МОСКВА, 31 янв — РИА Новости. Оказавшись в изоляторе временного содержания, человек нередко ощущает себя отрезанным от помощи, будто схваченным безразличной исполнительной машиной. Этот страх подпитают новости об избиениях и пытках, которые якобы происходят в таких местах. Однако подобные заведения все чаще посещают правозащитники, разгоняя сгустившуюся в темных уголках камер тьму. Член Общественного совета УВД по Северо-Восточному округу Москвы и журналист Денис Крючков, специально для РИА Новости написал об одном из таких рейдов.
Синяки без побоев
В конце прошлого года члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) провели проверку ряда столичных изоляторов временного содержания. У десяти задержанных в ходе этой проверки обнаружились телесные повреждения, при этом больше всего у тех, кого доставили в ОМВД по району Мещанское.
Не сделали вывода о полицейском насилии и проверявшие изоляторы представители Комитета за гражданские права. Получить внятных объяснений от самих "арестантов" также не удалось, но конкретных жалоб на побои не поступило.
Странной, однако, была отписка со стороны руководства мещанского отдела МВД. На вопрос о телесных повреждениях ответили, что содержащиеся в ИВС лица были доставлены за совершение преступлений. Откуда взялись травмы — из такого ответа узнать затруднительно.
Гостиница закрытого типа
Вот один из рядовых рейдов, проведенных на днях председателем Комитета за гражданские права, почетным председателем ОНК города Москвы Андреем Бабушкиным.
Тщательный подход к проверке позволяет в течение дня посетить только несколько райотделов: нужно осмотреть все камеры, пообщаться с каждым заключенным, проверить ведение документации и побеседовать с сотрудниками полиции.
В этот раз работу начали с ОМВД по району Бабушкинский. Можно заметить, что визит правозащитников стражей порядках не смущает — видимо, для столицы это привычная ситуация. Сегодня в камере отдела шестеро "гостей". Пятеро прибыли из ближнего зарубежья. Почти все угрюмо называют две цифры: "18 и 8". Это статья 18.8 КоАП РФ — значит, их подозревают в нарушении правил въезда в страну либо режима пребывания в ней. Жалоб на действия полиции ни у кого нет.
Каждому "арестанту" положено свежее постельное белье, питание. О выданных принадлежностях и пайках должна быть сделана запись в специальный журнал. Толстая, потрепанная от частого использования книга, которая кажется сегодня реликтом. Повсеместно она ведется небрежно: есть пропуски в целые недели. Даже в отношении самого отдаленного отдела трудно представить, что в течение такого срока в изоляторе не задерживались никакие "посетители". При этом в каждом ИВС давно установлены камеры наблюдения, и если бы кто-то пожаловался на то, что ему не выдали положенного, это легко бы проверили по видеозаписи, не прибегая к журналу.
Жалобщик
Одной из остановок в ходе рейда стал ОМВД по району Южное Медведково. Год назад здесь закончился капитальный ремонт; оценить проведенные работы приезжал мэр Москвы. Преобразился и местный изолятор. Впрочем, большого удовольствия от проведенного здесь времени получить все равно не удастся.
Один из задержанных — Олимджон М. До прибытия общественников он мирно отдыхал, но, обнаружив перед собой делегацию, пришел в волнение. В ходе рейда это был первый человек, у которого накопились жалобы на полицию: доставили сюда безо всякой причины, подозревают в нарушениях, которые он не совершал. Сверх того, его не накормили.
Дежурный сотрудник полиции по мере изложения жалоб все шире раскрывает глаза. Когда оканчивается тирада задержанного, взоры проверяющих обращены к ней. Сотрудница, не находя слов, молча указывает себе за спину и, наконец, говорит: "Олимджон, ты это вообще видишь?" За ее спиной находится видеокамера. Обвинитель, понимая, что раскрыт, тут же сникает. В тени за его спиной на лежанке, словно в осуждение ему, обнаруживаются несколько тарелок из-под пайков. Позднее оказывается, что он пользовался фальшивыми документами. Правда, еще предстоит разобраться, приобрел ли он их сознательно или стал жертвой обмана.
Еще одна остановка — ОМВД по району Отрадное. Сюда как раз доставили троих молодых людей. Двое из них разгорячены алкоголем. В поисках приключений катались по окрестностям, пока едва не сбили бабушку, переходившую улицу по зебре. Хулиганы громко и в нецензурной форме выразили недовольство тем, что женщина их не пропустила. Рядом оказался полицейский патруль. Теперь область поисков приключений для этой компании была ограничена стенами ОМВД.
Визит проверяющих компанию весьма взбудоражил. На вопрос, есть ли у них претензии к полиции, остававшийся трезвым водитель с вызовом ответил: "Есть! Мне не предоставили переводчика!" Ребята, как оказалось, прибыли в Москву из среднеазиатской республики. Свою претензию молодой человек высказал на чистом русском.
Предполагая, что ему трудно писать или читать на неродном языке, правозащитник обращается к его товарищам. Тут же выясняется, что один из них русским владеет как своим родным. Водитель продолжает смотреть с вызовом, но новых жалоб ему придумать не удается.
Райотдел в Отрадном расположен в не самом новом здании, и ИВС выглядит довольно мрачно. Пока с молодыми людьми разбираются возле дежурной части, в камерах практически пусто. На весь изолятор — еще только один задержанный. Позу его в человеческих терминах объяснить сложно: он будто бы припечатал себя к стене камеры и наполовину "стек" на пол. Попытки вступить в контакт с этим обитателем ИВС оказываются тщетными: содержащийся в потоке мата смысл не поддается расшифровке. Густой запах алкоголя объясняет все куда лучше.
Члены ОНК советуют гражданам не замирать в страхе перед такими местами, если уж довелось сюда попасть. В отделах работают камеры видеонаблюдения. Полицейские обеспечат вас все необходимым. Каждый задержанный получит возможность связаться с близкими. И, на худой конец, в каждом отделе есть телефоны с номерами правозащитников — обратите на них внимание.
"Если сравнивать с тем, что происходило в изоляторах временного содержания десять лет назад, ситуация сейчас нормальная, — подытожил Бабушкин. — Но подчеркиваю, что говорю сейчас о Москве. В некоторых регионах по-прежнему можно столкнуться с вопиющими нарушениями прав граждан, содержащихся в ИВС. Так, нам в ходе проверок встречались камеры, в которых даже нет окон. В столице же нарушения не имеют массового характера, серьезные проблемы редки, а руководство главка достаточно активно реагирует на обращения правозащитников по таким эпизодам".
