Даница Груйичич: медицинские исследования помогут Сербии подать иск к НАТО

Авиаудары НАТО по Сербии в обход резолюции Совбеза ООН продолжались с 24 марта по 10 июня 1999 года. По оценкам властей страны, было убито около 2,5 тысяч человек, включая 89 детей, ранено 12,5 тысяч. О медицинских последствиях РИА Новости рассказала начальник отделения нейроонкологии Клинического центра Сербии Даница Груйичич.

— Работает ли комиссия при правительстве Сербии по последствиям бомбардировок НАТО?

— В начале июня прошлого года был сформирован координационный орган по исследованиям последствий бомбардировок при правительстве. Договор о его формировании подписали четыре министерства: Минобороны, Минздрав, министерство по защите окружающей среды и министерство образования и науки. Возглавлять весь этот проект должен был министр защиты окружающей среды Горан Триван, но пока фактически ничего не сделано.

НАТО проводил геноцид, они сознательно бомбили все объекты, которые отмечены как опасные для окружающей среды. Когда такой объект уничтожался, происходила экологическая катастрофа во всем районе. Они это знали и намеренно бомбили химическую промышленность, нефтепереработку, энергетическое производство. Множество технических масел, канцерогенных и отравляющих веществ ушло в воздух, землю и воду, что-то осталось на местах. Разливался бензин, нефтепродукты, мы знаем, что пять тонн ртути попало в Дунай.

К сожалению, с 1999 года до сих пор никто не пытался провести анализ участков около промышленных объектов, подвергшихся бомбардировкам. Мы хотим провести настоящее научное исследование и установить факты. Поэтому я планирую лично изложить свою позицию президенту Александру Вучичу и уже записалась на прием.

— Вы по-другому представляли себе работу координационного органа по исследованиям последствий бомбардировок?

— Я представляла себе, что мы на постоянной основе задействуем около пяти-шести специалистов, к которым будут стекаться все данные. В состав координационного органа вошли токсикологи, люди, которые всю жизнь проработали в Военно-медицинской академии Сербии, и они точно знают, какие вещества вызывают конкретные заболевания.

Мы получили поддержку почти всех коллег, кто занимается онкологией в Сербии. Непосредственно в состав координационного органа вошли десяток врачей, а также физики, химики, биологи, ветеринары. Всего около сотни специалистов.

Институт эпидемиологии в Белграде может провести анализ и собрать данные из медицинских картотек на местах. Нам также нужна единая национальная лаборатория, где бы собирались результаты исследований из других лабораторий страны.

— О каком числе пострадавших мы можем говорить сейчас, с вашей профессиональной точки зрения?

— Ежегодно в Сербии с населением около 7 миллионов человек диагностируется до 40 тысяч онкологических больных.

Наш знаменитый онколог профессор Слободан Чикарич утверждает, что самый чувствительный человеческий орган к повышенной радиации – костный мозг. Профессор рассматривал пятилетние периоды — первые пять лет после бомбардировок и вторые пять лет после них. Он установил, что до 180% и выше выросло число заболевших лейкемией и лимфомами, что означает пораженный костный мозг. Смертность поднялась еще больше — до 200%. В период с 2007 по 2012 годы солидные опухоли стали намного агрессивнее, появлялись в более раннем возрасте и, что особенно беспокоило, терапия мирового уровня, которую мы применяли, перестала быть действенной.

У нас умерло столько детей, что я начала спрашивать себя: может быть, мы в чем-то ошибаемся? Оперируем, как и раньше, они получают лучевую терапию, химиотерапию - и через год умирают. Необходимо проанализировать, из каких мест поступили эти дети.

Мы брали здесь в клинике своим сотрудникам анализ крови на тяжелые металлы. У некоторых из нас обнаружена концентрация тяжелого металла тория в 1000 раз больше нормы. Коллега опубликовал работу об этом в специализированном журнале. Откуда торий, при том, что мы считаемся здоровыми? Надо брать анализы крови, образцы тканей опухоли, искать частицы обедненного урана и других тяжелых металлов. Это и есть способ прямого доказательства преступности бомбардировок.

— Как выглядят данные по заболеваемости онкологией в Сербии относительно европейских и мировых показателей?

— Наши дети в возрасте до 15 лет заболевают онкологическими заболеваниями в 2,5 раза чаще, чем в среднем по Европе, взрослые и дети вместе - почти в три раза чаще среднемировых показателей по онкологии.

— Речь идет не только о раковых опухолях и болезнях крови?

— Официальные данные говорят, что у сербских мужчин на 100% выросло бесплодие. Ранее были пары, которые лечились, и в 40% случаев это было женское бесплодие, в 20% — мужское, в остальных случаях причина была неизвестна. Сейчас уже 40% приходится на мужское бесплодие и только 20% случаев остаются невыясненными.

В клинике иммунологии Клинического центра Сербии, где раньше всегда были свободные койки, вы сейчас не можете найти места. У множества молодых женщин случается выкидыш и потом выясняется, что у них лупус – системная волчанка, или другое аутоимунное заболевание, например, антифосфолипидный синдром или ревматоидный артрит.

Единственной структурой, которая серьезно следила за состоянием военных, пораженных бомбардировками с обедненным ураном, была Военно-медицинская академия в Белграде. Они наблюдали военнослужащих лишь в течение четырех лет, что недостаточно для выявления последствий. Но мои коллеги обратили внимание на генетические аномалии у их детей. И именно это делает обедненный уран орудием геноцида – появление ущерба у потомков.

— Значит, в опасности сейчас находятся прежде всего дети?

— Да, это так. Страдают будущие поколения.

Из взрослых, которые были непосредственно поражены, например, те, кто участвовал в уборке после бомбежки на телепередатчике в городе Вране, многие уже умерли. Обратите внимание – натовцы бомбили гражданский объект, передатчик Радио и телевидения Сербии обедненным ураном прямо в городской черте, как будто не могли поразить его обычной бомбой. Потом еще отрицали применение там урана, пока наша армия не нашла и не предъявила фрагменты бомб. Эта их борьба за демократию и разговоры о правах человека выливаются в то, что без прав остаемся мы.

— Замечаете ли вы сейчас последствия социальной и психологической травмы того времени в сербском обществе?

— Конечно, у людей опускаются руки, никто не верит в изменения к лучшему. Меня спрашивают, откуда у меня такая энергия в 60 лет, а я просто не могу примириться с тем, что меня победят, и преступники представят себя освободителями албанцев. Больше албанцев убили они своими бомбардировками и их последствиями, чем сербы за всю свою историю, говорю это ответственно. И если кто-то должен отвечать за преступления над албанцами, то это должны быть экс-президент США Билл Клинтон и бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр.

Лично я Клинтона считаю убийцей. Мы жили между Генштабом и зданием МВД, на которые падали бомбы, и могли погибнуть, потому что Клинтону не нравился экс-президент Союзной республики Югославии Слободан Милошевич. Они разбомбили подстанцию в белградском районе Бежанийска Коса, где содержался полихлоробифенил, исключительно ядовитое вещество. Один литр поражает миллиард литров воды.

Есть 80 тысяч наших парней, которые служили тогда в Косово, достаточно их исследовать и это будут неоспоримые доказательства. Но делать это надо строго научно и профессионально, без вмешательства политики.

— Мы сейчас говорим о сотнях тысячах пострадавших, продолжается ли распространение негативного действия бомбардировок?

— Мы достаточно быстро можем получить предварительные результаты, через год, два, три. Установить последствия, которые имеем спустя 20 лет, а каковы они будут через 50 или 100 лет? Мы просили, и армия обещала нам предоставить все данные по местам бомбардировок.

Может быть то, что прошло уже 20 лет назад, позволит более полно рассмотреть это с точки зрения здравоохранения. Данные, которыми располагает национальный Институт общественного здоровья "Доктор Милан Йованович Батут", лишь относительно точные.

Мы по своей практике знаем, что многие люди просто не обращались. Эпидемиологи, которые будут исследовать ситуацию в каждом регионе, должны ходить пешком по органам регистрации актов гражданского состояния, проверять списки умерших и причины смерти, по поликлиникам выяснять, кто от чего и когда лечился, и тогда вы можете сказать: да, виноваты бомбардировки НАТО. Мы знаем, что сейчас в каждой семье в Сербии, есть кто-то с онкологическим заболеванием, но очень важно установить, есть ли еще источники загрязнения, потому что мы должны оставить эту страну молодым.

— Верите ли вы в возможность судебного иска от группы пострадавших граждан или со стороны государства к странам-членам и руководству НАТО?

— От группы граждан – нет, только от государства. Нам может казаться, что наше государство не организовано, поэтому нужно, чтобы все медицинское сообщество было включено. Если будут опубликованы наши исследования в сотне мировых научных журналов, это будет иметь вес. Тогда юристы смогут, базируясь на научных данных, подать иск от имени государства. Поодиночке или малыми группами вы не сможете ничего доказать.