"Крематорий всегда притягивал". Как и зачем делают макияж покойникам

МОСКВА, 22 сен — РИА Новости, Мария Семенова. "Лежит, как живой", "Словно просто заснул" — за ровным тоном лица и умиротворенной улыбкой покойника кроется кропотливая работа танатопрактиков. Для подготовки тел к прощанию требуются целые наборы косметики, причем не только пудра, румяна и помада. Так, с помощью пластиковой пленки изолируют открытые раны, а специальными гелем и кремом восстанавливают форму лица и склеивают веки. Об особенностях профессии — в материале РИА Новости.

Восстановить по фото

Посмертный макияж делают и женщинам, и мужчинам. Если сравнивать процедуру с простым мейкапом, то она ближе всего к стилю "нюд" — так называемому макияжу без макияжа. Хотя зачастую родственники заказывают яркую помаду или даже полноценный свадебный образ для незамужних девушек — в России еще жива традиция хоронить молодых покойниц в подвенечных платьях.

«

"Макияж — неважно, для мужчины или женщины — помогает скрыть посмертные изменения. У покойных узенькие губы, заостренный нос — это из-за того, что происходит потеря жидкости и, соответственно, объемов мягких тканей. Никто не отменял гравитацию — все оплывает вниз. Мы подкалываем специальный состав, возвращаем форму губ, век — прежде чем накладывать грим. Живой человек перед тем, как делать макияж, умывается, наносит "базу" — здесь то же самое, сперва надо подготовить лицо", — рассказывает танатопрактик нижегородского крематория Ольга Волкунович.

До работы с мертвыми телами Ольга была профессиональным визажистом в обычном салоне красоты. На очередных курсах повышения квалификации в голову внезапно пришла мысль: "Не хочу работать с живыми людьми". Она случайно произнесла это вслух, и коллега рядом отозвалась: "Так работай с мертвыми". Из интернета Ольга узнала, что в Новосибирске есть центр, где учат танатопрактике.

© Фото из личного архива Ольги Волкуович

Ольга Волкунович

Волкунович говорит, что уже давно научилась с первого взгляда определять, как выглядел покойный при жизни, замечать, в какой части лица произошли изменения. Иногда близкие предоставляют прижизненные фотографии. Впрочем, бывает, что приносят фото покойника в молодости, хотя на момент смерти человеку за восемьдесят.

Стандартный посмертный макияж стоит около четырех с половиной тысяч рублей. Сюда относится в том числе возвращение лицу исходной формы и закрытие рта покойному. Свадебный мейкап — дороже. В среднем весь процесс занимает от 15 минут до часа.

© Depositphotos.com / photographee.eu

Морг

"По-хорошему, нужно минут 40, но иногда мы ограничены десятью-пятнадцатью. Например, в крематорий привезли тело на церемонию прощания, а я вижу, что лицо не очень хорошо выглядит, и тут же предлагаю родственникам подготовить его", — поясняет она.

У Ольги порой дни так загружены, что нет времени присесть. Впрочем, бывает и затишье — одно-два тела за смену.

"Соберешься передохнуть, а тут прилетает груз 200, его расцинковывают, и оказывается, что людей обманули где-то в Барнауле — труп не забальзамировали. И нужно срочно что-то сделать, иначе прощаться будет не с кем".

Третья степень сложности

Танатопрактик рассказывает: даже если тело обнаружили через несколько недель после смерти и оно разлагается, труп можно подготовить к прощанию в открытом гробу. Конечно, потребуется больше времени, материалов и финансовых затрат для родственников.

"Разложение я называю "оплавлением" мягких тканей, когда уже не только кожа, но и все остальное при работе остается у тебя в руках — не держится на костях. В этом случае гниющую ткань заменяю искусственными материалами, — объясняет Ольга. — Использую не только бальзамирующие растворы, но и стрейч-пленку, чтобы изолировать раны, — образуется каркас, на него можно надеть одежду. Другой вариант: создать видимость цельного тела под покрывалом. Но главное — открытые части: лицо, шея, руки. Нужно фотографическое сходство, чтобы люди не испугались. Это достаточно дорогостоящая реставрация, ее редко заказывают, чаще предпочитают закрытый гроб".

Специалист порой создает лицо практически заново, ориентируясь по фотографии покойного. Допустим, на столе труп погибшего в ДТП. Для имитации костей берут скульптурный пластилин. Мягкие ткани восстанавливают за счет кожи, которую срезают с участков тела, скрытых одеждой.

© Фото из личного архива Ольги Волкуович

Ольга Волкунович

Самая сложная реставрация, отмечает Ольга, когда, например, нужно восстановить образ человека, попавшего под поезд. Такая услуга стоит от 25 до 100 тысяч рублей.

Танатопрактик из Новосибирска Елена Беляева рассказывает, что в арсенале специалистов есть средства на все случаи жизни (точнее, смерти). Если изменения сильные и трудно скрыть трупные пятна, работают бесконтактным аэрографом.

«

"Иногда нельзя притронуться ни кистью, ни спонжем, потому что будет только хуже: кожа расслаивается, снимается верхний слой эпидермиса", — объясняет она.

Елену воспитывали бабушка с дедушкой. Часто брали ее на похороны усопших ровесников. У девочки никогда не было страха перед мертвым телом. Когда бабушка умерла, Елена сама организовала прощание — и решила, что сможет работать в похоронной индустрии. Однако устроилась сперва в обычный офис, но "крематорий всегда притягивал".

© Фото из личного архива Елены Беляевой

Елена Беляева

Как и Ольга, она окончила курсы при Новосибирском крематории, где учится большинство танатопрактиков. В целом же город считают столицей российской похоронной индустрии.

"Не было ни брезгливо, ни неприятно, — вспоминает Елена. — Единственное, когда учили закрывать покойному рот, я как-то спроецировала это на себя: показалось, будто делаю больно. Потом поняла, что не совершаю ничего плохого, а хочу, чтобы было красиво и аккуратно".

"Бояться надо живых"

Ольга говорит, что профессия танатопрактика требует особого склада характера. Сама она нормально воспринимает работу, которая у многих вызывает ужас.

«

"Я, конечно, не получаю эстетического удовольствия от вида мертвого тела, особенно если есть гнилостные изменения, но отношусь к этому спокойно. Нет тошноты и страха. Бывают и запахи разные, но на них уже не реагирую".

А Беляева замечает, что ее часто спрашивают: "Не боишься?" На что Елена всегда отвечает: "Бояться нужно живых".

"Это просто работа, хотя, конечно, я в нее вкладываю душу, потому что посмертный образ — последний. Близкие должны запомнить умершего таким, словно он просто спит, ему уже не больно, он умиротворен. Чтобы ни у кого не было психологических травм".

Ольга Волкунович рассказывает, что от новых знакомых постоянно слышит вопросы: "Танатопрактик? А кто это? В смысле — работаешь с телами? А подробнее?" Детальных ответов избегает. Ограничивается сухим перечислением: посмертный грим, макияж, бальзамирование.

"Многие этого боятся. Было такое, что человек начинал истерически хохотать, его трудно было успокоить. Когда речь заходит о работе с телами, люди представляют судмедэксперта, патологоанатома или санитара. Им кажется, это крепкий мужик в резиновом фартуке с руками по локоть в крови. А когда видят меня, картинка не складывается: вроде приличная женщина", — говорит Ольга.

С негативным отношением, говорят танатопрактики, пока не сталкивались — обычно только интерес и сказанное с уважением: "Да у тебя железные нервы". С этим, впрочем, специалисты не спорят.