Яркие цитаты и высказывания Иосифа Кобзона, скончавшегося на 81-м году жизни
"Я — дитя войны, я помню Великую Отечественную войну не понаслышке. Я помню все, что принесла нам Великая Отечественная, я помню, как наш великий советский народ восстанавливал разрушенное хозяйство. К сожалению огромному, мы бездарно отдали то, что завоевали путем многих жертв, войн, но Россия на наших глазах возрождается".
"Я — дитя войны. Мою семью спасали люди, помогали. Нас было у мамы пять сыновей, одна дочь. Мы жили в трудные времена: голод, холод, разруха, карточки хлебные… Когда я пришел из армии, мне не во что было одеться, потому что, демобилизовавшись, я в свои старые вещи не влез уже. И поэтому когда я поступил в Гнесинскую академию, то первые два месяца ходил на занятия в солдатской форме. Но мне помогали. Будучи молодым студентом, я приставал к композиторам. К Островскому, Долуханяну, Френкелю. И они мне помогали… И когда у меня появилась возможность помогать людям и решать их проблемы, я почувствовал себя обязанным: значит — пора отдавать долги".
"Я никогда не акцентировал свое творческое внимание на том потреблении, которое мне предлагала аудитория. То есть не меня вела аудитория, а я пытался вести аудиторию за собой".
"Это безумная трагедия — то, что уничтожена семья и дети нашего царя, почему не знать об этом? Тем более о его слабости, о его увлечении балетом, о его увлечении искусством".
"Я не хотел бы никакой другой жизни кроме той, что состоялась. Мне всегда хотелось быть первым. Я спешил на стройки Сибири, на целину, на Самотлор, первым из артистов полетел на остров Даманский, когда там случился конфликт с китайцами, первым был в Афганистане, Чернобыле. Я всегда считал, что певец в СССР больше, чем певец".
"Самое главное в жизни — получать удовольствие от того, что ты делаешь".
"Любовь в моей жизни значит очень много, она играет наиглавнейшую роль. У меня ко всему любовь. Я люблю состояние любви".
"Если делаешь людям добро — это тебе самому добавляет и здоровья, и оптимизма.
Биография уже написана, все предначертано. Меня Бог хранит. Если я нужен в этом мире, нужен своей семье, значит, со мной ничего не произойдет".
"Мне стыдно только перед теми людьми, кого я обидел в своей жизни… Мне не стыдно ни за творчество свое, которому я отдал полвека, мне не стыдно перед друзьями, мне не стыдно перед страной, мне не стыдно перед родными и близкими. Я считаю, что я прожил нормальную жизнь".
"Никогда не чувствовал себя каким-то особенным. Я — обычный человек, который много работает и любит свою работу".
"Для того чтобы быть "народным", надо либо прожить долгую жизнь на сцене, либо очень сильно любить Родину. Лучше — и то и другое".
"Я никогда не исполняю песен, которые не трогают мою душу. Я никогда не отвечаю на вопрос, какая песня у меня самая любимая. Все песни, которые я исполняю, — как дети. Они всегда все любимые. Какая-то, объективно, — более, какая-то — менее. Но все равно, все они — любимые песни. Я не хотел бы обижать мои песни, поэтому я никогда не называю мою самую-самую. Это делают слушатели. Кому-то больше нравится одна песня, кому-то — другая…".
О секрете успеха:
"Секрета никакого нет, просто не надо никого обманывать. Мне часто говорят: почему вы не осуждаете современное творчество молодых? Так они не виноваты! Они делают то, что требует народ. Цинично делают, но они перерастут и обязательно придут к своему творчеству".
"Я принципиально не общаюсь с интернетом. Знаю, что дочка открыла там какую-то страницу. Я даже против, чтобы вы читали в интернете книги. У меня 10 внуков, и когда я прихожу к ним пообщаться, то они стучат по клавиатуре, по телефонам, я тогда разворачиваюсь и ухожу. "Дедуля ты куда?" — спрашивают. Я вернусь, когда вы научитесь общаться, но пока что эта интернетовская айфоновская наркомания занимает все умы. Называйте меня не модным, старым, но у меня такие взгляды и принципы".
"Это беда наша с вами, мы перестали любить Россию и петь русские песни. Мы перестали любить наш язык…"
"Конечно, неоднозначно отношусь к своему наследию, но иногда, просматривая свою фонотеку, прослушивая, я все-таки благодарен судьбе, которая позволила мне жить в эпоху песенного Ренессанса".
"Я вообще противник физических разборок. Зачем выяснять отношения физическим путем, если можно договориться? А если нельзя спокойно выяснить отношения, то есть ведь великий и могучий русский язык — литературный и, если надо, то и нелитературный".
"Я готов прощать многие вещи. И лишние эмоции, и ошибки, да все, кроме предательства. Я со своей женщиной всегда искренен, хотя, конечно, есть ложь, ну маленькая, чтобы не огорчать, поэтому и от жены жду того же. И получаю!".
"Я из Донбасса, и у нас есть замечательное выражение: "Никто никогда не поставил на колени Донбасс, и никому поставить не дано". Вот я бы перенес это и на нашу великую, любимую Россию. Я счастлив, что я дожил до того, когда наш уважаемый президент заставил уважать наше Отечество, и более чем уверен, что никакие санкции никогда не помогут американцам, и никогда не поколеблют нашу любовь к Отечеству".
"Донбасс никто не ставил на колени, и никому не дано этого сделать. Мы никогда не будем петь украинский гимн, пока будут живы жители Донецка, пока жив я. У нас есть свои гимны и песни, которые мы будем петь".
О теракте на Дубровке, где певец первым вступил в переговоры с террористами:
"Я все помню, от начала до конца. По-другому, конечно, ни я, ни те люди, которые пришли к центру, поступить не могли. Были ограничены в действиях, поэтому я рискнул пойти на переговоры, хотя вайнахи — народ достаточно традиционно воспитанный и ничего с гостем они делать не будут… Что можно было сделать? Можно было извлечь горькие уроки после "Норд-оста" и не допустить повторения более трагического в Беслане. Можно было предположить не только в центре, где шел "Норд-ост", а во всех культурных заведениях, куда собирается достаточное количество людей, предусмотреть такие охранные меры. Потому что мы не были готовы… Все это является уроком. И самое главное — является уроком то, что мы должны проявлять определенную бдительность".
"Антитеррористический потенциал культуры заключается в том, что террористу мы должны желать не поражения, а преображения. Ненависть может быть побеждена только самоотверженной любовью".
Иосиф Кобзон назвал мракобесием создание украинским министерством культуры "белых" и "черных списков" иностранных артистов. "Это элементарное мракобесие. Они уже не знают, на что обратить внимание. С политиками разобрались, теперь с артистами. Ну, ничего, думаю, что эта эпидемия схлынет, как после наводнения с черной первой водой".
"Я бы приостановил все дипломатические отношения, дабы американцы задумались, что с нами нельзя так поступать, нельзя шутить с Россией. Есть народ России, свободный, любящий свою страну. С нами шутить я бы не рекомендовал никому".
По поводу запрета въезда на Украину в 2014 году: "Меня это мало волнует. На ту Украину, которой руководят бандиты, я и не собирался ехать, а куда я хотел съездить, на Родину, в Донбасс — я съездил и еще поеду".
Артист неоднократно заявлял, что гордится тем, что внесен в черный список Евросоюза. "Когда мне высказывают свои соболезнования, сочувствие, я говорю, что горжусь тем, что старый еврей так напугал Европу, что они объявили в целях безопасности лишить возможности меня приезжать в Европу".
Кобзон заявил в 2015 году, что выезд из РФ стоит ограничить русофобам, которые клевещут на страну. "Я бы ограничил выезд отсюда русофобам. Клевещите дома, плюйтесь, оскорбляйте страну, деятелей. За рубеж я бы не стал пускать. Русофобы, которые как угодно оскорбляют нашу жизнь, они тоже выезжают: в Америке их принимают, в Европе их принимают. Я бы ограничил их выезд. Не запретил, а ограничил, и это было бы правильно. Боритесь с трудностями здесь, у себя, на родине. Есть возможность — вам открыты и радиостанции, и телеканалы, и СМИ".
"Сегодня артисты благодаря рыночной экономике заработали немалые средства, накупили недвижимости, в Турции, Италии, Болгарии. Майами просто говорит на русском языке. И опасаясь санкций, никто не хочет ехать в горячие точки. Но это мракобесие пройдет, и Крым станет таким же привлекательным".
"Я переживал то, что происходит на юго-востоке Украины не так, как просто интересующиеся. Никто не мог предположить, что может произойти такая трагедия. Конечно, я рвался на родину, и никто мне не указ. Тем более заокеанские рыцари — они мне не указ".
О запрете на въезд российских певцов на Украину:
"Ну и пускай ограничивают. Вообще хорошо будет, если они закроют полностью границы, чтобы никто не мог увидеть это безобразие, которое сейчас происходит на моей родине. Потому что то, что натворили эти мракобесы, не поддается никакой критике. Зачем нам туда ездить, лучше по телевидению посмотреть на то, что там происходит. А есть на что посмотреть: американские марионетки "обслуживают" свои деньги. Им не нужна ни культура российская, ни русские люди. Но, я думаю, что придет время, когда сами мои земляки разберутся в происходящем и примут свои меры".
"Бокс воспитывает и мужество, и смелость, и решимость, и в моральном отношении воспитывает обязательно человека."
"Так меня мама учила — быть, прежде всего, человеком, а потом певцом, а потом как угодно. Поэтому я всегда заветы мамы помню, и когда в Афганистан ездил, и когда ездил в Чернобыль…. Мама у меня была очень мудрой женщиной. Это мой бог, моя религия".
"Я получал звания, награды, ордена в другой Украине. А в этой, фашиствующей, бандеровской Украине мне ничего не нужно. Мне нужно, чтобы люди прекратили эту братоубийственную войну, и чтобы отстали от моего дорогого Донбасса, от трудящегося Донбасса. Они все равно его не покорят. Его можно только уничтожить, а покорить Донбасс нельзя…. Мой родной язык — украинский. Поэтому я все, что происходит с Украиной, воспринимают как личное, как родное." (Из интервью ОТР от 25 марта 2017 года)
"Спорт — вечное преодоление и вечная борьба, бесконечная сумма невероятных усилий души и тела. И у тех, кто умеет делать это лучше всех, нельзя отнимать право на публичные выступления… идти на поводу у так называемого "мирового сообщества", которое объявляет нашу страну агрессором, значит не уважать себя".
"Меркантильность перекусила духовное отношение к футболу, к спорту, убила его чистоту."
"Мы не занимаемся по большому счету ни спортом, ни культурой, которая давно превратилась в политическую помойку. Спорт и культура всегда идут рука об руку: и в хорошие времена, и в тяжелые." (Из интервью еженедельнику "Аргументы и Факты" от 7 февраля 2018 года).
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников