Розовые озера и степные фениксы:
что еще удивительного в Калмыкии
Анастасия Гнединская
Позолоченные статуи Будды, молитвенные барабаны, ступы, лотосовые поля — по фото из Калмыкии не сразу понимаешь, что ты в России. Это единственный европейский регион, где большинство населения — буддисты. Здесь даже автобусные остановки напоминают пагоды. В хурулах туристов встречают монахи-гелюнги в красных одеждах. Вода тут горит, а песок — шепчет.
В храм к астрологу
То, что Калмыкия — регион контрастов, понимаешь уже в аэропорту Элисты. Стандартный зал прилетов венчает трехуровневая пагода. Загнутые вверх карнизы крыш и шпили встречаются даже на новостройках. А на площади Ленина по соседству со скульптурой вождя — ворота, будто сошедшие со старинной японской картины.
Первая точка в маршруте любого туриста — хурул «Золотая обитель Будды Шакьямуни». Храм стоит на возвышении, поэтому его видно практически из любой точки столицы республики.
Прежде чем зайти внутрь, принято обогнуть здание по часовой стрелке и прокрутить 108 молитвенных барабанов с мантрами. Считается, что это равносильно прочтению миллионов молитв.
Ежедневно в девять утра в главном зале хурула начинается служба. На нее надо попасть хотя бы для того, чтобы на несколько минут забыть о городской суете и погрузиться в медитацию. Верующих встречает позолоченная девятиметровая статуя Будды Шакьямуни — именно этот индийский монах принес в наш мир буддийское учение.
«Священные статуи никогда не бывают полыми. Внутрь закладывают мантры, благовония, драгоценности. В этой также есть пригоршни земли и растения из всех районов Калмыкии», — объясняет старший администратор хурула Йонтен-гелюнг, в миру — Сергей Киришов. Ему тридцать лет, послушник — с пятнадцати.
«Вообще, в буддизме мальчик может стать монахом уже в семь, — объясняет служитель. — Но в духовную школу при обители мы принимаем с четырнадцати. Считаем, не совсем правильно, если ребенок делает выбор на всю жизнь».
В хурул калмыки ходят не только чтобы помолиться. На третьем этаже — кабинет астролога. Звездам местные доверяют многие судьбоносные решения: когда сыграть свадьбу, менять ли работу, открывать ли новый бизнес. Даже имя для новорожденного выбирает астролог.
«У калмыков имен бывает два. Первое дают родители. Но если ребенок часто болеет, астролог предлагает собственный вариант, — рассказывает директор колледжа искусств имени Чонкушова Любовь Горяева. — Именно вторым именем потом пользуются. При этом в документах может остаться первое».
Есть в хуруле и кабинет врача тибетской медицины. Диагнозы он ставит по пульсу. На прием стараются попасть и туристы, поэтому очередь порой приходится занимать с ночи.
Пять тысяч за цветок
Элиста — город необычный, яркий. Советские здания соседствуют с пагодами и ступами. Но чтобы увидеть настоящую Калмыкию, нужно ехать в степь. Особенно красиво здесь в конце апреля — начале мая, когда расцветают дикие тюльпаны и ирисы.
Местные вспоминают, как еще десять лет назад приносили домой алые и желтые охапки. В советские времена полевые тюльпаны спецбортом доставляли в Москву — ко дню рождения Ленина.
Бесконтрольное потребление привело к тому, что в степи этих цветов осталось мало. Сейчас степные тюльпаны усиленно охраняют. Штраф всего за один сорванный бутон — пять тысяч рублей. Этому растению даже посвящен фестиваль, который проходит в апреле. В этом году на него приехали около десяти тысяч человек.
Лотос — еще один символ Калмыкии. Этот цветок изображен на государственном флаге республики. Рассказывают, что в 1943 году, когда калмыков депортировали, лотосы начали вянуть.
Увидеть распустившиеся кувшинки можно в Лаганском районе на раскатах — там, где Волга впадает в Каспийское море. Цветут они всего две недели — в конце июля и начале августа. Правда, в это время в Калмыкии жарковато.
«В некоторых местах днем температура поднимается до пятидесяти градусов. Зато вечер всегда приносит прохладу. Улицы наполняются людьми», — уточняет Любовь Горяева.
Степной феникс
Калмыкия — один из четырех регионов России, где традиционно разводят верблюдов. Раз в год в республике проводят бега (почти как в Саудовской Аравии), на которых погонщики могут выиграть мотоцикл или машину. Прямо на окраине Элисты — верблюжья ферма Леонида Очир-Горяева.
«У нас их называют «живыми камазами». Это потому, что верблюды способны поднять половину своего веса — по 300-400 килограммов, — говорит сын погонщика. — Живут они по 50-60 лет. А чтобы приручить животное, нужно минимум восемь месяцев».
Но все же главным живым символом Калмыкии считают сайгаков. Посмотреть на них можно в биосферном заповеднике «Черные земли».
Степных антилоп со смешными носами-хоботами осталось всего семь тысяч, хотя сорок лет назад насчитывалось больше миллиона.
«Долгое время сайгаков варварски истребляли. Причем отстреливали только самцов. Их рога измельчали и использовали для нужд восточной медицины», — объясняет сотрудник Национального музея имени Пальмова.
Надежда на восстановление популяции есть, ведь сайгаки уже не раз оказывались на грани исчезновения и возрождались (кстати, поэтому их называют «степными фениксами»).
«Кибитка заменяла часы»
Обязательно загляните в один из этнографических комплексов, например, Музей кочевой культуры, созданный путешественником Юрием Сангаджиевым. Традиционное жилище кочевников, кибитка всегда делилась на мужскую и женскую половину.
Жерди, на которых держалась конструкция, создавали двенадцать секторов. В хорошую погоду «шатер» превращался в солнечные часы.
В Национальном музее республики представлены предметы быта, в том числе посуда и курительные трубки. К слову, курить разрешалось только тем калмыкам, у кого были взрослые дети. «Так же с алкоголем. Политика здоровой нации», — уточняет экскурсовод.
Чай с маслом
Кухня калмыков традиционно очень сытная. Даже чай — джомбу — здесь готовят с добавлением масла, молока, мускатного ореха и соли. Раньше этот густой напиток, больше похожий на суп, помогал кочевникам долго не испытывать чувства голода.
Благодаря Пушкину джомба вошла в литературу. Правда, традиционный чай поэта не впечатлил. В кавказском дневнике он писал:
«Не думаю, чтобы кухня какого б то ни было народу могла произвести что-нибудь гаже». Местные считают, что Александру Сергеевичу так не понравилась джомба, потому что пробовал он напиток в бедной семье: «А бедняки добавляли в джомбу бараний жир».
Кюр — еще одно традиционное блюдо, которым обязательно угощают почетных гостей. Это мясо, которое запекают в бараньем желудке. Но не на сковороде, а в земляной яме.
По легенде, появился рецепт благодаря монгольским разведчикам. Перед сражением несколько всадников высылали вперед — узнать обстановку. Чтобы прибывшая следом основная часть войска не тратила время на приготовление пищи, их соратники освежевывали барана, делили его на мелкие части, «упаковывали» в желудок и запекали в земле.
«Готовилось мясо целые сутки на углях — чтобы дым от костра не выдавал присутствия воинов», — рассказывает дедушка Карл, один из лучших кюрщиков Элисты. За 73 года это блюдо он готовил 33 раза.
Вынув желудок из ямы, дедушка Карл разрезает кюр. После 24 часов тушения баранина буквально распадается на волокна.
Первый кусок — духам, это обязательно. Тарелки гостям подают строго по часовой стрелке.
«У нас многие даже бытовые вещи принято делать слева направо — по ходу солнца. Например, так мы мешаем чай. И свадебные кортежи заезжают в загс или ресторан по часовой стрелке», — комментирует директор колледжа искусств.
В Калмыкии еще много удивительного: розовые озера, родники, воду в которых можно поджечь, барханы, издающие едва уловимый шелест.
Но главное — чтобы все это увидеть, не понадобится много потратить. Цены в Калмыкии более чем демократичные. Хорошую квартиру можно снять за 1500 рублей, завтрак в кафе в центре города обойдется в 150.
