Сагаалган — будиийский Новый год
Новый год издревле во всех культурах и традициях имеет общий символический смысл — избавление от проблем и неудач уходящего года, надежда на благополучие, плодородие и процветания в году грядущем.
В буддийской традиции празднование Нового года приходится на первое весеннее новолуние по лунному календарю. За три дня до наступления праздника в храмах совершается особый молебен, посвященный дхармапалам — десяти божествам-защитникам Учения.
За день до Нового года проводится обряд Дугжууба — церемония духовного очищения, помогающая перейти из года старого в года новый, избавившись от груза прошлогодних бед, грехов и несчастий. Перед этим обрядом верующие дома прокатывают по всей поверхности тела кусочек теста, представляя, как в него вытягиваются все их болезни и негативные эмоции, а затем после хурала эти табалены — "символы зла" — бросают в ритуальный костер во дворе храма, и все плохое сгорает.
С той же целью монахи устраивают сор — высокую увенчанную черепом пирамиду из реек, бумаги и теста, напоминающую наконечник стрелы – и под ритуальные молитвы "вкладывают" в него плохую карму общины за прошедший год, а затем торжественно сжигают на том же костре.
В день, непосредственно предшествующий Новому году, совершается отдельный молебен богине Шри-Дэви (в Тибете — Балдэн Лхамо), которая считается покровительницей столицы Тибета Лхасы. В храмах в течение всего дня и всей ночи проходят торжественные службы — хуралы. Молебен заканчивается в 6 часов утра, и настоятель поздравляет всех с наступившим Новым годом.
В первый день года нельзя ходить в гости, его надо провести в кругу семьи, а посещение родственников и друзей начнется со второго дня и может продолжаться до конца месяца — весь этот "белый месяц" считается праздничным.
В дни Нового года совершается обряд запуска "коней ветра удачи". Изображение такого коня, освященное в храме, привязывают к дереву или на крыше дома таким образом, чтобы оно обязательно развевалось на ветру. Считается, что "конь ветра удачи" служит защитой от несчастий и болезней, привлекая внимание и призывая помощь божеств и символизирует пожелание здоровья, счастья и достатка в новом году всем живым существам.
При наступлении Нового года можно попросить ламу совершить обряд продления жизни: во время этого обряда лама призывает Будду долголетия Амитабху, который дарует долголетие.
В Тибете Новый год стал буддийским с начала XV века, когда основатель школы Гелуг — великий буддийский реформатор Цзонхава разработал Устав своей школы и правила проведения буддийских праздников в монастырях. Именно он приурочил к народному Новому году буддийский праздник Монлам Чхенмо (Великую Молитву) в честь победы Будды Шакьямуни над лжеучителями и совершения им 15 чудес в городе Шравасти. А поскольку монголы, буряты и тувинцы являются последователи той же школы, что и тибетцы, то и у них в течение двух недель в храмах ежедневно проводятся службы в честь одного из 15 чудес Будды.
В первый день первого весеннего месяца он воткнул в землю свою зубочистку, и из нее выросло огромное дерево, заслонившее кроной весь небосвод, Солнце и Луну. На ветвях дерева висели огромные плоды, подобные сосудам, вмещающим пять ведер воды.
На второй день мановением руки Будда сотворил по обеим сторонам от себя высокие горы с растущими на них фруктовыми деревьями. По правую руку от Будды люди собирали и вкушали эти чудесные плоды, а по левую руку от него паслись стада.
На третий день он ополоснул рот водой и выплюнул эту воду на землю. Вода сразу превратилась в прекрасное озеро, в котором цвели огромные лотосы, наполнявшие своим благоуханием всю округу.
На четвертый день по воле Будды из озера раздался громкий голос, который проповедовал священное Учение.
На пятый день Будда улыбнулся, и от его улыбки разлился свет в трех тысячах миров. Все, на кого упал этот свет, стали благословенными.
На шестой день все последователи Будды познали мысли друг друга и узнали о воздаянии, которое ожидает их в грядущем за совершенные добродетели и прегрешения.
На седьмой день Будда предстал перед учениками в окружении царей и властителей всего мира, которые вместе со своими приближенными воздавали ему хвалу и почести. Все это время лжеучителя были совершенно бессильны произвести какое-либо чудо, мысли их путались, языки онемели, чувства были подавлены.
На восьмой день он прикоснулся правой рукой к трону, на котором сидел, и перед ним появились пять свирепых чудовищ: они начали разрушать сидения лжеучителей, а появившееся божество Ваджрапани прогнало отступников своей ваджрой — грозным оружием, подобным молнии. После этого 91 тысяча почитателей лжеучителей перешла на сторону Будды.
На девятый день Будда предстал перед окружающими выросшим до небес и проповедующим Учение обитателям всех миров.
На десятый день он стал видимым одновременно во всех царствах материального мира и проповедовал в них свое Учение.
На одиннадцатый день тело Будды обратилось в свет, который наполнил своим сиянием тысячи миров.
На двенадцатый день из тела Будды вышел золотой луч, который осветил царства трех тысяч миров. Все, кого коснулся этот свет, прониклись Учением.
На тринадцатый день Будда испустил из пупа два луча, которые поднялись на высоту семи саженей; каждый луч был увенчан цветком лотоса. Затем на этих лотосах появились отражения Будды, которые тоже испускали по два луча, оканчивающихся лотосами — и на них появлялись отражения Будды. Так продолжалось до тех пор, пока лотосы и Будды не заполнили всю Вселенную.
На четырнадцатый день Будда мановением руки сотворил огромную колесницу, которая достигла мира богов. Из нее образовалось множество подобных колесниц, и в каждой из них находилось отражение Будды. Сияние, исходившее от этих отражений, наполнило светом все миры.
На пятнадцатый день он наполнил едой все сосуды, которые были в городе. Еда в каждом сосуде отличалась по вкусу и люди с удовольствием вкушали ее. Затем Будда рукой коснулся земли: земля разверзлась и все увидели ад, в котором страдали души тех, кто стремился получать от жизни только наслаждение.
Увидевшие муки ада смутились, и Будда вновь продолжил проповедовать собравшимся свое Учение.
Во время торжественных молебнов, посвященных этим событиям, совершается обряд ежегодного обновления веры, а после их окончания устраиваются экзамены для монахов, желающих получить более высокий сан.
В 15-й день праздника (это всегда день полнолуния) принято делать из топленого сливочного масла особые фигурки для скульптурной инсценировки 15 чудес Будды и выставлять их в монастырях. На эти же темы в монастырях устраиваются кукольные представления и проводятся театрализованные мистерии Чам.
Священномученик Климент и мученик Агафангел
Когда 258 году в Галатийском городе Анкире (ныне Анкара, столица Турции) в семье язычника и христианки родился сын, ничто не предвещало, что ему суждено принять мученическую смерть за Христа. Наоборот, после жестоких преследований при императоре Декии, скончавшемся в 251 году, христиан, казалось, окончательно оставили в покое.
Нескольким последующим императорам было вообще не до них — их целиком поглощали бесконечные войны и борьба за власть, — а Диоклетиан первые 19 лет своего правления даже благоволил к христианам, а его жена и дочь настолько прониклись их учением, что даже избегали приносить языческие жертвы, и только необходимость соблюдать правила, связанные с их общественным положением, удерживала их от явного перехода в христианство.
Христиане служили в армии и госаппарате, занимали порой высокие должности — даже при императорском дворе. А после того как император Галлиен двумя эдиктами объявил христиан свободными от преследований и возвратил им конфискованное имущество, молитвенные дома и кладбища, они чувствовали себя равными всем остальным римским гражданам.
Неудивительно, что в такой благоприятной атмосфере рано осиротевший Климент, воспитанный после смерти родителей благочестивой христианкой, еще в юности стал чтецом, а когда подрос — пресвитером, и наконец был рукоположен в сан епископа Анкирского и до 40 с лишним лет добросовестно исполнял свое служение.
Но в 303 году Диоклетиан, видевший свою священную миссию в восстановлении силы и величия государства и подчинивший все свое царствование исполнению направленной на это программы, подошел к последнему ее пункту — подавлению христианства. Необходимость этого шага ему диктовала задача восстановления римской религии во всем ее прежнем величии и блеске, потому что в римском государственном организме религиозный культ стоял в самой тесной связи с государственными учреждениями. Религия представлялась единственным цементом, который в безжизненный государственный механизм должен был вложить жизнь и крепость. И Диоклетиан смотрел на себя как на верховного жреца этой религии.
А христианское общество, пользуясь продолжительным спокойствием, разрослось, окрепло, оно не было уже маленькой, из сострадания терпимой сектой, "отрицавшей богов по суеверному упорству", вследствие жалкого неразумия. Это было общество, широко раскинувшееся по империи, соединенное тесными взаимными узами, державшее себя самостоятельно и смело, общество, которое во всеуслышание заявляло, что его вера должна господствовать над миром и уничтожить все другие религии.
Христианская церковь была своего рода государством в государстве и подле него. Для энергичного и религиозного императора оставался один исход — вступить в борьбу с этой церковью.
В 303 году первым эдиктом императора христианам были запрещены богослужебные собрания, предписывалось разрушать их храмы и сжигать священные книги, они лишались имущества и гражданских прав, а христиане-рабы — возможности освободиться, к христианам разрешалось применять пытки, а подавать жалобы им было запрещено.
По второму эдикту всех христианских священников предписывалось заключать в тюрьму. А через год от всех заключенных христиан потребовали принести языческую жертву, а отказавшихся было приказано жестоко пытать. И наконец, четвертым эдиктом к тому же обязывались абсолютно все христиане.
Епископ Климент твердо исповедовал веру Христову и мужественно претерпел все мучения. Тогда его как особо упорствующего отправили в Рим, там пытки продолжились.
Среди римских стражников, охранявших тюрьму, где его держали, был воин Агафангел, который, потрясенный исповедническим подвигом Климента, стал его учеником и потом сопровождал его на всем его страдальческом пути от Рима обратно в Анкиру, где его самого бросили в темницу и в 212 году обезглавили.
А епископа Климента анкирские христиане все же вызволили из тюрьмы и отвезли в пещерный храм, но не спасли — святого прямо во время совершения литургии убили ворвавшиеся в храм воины.