Сергей Черняховский, доктор политических наук, профессор, действительный член Академии политических наук
Заявление главы британского МИД Бориса Джонсона о том, что "многие в России любят Великобританию", породило у нас дискуссию о "любви как оружии".
Неизбежно в обсуждении возник и вопрос, может ли Россия "влюбить в себя мир" и нуждается ли она в этом.
Красивая, но со множеством рисков и проблемных моментов.
Во-первых, на деле никого не "любят все". Потому что тех, кого, как кажется, "любят все", на деле и ревнуют, и ненавидят слишком многие. Потому что если любят одного, возникает комплекс у того, кто хочет, чтобы его любили в ответ больше.
Во-вторых, чтобы позволить себе привилегию быть "первой красавицей", нужно иметь возможность позволить себе надежную охрану. И от любовных фанатов, и от отвергнутых почитателей, и от наемников других "первых красавиц".
Да и вообще, как говорилось в одном из фильмов: "Что значит быть звездой: снаружи мед и перец, внутри сталь и бетон".
Любят вообще часто именно силу — в обаятельном обличье. Иногда, правда, любят и слабость — но тогда уже не для того, чтобы позволить любить всем, а чтобы взять под свою охрану и опеку.
Любовь автоматически порождает риски и ненависть.
И, кстати, тут нужно выбирать: нравиться всем в мире или только своему народу. И что важнее — обоготворение в мире или гордость и достоинство народа.
Нравиться всем — это нечто наподобие "женщины для всех". То есть женщины общедоступной.
А главное, чтобы тебя любили, начинаешь всем уступать. И платить за "любовь" национальными интересами страны.
Но парадокс именно в том, что стремящихся нравиться и влюбить в себя весь мир вообще любят не все. И в итоге все начинают ими же пренебрегать. Любят не тех, кто общедоступен, любят тех, кто силен и умеет отвергать.
Призыв добиваться любви всего мира — своего рода Овертонов переход к призыву: "Не нужно ни с кем ссориться, нужно со всеми договариваться! Не нужно конфликтов — нужны уступки".
Если на то пошло, конфликты возникают не от непривлекательного образа — конфликты возникают от разницы интересов. Для одних представителей политического класса важны национальные интересы страны, для других — теплый дружественный прием на Западе. Политологи и журналисты, призывающие не конфликтовать и уступать, дорожат своими грантами и отношением коллег в странах-конкурентах. Политики, стремящиеся "всем нравиться", — сохранностью своих счетов и особняков. Бизнесмены той же ориентации — сохранностью своего бизнеса там же.
Нельзя быть привлекательным для всех. Как минимум потому, что одним ты окажешься неприемлем, потому что не разрешаешь однополые браки, а другим потому, что не вводишь соответствующую смертную казнь.
А кроме того, потому, что разные культуры и разные народы вообще ценят разное. Одни сочтут привлекательной страну, где больше сортов ветчины и дешевле гамбургеры. Другие — где легче купить машину. Третьи — где лучше музыка и больше стоящих книг, а у людей больше времени, чтобы ходить в театры и читать эти книги.
И к тому же — чем бы ни привлекала к себе страна, она одновременно будет привлекать и симпатии одних, и хищничество других. В мире разделенных интересов, каким является наш мир, всегда будут те, кто посягнет на ресурсы твоей привлекательности.
А это значит, что свою привлекательность нужно защищать. Значит, обладать достаточным и убедительным военным потенциалом ее защиты. Значит, тратить на это деньги. И чтобы потенциал защиты был убедительным — демонстрировать не только его наличие, но и факты его применения. И опять же получается: с одной стороны — мед и сахар, с другой — сталь и бетон.
И если на то пошло: как только твои конкуренты заметят, что ты становишься объектом любви многих, они тут же почуют в этом угрозу и сделают все, чтобы в тебе увидели дракона. И покажут всем, что ты и есть дракон. То есть если ты хочешь, сохранить любовь к себе, ты должен уметь не позволить конкурентам сделать из тебя дракона.
Почему, кстати, многие девушки мечтают, чтобы их полюбил дракон, да потому, что настоящего дракона никто не посмеет назвать драконом. Или, что то же самое, про него просто начнут говорить, что вообще дракон — это именно то самое прекрасное, что может быть в жизни.
А чтобы уважали — надо быть самим собой. Не изменять себе, своим идеалам и своей истории. Иметь цели и проекты.
Иметь достоинство — и силу.
Слабых не любят. И еще — не любят напрашивающихся на любовь. Ими пользуются и иногда делают подарки, но берут всегда больше.
Вызывает ли любовь монумент Родины-матери над Мамаевым курганом? Наверное, вызывает. Если речь идет о такой любви к России — тогда другое дело.
