коллеги на нем принимали роды", — отмечает собеседник.
Посадка бортов санавиации в крошечных поселках — отдельная история. По словам врача, еще до вылета командир воздушного судна выясняет, есть ли неподалеку от места вызова подходящая площадка. Если нет, борт туда не полетит. "Но иногда бывает, что эта площадка — скошенное поле, никакого освещения. Выходят из положения довольно просто: расставляют вокруг машины и включают фары".
Впрочем, врач уточняет: так поступают лишь в самых экстренных случаях. "Обычно в темное время суток санавиация не летает. Даже если мы лишь немного задерживаемся и наступают сумерки, пилот принимает решение остаться в населенном пункте до утра".