Стамбул-2: место встречи изменить нельзя

Инициатива президента Владимира Путина о переговорах дает реальный шанс миру на Украине и снимает угрозу эскалации конфликта с Западом. Этот шанс не должен быть упущен. России и Европе нужен прочный мир, который может быть гарантирован только полноценным мирным договором, а не замораживанием конфликта неким перемирием, за которым последуют вязкие переговоры с неопределенным исходом. Прекращение огня пойдет в пакете с мирным договором, и чем скорее он будет заключен, тем лучше для Украины.

Как бы ни выкручивались в Киеве, именно мирный договор с Россией может служить надежной гарантией безопасности Украины. Все остальное — псевдосоюзнические паллиативы, не стоящие бумаги, на которой их подписывают.

Москва выстраивает свою стратегию именно в логике классической дипломатии, при этом вполне осознавая наличие таких проблем, как нелегитимность нынешней власти в Киеве и ее недоговороспособность. Свою недоговороспособность вполне обнаружил и Запад в истории с судьбой Минских соглашений. Но российская сторона пошла тогда на эти уступки в интересах мира, как бы ни было трудно на это решиться.

Если Киев будет упорствовать в своей клоунаде с подменой предмета переговоров и отрабатывать повестку дня Лондона, Парижа и Берлина, не заинтересованных в окончании войны, то тем хуже для режима на Украине и его европейских покровителей. Россия готова вести переговоры только на основе сорванных Киевом по подсказке англосаксов Стамбульских соглашений трехлетней давности и с учетом новых реалий на земле. Это — открытая позиция, и у нее нет двойного дна.

Главное, должны быть устранены первопричины конфликта, прежде всего политика насильственной украинизации, и проведена децентрализация. Это сделало бы Украину современным европейским государством. В то время как этноцентризм и государственная идеология отсылают к межвоенному периоду, когда под предлогом "советской угрозы" правили бал фашизм, нацизм и иные формы агрессивного национализма, что и стало прелюдией ко Второй мировой войне.

Украинский кризис явно указывает на это опасное состояние Европы и умонастроения ее элит, полных энтузиазма жить по-старому уже под предлогом угрозы "российской агрессии", в которую, получается, не верит новая администрация США.

Киеву и Западу не уйти от своей ответственности за три года кровопролития, которые последовали за срывом переговоров в апреле 2022 года. Очевидно, что если переговоры будут вновь сорваны, то Стамбул-3 будет уже о другом — об условиях капитуляции.

Поэтому отсутствие события (пресловутый non-event) в Стамбуле как следствие дорогого, а отнюдь не дешевого для всех, включая саму Украину, интриганства ведущих европейских столиц, обернется еще одним бумерангом для Европы, НАТО и Евросоюза (первым стал санкционный).

Попытки обратить военное поражение Украины в "позицию силы" отдают откровенной алхимией — в духе средневековой европейской традиции. Еще предстоит узнать, какова доля блефа в стремлении Берлина, Парижа и Лондона развязать "гонку вооружений в долг" и поставить свои страны под ружье.

В любом случае это чревато для самой Европы, где элиты вновь, как и в начале XX века, не знают, что делать, и потому нажимают на привычные для себя кнопки. Особую опасность представляла бы ремилитаризация объединенной Германии, которая уже вновь ставит континент перед германским вопросом. Под спудом его удавалось держать и использовать в своих интересах американцам в формате НАТО с ее логикой денационализации обороны. А что делать сейчас, когда Берлин под руководством канцлера Фридриха Мерца буквально рвется в бой в рамках "коалиции желающих"? Снова "сильная Германия как залог мира в Европе"? Известно, чем это обернулось дважды в истории.

Американцы хотят все вернуть на круги своя посредством возобновления работы Совета Россия — НАТО. Но надо ли нам повторять пройденное? Что очевидно, так это то, что поддержка легитимности нынешних европейских элит на путях войны, как это показывает украинский конфликт, — слишком высокая цена для народов самой Европы. И судя по падению рейтингов Стармера, Макрона и Мерца, электорат их стран все менее готов к такому переформулированию послевоенного "общественного договора" о социально ориентированной экономике.