Максим Соколов, для РИА Новости
Все наблюдатели за 1-м туром парламентских выборов во Франции прежде всего отметили (очевидно, потому что сведения о явке объявляются в первую очередь) довольно низкий процент участия - 48,7%, т. е. меньше половины.
Объяснение вроде бы правдоподобное, но игнорирующее то обстоятельство, что долгопротяжную борьбу за власть с четырьмя турами голосования не в 2017 г. придумали. И в 2007 г., когда президентом стал Саркози, и в 2012 г., когда президентом стал Олланд, расписание мероприятий было точно таким же, но явка в первом туре парламентских выборов составляла 60,5% (2007 г.) и 57,2% (2012 г.). Ныне при формально тех же условиях провал более чем на 10%.
Дело, скорее всего, в крахе прежних системообразующих партий. Полная аннигиляция социалистов и частичная - голлистов, спешная смена вех, когда партийные бонзы поспешили по доскам крушения перебежать в макроновскую "Республику на марше", -- все это не могло не смутить рядовых приверженцев этих партий. Некоторые, наиболее дисциплинированные, явили верность перелетным вождям и тоже оказались на марше, некоторые сохранили верность старым партийным знаменам, но, вероятно, было немало и таких, которые предпочли купить козла. Они и составили 10+%.
Хорошо, но следует учесть, что в 2007 г. голлисты президента Саркози набрали в первом туре 39,54% голосов, а в 2012 г. социалисты президента Олланда - 29,35%. Причем это чистый результат, без примкнувших попутчиков. Иначе говоря, даже при крахе системообразующих партий, т. е. при колоссальной форе, "Республика на марше" получает меньше, чем эти партии в прошлом.
Следует, впрочем, учитывать, что голоса 1-го тура имеют скорее социологическое, нежели реально-политическое значение. Симпатии обозначены - но и не более того.
Но там действует двухтуровая мажоритарная система. Уже в первом туре мандаты получили только 4 (четыре) депутата. 573 мандата (т. е. 99,3% от общего числа) будут распределены 18 июня по итогам второго тура.
А там правила распределения таковы, что кандидаты от партий истэблишмента блокируются, чтобы не допустить в Бурбонский дворец несистемные силы. Той же Марин Ле Пен прочат не 76, а от силы 5 мандатов.
Здесь работает механизм, идеально отточенный еще на французских коммунистах полвека назад, когда они, имея устойчивые 20% и более голосов, получали жалкие крохи, тогда как партии, имевшие в полтора и в два раза меньше голосов, но зато признанные системными, получали в разы больше мандатов. Теперь ФКП является почтенным (или полупочтенным, кому как нравится) пережитком древней старины, а в роли жупела выступают не коммунисты, а националисты, но способ недопущения их во власть - тот же самый.
Единственная сегодняшняя проблема - как определить, кто системный, а кто нет, кому с кем блокироваться во втором туре, а кого топить всеми объединенными силами. Поскольку сейчас все смешалось в доме Макронских, с четкими инструкциями могут возникнуть проблемы.
