МОСКВА/НЬЮ-ЙОРК, 21 фев — РИА Новости, Дмитрий Горностаев. Молодой и седой. Таким, с пышной серой шевелюрой, он впервые появился на экранах всех телекомпаний мира в 1986 году, отбивая напор американских конгрессменов в прямом эфире, когда он, второй секретарь советского посольства в США, взял на себя ответственность за то, чтобы рассказать миру о трагедии в Чернобыле. Молодым и седым он ушел от нас, не дожив считанных часов до своего дня рождения. Остановилось сердце. Новостной жанр не предполагает личного, но сейчас можно сделать исключение. Я проработал пять лет корреспондентом РИА Новости в ООН с первых дней его работы там, а до этого пересекался с Виталием Ивановичем, когда в начале девяностых он круглосуточно занимался балканским урегулированием как спецпредставитель президента России и был, пожалуй, самым узнаваемым российским дипломатом.
(Некоторые цитаты далее приводятся по памяти и могут не совпадать текстуально с оригиналом)
Чернобыль и "Челленджер": мы открыты
"А вы не думаете, что катастрофа в Чернобыле показала, что СССР на грани краха?" — спросили Чуркина. "А вы не думаете, что катастрофа "Челленджера" показала, что США на грани краха?" — парировал второй секретарь. Эта тема больше во время тех слушаний не поднималась. Хотя, конечно, на многие вопросы Виталий Чуркин ответить не смог в силу отсутствия точной информации из центра. Но его идеальный английский и умение быстро реагировать и брать на себя ответственность вызвала уважительные комментарии в американских СМИ. И показала, пожалуй, впервые открытость Москвы и готовность сотрудничать для борьбы с последствиями катастрофы.
Споры в ООН: артистом не стал, но на сцену выхожу
Он безумно любил свою работу, она была ему интересна, он получал удовольствие от нее. Прямо по Конфуцию: "Выбери себе работу по душе, и тебе не придется работать ни одного дня в своей жизни". Если посмотреть его выступления уже как постпреда при ООН, сразу видишь, насколько искренним он был, как откровенно говорил, как переживал всем сердцем, когда отстаивал честь своей родины. При этом сохраняя уважение к коллегам, но и умело, порой язвительно и ярко, отвечая на претензии и выпады коллег. Самые горячие споры, о которых сообщали все мировые СМИ, случались с постпредом США Самантой Пауэр.
"С Пауэр у нас бывали перепалки. Но рабочие отношения нормальные. Они продолжаются, есть и рабочие, и какие-то личные отношения", — рассказал он в одном из интервью РИА Новости.
Когда речь шла о публичном отстаивании позиций, Чуркин не церемонился, мог посоветовать, например, той же Пауэр после ее встречи с Pussy Riot пригласить эту группу выступить в Вашингтонском кафедральном соборе и организовать гастроли в Ватикане и у Стены Плача в Иерусалиме.
Прекрасный английский и юмор
"Я долго работал переводчиком, даже доводилось Брежневу переводить, когда я еще совсем молодой был", — рассказал он однажды. Опыт переводчика, умение мгновенно реагировать, чувство юмора, чувство английского языка и английского юмора были его непобедимым оружием. Коллеги из других делегаций и работающие в ООН журналисты, особенно британцы и американцы, не раз восхищались тем, как он остроумно, но одновременно — дипломатично мог "отшить" в полемике своих оппонентов.
Уважение к журналистам и уважение журналистов
Мог и хитро выйти из ситуации, когда журналисты пытались вытащить из него клещами заявления на тему острой международной проблемы. Когда в Совбезе обсуждались очередные ядерные испытания КНДР и всех интересовал вопрос, введут ли новые санкции против Пхеньяна. Дипломаты из всех стран категорически отказывались что-либо говорить в течение многих дней — такая была договоренность. После одного из пресс-подходов, на котором Чуркин вновь ушел от ответа, я догнал его уже у выхода из здания ООН: "Виталий Иванович, все-таки скажите, санкции введут?" Бывало не раз, что вопросы журналистов Чуркину не нравились, но он все равно на них отвечал. Дипломат никогда не врет, но и всю правду может не сказать. "Ну, а сами-то как думаете, а?" — улыбнулся он. Вроде и не сказал ничего, но на вопрос ответил честно и по сути — а новость и не написать.
Практически все корреспонденты в ООН любили его за откровенность и профессионализм — кстати, и за умение выиграть в поединке "дипломат-репортер", но при этом с уважением к журналисту.
"Для меня очевидно, что даже те, кто оказывался оппонентом России в Совбезе, имели величайшее уважение к интеллекту, способностям и знаниям всех процедур ООН, которые демонстрировал посол Чуркин. В прошлом году он сильнее всех раскритиковал меня за мой вопрос по политике (России) в Сирии. На следующий день он был (ко мне) так же дружелюбен, как и всегда. Кажется, он никогда не воспринимал все эти вещи в личном плане", — рассказал старший корреспондент "Аль-Джазиры" в ООН Джеймс Бейс.
Ветеран ооновского журналистского корпуса, многие годы возглавлявшая бюро агентства Рейтер в ООН Эвелин Лепольд считает Чуркина "виртуозом дипломатии". "Посол Чуркин всегда был скор на ответ, мог реагировать на язвительные комментарии сразу же, когда накладывал вето в Совбезе… Соглашался ли с ним кто-то или нет, все равно после этого все хотели узнать его мнение. Его будет не хватать", — сказала она.
На сто процентов
Такими же стали и его дети — Настя и Максим — профессионалы своего дела, честные, любящие родину, любящие жизнь, веселые и открытые.
Неоконченные мемуары
Вот что она пишет.
"Как, пожалуй, мало кто из дипломатов, Виталий Чуркин был по-настоящему любим обычными людьми. Так вышло, что последний раз нам довелось общаться на праздновании Дня российского дипломата в Нью-Йорке, 10 февраля. Виталий Иванович был в прекрасном настроении, увлеченно рассказывал, что во время поездок в столицу часто пользуется московской подземкой, где его нередко узнают. Порой в желании отблагодарить дипломата, которого знают в лицо, случайные попутчики доходят до милых курьезов. Один мужчина, по профессии гармонист, прямо в подземке обещал Чуркину концерт. Другой, узнавший российского постпреда, сразу пригласил в ресторан, а когда тот отказался, отправил на следующий день в МИДовскую приемную ящик марочного коньяка из Дагестана.
Возможно, и об этих забавных случаях, и, конечно, о многих интереснейших поворотах своей богатой на события профессиональной биографии, Виталий Иванович собирался рассказать на страницах своей книги мемуаров. За более чем сорок лет на передовой дипломатической службы ему было что вспомнить. Он поделился, что заканчивает работу над книгой и готовится к презентации в Москве. А в ответ на вопрос, какое будет название у книги, Чуркин, улыбаясь, сказал: "Пусть это будут "Неоконченные мемуары"".
