МОСКВА, 8 мар — РИА Новости, Антон Лисицын. Евгений митинговал на Майдане, затем воевал в Донбассе в батальоне "Айдар", печально известном и военными преступлениями, и неонацистами в своих рядах. Он ни о чем не жалеет, считает, что жители мятежных Донецка и Луганска просто не поняли своего счастья. Алексей служил на юго-востоке Украины в подразделениях регулярной армии. Ему неприятно, что пресса больше пишет о подвигах добровольческих батальонов и преуменьшает роль ВСУ. Разницу между "стрельбой по людям с палками" и тем, когда "артиллерия работает по тебе", он хорошо почувствовал. РИА Новости побеседовало с участниками силовой операции Киева в Донбассе, отправившимися туда по своей воле.
"Не буду же я дома сидеть"
Евгений из тех, кто стоял на Майдане. Когда "революция гидности" победила, он не вернулся в родной Харьков, а отправился отстаивать свои идеалы в зону так называемой антитеррористической операции (так в Киеве официально именуют боевые действия в Донбассе) в составе батальона "Айдар". Следующий этап в жизни Евгения — "заробитчанин" в Польше.
"С осени выходили на боевые задания, иногда в разведку на территорию противника. Но на войне мы себя почувствовали сразу — к части неслись по разбомбленной артиллерией дороге под обстрелом, водитель гнал, наверное, под сто сорок километров", — рассказывает бывший боец.
На вопрос о том, обращались ли с пленными ополченцами плохо, отвечает уклончиво: "Плохое обращение можно классифицировать по-разному. Ведь бывают и такие, которые начинают кричать проклятия, бросаться на нас, пытаться выбраться из наручников. Не знаю, о чем они думали…"
"С откровенной ненавистью сталкиваешься редко"
Отношения с местными жителями в Донбассе Евгений назвал нормальными. "Я бы даже сказал, коммерческими были отношения. Зелень летом у них покупали, меняли ведро картошки на ящик тушенки. Людям тоже свой интерес — мясо получить. С откровенной ненавистью сталкиваешься, только если на пьяного нарвешься. Едем мы на броне, он нас подрезает, вытаскиваем его, слышим: "Я вас ненавижу!" — "А чего пьяный за руль лезешь?" — в ответ спрашиваем. Как к нам относятся в мирной жизни? Не все понимают, что на востоке страны происходит. В Киеве в метро женщина стоит у турникета, я подхожу, вроде как молодой, а уже ветеран, и она начинает: "С чего я вас тут буду пропускать бесплатно? В Донбассе воевали? Ну и что?" Очень редко, но такое случается", — сетует он.
После "Айдара" Евгений поступил в ВСУ: "Только приехал домой, меня пригласили на контракт, поехал оформляться. Три дня побыл дома — и на мариупольское направление, под Широкино".
"Перегар такой, что мама не горюй"
Проблемы с алкоголем, как отмечает Евгений, в зоне АТО были, но не на линии соприкосновения. "В ВСУ строго с алкоголем. А в "Айдаре" если выходной, то вечером можно было выпить в расположении части, прямо у себя в кубрике, граммов пятьдесят. Командиры разрешали, потому что понимали: эмоции у всех кипят. Чтобы люди с ума не сходили. Но на "передке" такого не было. Вот если в тыл отъехать, то… Там пацаны стоят на постах. У них единственное развлечение — сменять друг друга. Надоело все до чертиков. Останавливаемся на блокпосту — от каждого такой перегар, что мама не горюй. Спрашиваешь: "Что ж так, хлопцы?" — "Бухаем, что еще нам остается делать", — смеется бывший боец.
Согражданами тех, кто воевал на другой стороне, не считает. "Я все понимаю. Но не могу я ощущать родство с теми, кто мне искренне желает смерти. С наемниками (так Евгений называет ополченцев не из жителей Донбасса. — Прим. ред.) проще — иногда по радиосвязи общались, у них такой ненависти нет".
Рациональных мотивов в поведении ополченцев он тоже не видит: "Как описать их взгляды? Да маразм это. Люди боятся, но сами не понимают, чего боятся. Не понимают и не пытаются понять, что происходит, а нам зла желают".
В социальной сети у Евгения есть фото, где он стоит, вскинув руку в нацистском приветствии. На вопрос, как это соотносится с его взглядами, отвечает, что это шутка: "Зига — это флешмоб такой был просто. Когда пошли разговоры — украинская хунта, фашисты, мы с ребятами начали прикалываться: да, хунта, давайте зиганем! Раз нас хотят такими видеть, мы такие. Ответили провокацией на провокацию".
"Гребли в армию всех"
Алексей не был активистом Майдана, но пошел в армию в первую же волну мобилизации. По его словам, он не хотел допустить в Киеве таких же выступлений, как в Луганске и Донецке. "Попал под Славянск, в 25-ю бригаду ВДВ. Участвовал в боях в Краматорске", — кратко описывает он свой боевой путь.
"Украинская армия была плохо обеспечена, да и воевать не хотели. Но когда начались потери, люди поняли: либо они убьют, либо их убьют. Желающих до третьей волны мобилизации было мало, гребли-то всех. В городе патрули ходили, в общественных местах задерживали мужчин, проверяли документы, везли на призывные пункты", — вспоминает он.
По его словам, в украинской армии многие "с первой волны мобилизации не готовы адаптироваться к гражданке, остаются поэтому и дальше".
После ВДВ Алексей перешел в спецназ. Он считает, что украинские СМИ слишком много внимания уделяют добровольцам, "затирая" военнослужащих других частей. "Подразделения украинского спецназа сделали больше для успеха, чем добробаты. Спецподразделения лучше подготовлены. К тому же у добровольцев нет артиллерии, а в условиях, когда над Донбассом бесполетная зона, судьбу боя решает артиллерия. Основная масса добровольческих подразделений — это МВД, их пиарят. На Украине не важно, как ты воюешь, важно, что про тебя говорят", — резюмирует он.
"Нас там не любили"
На причины поражения украинской армии он указывает с военной прямотой: "Конечно, некоторые дрогнули и побежали. Одно дело, когда стреляешь по людям с двустволками и палками, другое — когда по тебе работает ракетная артиллерия".
Алексей отмечает, что украинских военнослужащих встречают без радости не только в Донбассе: "В Краматорске мне понравился народ, к нам относились хорошо, а вот на юго-востоке Луганской и Донецкой областей население более русское. Нас там не любили. За пределами Донбасса хуже всего к нам настроены в Одессе и Харькове".
Отношение к войне населения Донбасса, Украины и военнослужащих он описывает одним словом — "усталость". "Население в зоне АТО устало, все устали. Четыре года продолжается война, а просвета нет. Я помню настроения августа 2014-го, когда Луганск окружили. Думали: победа скоро, через пару недель. Но этого не произошло", — резюмирует он.
