Альберт Баков: не ищем замену АК, но новую штурмовую винтовку создаем

Один из крупнейших разработчиков стрелкового оружия в России ЦНИИТОЧМАШ отмечает свой 75-летний юбилей. В результате реформ, запланированных в стрелково-патронной отрасли России, институт должен стать центром разработки нового оружия и современного серийного производства боеприпасов.

Генеральный директор института Альберт Баков в интервью обозревателю РИА Новости Алексею Паньшину рассказал о планах по разработке новой штурмовой винтовки, о сроках создания новейшей самоходки для ВДВ "Лотос" и принятия на вооружение российской армии пистолета "Удав", а также поделился идеями о заходе на американский рынок гражданского стрелкового оружия.

— Альберт Владимирович, сегодня институту исполняется 75 лет, с чем я вас поздравляю. Что сейчас на повестке дня?

— Главным для нас по-прежнему остается выполнение госзаказа по производству высокоточных комплексов и боеприпасов. Одновременно в рамках общей стратегии Ростеха мы будем переходить на конкурентоспособную и прибыльную модель управления, диверсифицировать производство, обновлять инфраструктуру и оборудование.

Из последнего – САО "Лотос" едет на "Армию-2019". Это немного нам сдвинет сроки по испытаниям, но принято решение на закрытом показе его продемонстрировать. Предвидятся заказы, связанные с производством систем управления ПТУР "Корнет-Д1", сейчас определяемся с количеством и возможностью роста производства. Готовим стратегию развития института, в которой прописаны изменения в структуре. Есть также внутренние задачи, которые нужно решать. Например, необходимо обновить наш полигон. На это выделяется порядка двух миллиардов рублей. Часть работ выполнена, но еще нужно много чего сделать, чтобы проводить различные испытания и соответствовать заявленным требованиям.

Плюс ко всему готовится производство "Удава". Для начала в количестве, определенном Минобороны для проведения опытной войсковой эксплуатации, после которой и будет приниматься решение об объеме серийного производства.

Честно говоря, мы не ждем больших заказов и с ходу не стали бы хватать новые задачи, потому что тот объем работы, который есть, загружает институт.

— Что за изменения в структуре института?

— В структуре Ростеха ЦНИИТОЧМАШ должен стать головным предприятием, которое обеспечивает всю цепочку создания образов стрелкового оружия и боеприпасов к нему. Сейчас, например, мы делаем новый патрон 338 Lapua Magnum, чего фактически у нас в стране не было с 1974 года, так как конкретной задачи по созданию новых патронов не ставилось. Для ее выполнения необходимо создать оборудование для производства, создать пороха, капсюли и так далее. Кроме того, есть задача поработать с патроном 7,62х39 мм. Посмотрим, как можно его улучшить.

— Не так давно индустриальный директор кластера обычного вооружения Ростеха Сергей Абрамов анонсировал реформы в стрелково-патронной отрасли и назвал ЦНИИТОЧМАШ "центром этой работы". Это будет создание кооперации с привлечением частников или все существующие предприятия отрасли так и будут выполнять свои заказы отдельно?

— Считаю, что изменения на частных заводах нецелесообразны. Если говорить о производстве новых патронов, то нужно создавать новые заводы с современным оборудованием. А влиять на частников и заставлять их входить в нашу систему, менять оборудование – это неправильно. Это их личное дело. Здесь для государства главное – получать необходимое количество боеприпасов, столько, сколько потребует ситуация.

Кроме того, частные заводы хорошо справляются с задачей массового выпуска продукции нижнего ценового сегмента для гражданского рынка. Потребитель рублем подтверждает, что качество его устраивает. При этом с задачами оперативной реакции на изменения рыночной конъюнктуры и снижения издержек частные игроки зачастую справляются лучше, так как они менее связаны социальными обязательствами и бюрократическими процедурами.

— Так говорили, что в этом году уже начнутся какие-то изменения.

— Начнутся, но это будет июнь-июль. После выставки "Армия" уже можно будет что-то пояснить, все будет более конкретно. Могу сказать, что сейчас на уровне Ростеха обсуждается вопрос создания современного серийного производства боеприпасов к боевому оружию. Добиваемся, чтобы такой завод появился здесь, в ЦНИИТОЧМАШ. Однако очень сложная задача перепрофилировать научно-исследовательский институт в научно-производственное объединение, которое в состоянии разработать, а потом производить серийно.

— Институт сейчас ведет несколько интересных ОКР, среди которых перспективный снайперский комплекс для Минобороны "Уголек". Почему военных не удовлетворила "Точность"?

— "Точность" — болтовая винтовка (винтовка с продольно-скользящим поворотным затвором), а армия требует винтовку полуавтоматическую, то есть более скорострельную. В рамках опытно-конструкторской работы "Уголек" как раз разрабатываются высокоточные самозарядные снайперские комплексы, необходимые для решения специальных задач.

— Еще один проект — "Удав". Вы сказали, что он готовится к войсковой эксплуатации. Когда будет поставлена опытная партия?

— Договор на производство пока не подписан, это зависит не от нас. Как военные посчитают нужным, тогда подпишем и поставим.

— Когда планируется принятие "Удава" на вооружение?

— Это решение принимает министр обороны. В этом году, считаю, приказ будет подписан и мы поставим в войска опытную партию.

— А гражданская версия когда будет?

— В текущем году точно сделаем.

— Теперь про самоходку "Лотос". Правда, что их будут собирать на КБАЛ им. Кошкина?

— Пока что да, так как там существует сертифицированное помещение, которое позволяет собирать машины такого класса, но решения о том, где будут собираться серийные САО, пока что нет.

— А где будет производиться выстрел?

— В ЦНИИТОЧМАШ. Это будет новый выстрел, дальность которого составит порядка 13 тысяч метров. Здесь же будет производиться система управления огнем для "Лотоса".

— Когда выходите на предварительные испытания?

— Опытный образец готов, предварительные испытания начнутся после форума "Армия-2019". Но, думаю, в мае мы выкатим САО и постреляем. Всему институту хочется на него посмотреть.

— Есть идеи по созданию нового стрелкового оружия?

— Обсуждаем с конструкторами различные варианты. На мой взгляд, каждое поколение должно что-то оставить после себя. Мы за последние годы немного провалили создание новой штурмовой винтовки. Это не значит, что мы создаем замену автомату Калашникова, но инициативно будем "рисовать" и моделировать новую штурмовую винтовку. Нужно пробовать. Наши конструктора после "Удава" получили некий драйв и уже достаточно далеко продвинулись в своих идеях и наработках. Мы уже знаем, на что будет похожа новая штурмовая винтовка.

— На что?

— Когда создадим – посмотрите. Но могу сказать, что с точки зрения конструкции особо ничего нового не придумано. Мне вообще кажется, что стрелковое оружие достигло некоего предела. Мы находимся в той ситуации, когда сильно уже не улучшишь, принцип тот же. В основном будет работа над материалами, над эргономикой, над удобством и точностью.

— Это как-то связано с "Ратник-3" или отдельные работы?

— Это отдельная работа. Научно-исследовательские работы по "Ратник-3" завершены, нужно переходить к опытно-конструкторским, но здесь есть сложности. Пока что наши внимательные наблюдения за эксплуатацией "Ратника" в войсках показывают, что прорывных идей в "Ратнике-3" нет.

— А как же экзоскелеты и дроны?

— Это темы, которые будут еще долго обсуждаться. Даже если мы сделаем каску из материала, который выдержит попадание крупнокалиберной пули, например, 12-мм, это не значит, что человек останется живым, у него просто будет целая голова. Какие-то вещи будем прорабатывать, конечно. Будет идти работа по увеличению защищенности бойца, мы смотрим все, что есть. Но сегодня, повторюсь, нельзя сказать о каком-то прорыве. Согласитесь, если идет реальный бой, солдату не до планшетов и беспилотников, он занят другим. Сегодня главная проблема не в том, что мы можем или не можем сделать, а в человеке. У него крайне ограниченные возможности на поле боя. Сейчас обсуждается совершенствование систем жизнеобеспечения, систем связи и так далее. Над этим работает целая кооперация предприятий Ростеха.

— ГОЗ с 2018 года начал естественно сокращаться. Коснулось ли это института? Какие гражданские разработки вы предлагаете на рынок?

— По ГОЗу для нас особых изменений не предвидится. Работ много, я о них уже рассказал выше. Что касается гражданской продукции, то мы идем по двум направлениям: будем доводить до конца тему измерительной высокоточной аппаратуры, а также начали производить системы очистки стоков. Также мы рассчитываем наладить производство гражданского оружия и начать его поставки за рубеж.

— Рынок США, куда мы поставляли достаточно много стрелкового оружия и боеприпасов, для нас потерян. Сказалось ли это на ЦНИИТОЧМАШ?

— На нас это практически не сказалось, но в перспективе мы будем смотреть именно Америку в качестве потенциального рынка для нашей продукции. Сегодня производить у себя и успешно продавать за рубеж не получается практически ни у кого. Что касается планов по рынку США, то, видимо, нужно производить продукцию у них на территории, искать нишевого игрока, покупать его и начинать производство гражданского оружия. Нам нужно научиться завоевывать чужие рынки. Другого способа нет, так как производить здесь и возить туда уже никто не позволит.

— А как это сделать в условиях санкций?

— А как раньше мы продавали что-то на эти рынки? Я никогда не видел, чтобы нас где-то ждали с распростертыми объятиями. С Америкой нужно торговать. Производство у нас есть, но нам нужно научиться продавать свою продукцию и заходить на рынки. Санкции – это плохо, но всегда можно найти способы, как пробиться на тот или иной рынок. Наше оружие достойно того, чтобы продаваться и производиться за рубежом. У нас, к примеру, когда-то был заказ на "Вектор" от подразделения спецназа США.

— А что стало с этим заказом?

— Ничего не стало, к сожалению.

— Как, на ваш взгляд, сейчас можно заинтересовать США, к примеру, вашим пистолетом?

— Нельзя прийти в США и сказать: вот у нас есть новый пистолет. Так не бывает. Это очень серьезная работа. Нужно показать свою разработку на выставке для начала, вызвать к ней интерес, дать попробовать местным экспертам. Потом потратить год на переговоры, найти партнеров, вложить в рекламу хотя бы миллионов 50 долларов, чтобы про пистолет узнали. Нужно ездить на соревнования в США и там их перестреливать из "Удава" или "Гюрзы". Только так.

— А сейчас есть какие-то совместные проекты с зарубежными партнерами?

— Нет. К нам обращались зарубежные компании, но в основном с намерениями производить у нас в России свою продукцию, чтобы выйти на наш рынок.

— Для российских биатлонистов планируется создать новый биатлонный комплекс "ствол + патрон" на базе отечественной винтовки "Би-7-4" и патрона "Олимп БИ". На какой стадии работа? Когда можно ожидать массового производства и перехода нашей сборной на эти комплексы?

— В настоящее время ЦНИИТОЧМАШ заключил соглашение о сотрудничестве с концерном "Калашников" и Союзом биатлонистов России. В соответствии с соглашением "Калашников" поставит нам спортивные винтовки Би-7-4 для проведения испытаний патронами "Олимп БИ". Для участия в испытаниях привлечем ведущих биатлонистов России.

После завершения испытаний и оценки комплекса "оружие — патрон", будет принято решение об оснащении биатлонистов России отечественными спортивными винтовками "Би-7-4" и патронами "Олимп БИ". Массовый выпуск планируется на начало 2021 года.

— Как относитесь к инициативе ограничить использование оружия гражданскими лицами?

— Я крайне отрицательно отношусь к любым инициативам деятелей, которые пытаются ограничить людей в том, чего сами не понимают. Кому-то нравится стрелять, это такой вид досуга. Другое дело, что стрелкам нужно уметь разговаривать с обществом и объяснять, что они в состоянии создавать условия, где стрельба – это безопасное занятие. Считаю, что ограничение людей в их желаниях не даст положительного эффекта. Запретами мы только увеличим незаконный оборот оружия и ничего с этим сделать не сможем. Это, к сожалению, вечный вопрос.