Александр Щипков, первый заместитель председателя Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, социолог религии, публицист, — специально для МИА "Россия сегодня"
2017 год станет годом идеологии. Начнется процесс мировой перестройки, напоминающий советскую, будет меняться идеологический фон. От общества статусного потребления и либеральной глобализации начнется движение к модели, которая сочетает в себе более справедливую социальную политику, поддержанную духом традиционных ценностей. Американцы начнут процесс свертывания поддержки русофобии в Восточной Европе и на Украине. Мы же продолжим защищать национальные интересы русских — "самого большого из разделенных народов", как сказал Владимир Путин в своей Крымской речи. Это главные грядущие изменения, которые видны невооруженным глазом.
Но для России 2017-й — это еще и столетие революции. И вот тут нам предстоит сложный разговор. Хотим мы этого или нет, он вскроет глубинные пласты национальной памяти. И наша задача — выработать сегодня такой подход к событиям ХХ века, который бы не разделил, а собрал и мобилизовал нацию. Ведь с 1990-х годов и до недавнего времени мы находились в плену деструктивного отношения к теме, и эта модель отношения всё ещё не преодолена.
Конечно, события 1917-го, начиная с Февраля, это национальная трагедия. Но она не дает права политически безответственным политикам навязывать обществу доктрину "коллективной вины", "коллективного покаяния", требовать отказа от идеалов социальной справедливости и автоматического принятия каких-то общественных императивов и табу. Эта программа де факто вела бы к гражданскому расколу. С ее последователями консенсус нереализуем, поскольку он может строиться только на прочном морально-нравственном фундаменте.
Начиная разговор об уроках прошлого столетия, важно помнить о главном. Только общество в целом, а не отдельные группы и "клубы" по политическим интересам имеет право принимать легитимные решения в рамках данной темы, имеет право на трактовку отечественной истории. Это, разумеется, не отменяет свободы мнений и субъективно-личных взглядов на историю. Но ни один из них не вправе претендовать на общезначимость.
Итак, что такое 1917 год?
События 1917-го привели к национальному предательству элит и верхушечному перевороту, а затем к гражданскому расколу и войне внутри общества, распавшегося на "красных" и "белых". Без первого этапа был невозможен второй. Но нельзя при этом забывать, что по обе стороны фронта находились части одного народа, и война была братоубийственной с обеих сторон. Большевики первое время опирались на народ, на который не сумел опереться царь. И убийство Николая Второго, каким бы преступным оно ни было, — это убийство скорее конкурента, а не классового врага, что бы ни писала большевистская пресса. Такова диалектика истории.
В 1917 году мы имели аналог Смуты 1605-1612 годов, когда разные лагеря боролись друг с другом, а дело закончилось иностранной интервенцией. Но во времена Минина и Пожарского Смута была в последний момент остановлена, а в 1917-м этого не произошло. Не хватило гражданского консенсуса.
Успешная, но трагическая война 1941-45 гг. частично создала такой консенсус, сплотила народ.
Однако новым этапом смуты стали события 1991 года и распад СССР, особенно его русско-славянского ядра. По делу национального объединения был нанесен еще один удар. Ошибочно 1991-й год идеологически противопоставляется 1917-му, объективно это его продолжение. Советская модель была демонтирована в тот момент, когда появился шанс на очищение от большевизма и коммунистического догматизма. Речь идёт о перезаключении Союзного договора на новых идеологических принципах.
Демонтаж страны осуществили представители коммунистической элиты, сменившие политическую окраску. Это позволило им переписать на себя и своих покровителей общенациональную собственность. Вновь произошло предательство элиты.
Главный итог событий гражданской войны ХХ века — это двойной разрыв национальной традиции. Оба разрыва осуществлялись людьми одного и того же склада, и многолетние попытки скрыть эту связь только ярче ее подчеркивают.
К сожалению, вероятность предательства элит существует в России и сегодня. Верх в этой ситуации возьмет тот, кто сможет опереться на народ, на те самые 85% "крымского консенсуса".
Сегодня мы можем с удовлетворением констатировать, что гражданская война, продолжавшаяся в сфере идеологии, в 2014 году завершилась национальным примирением. Народу был брошен исторический вызов, на который пришлось отвечать вместе. Бывшие "белые" и бывшие "красные" оказались перед лицом общего врага, который не был добит в 1945-м. Принцип партийности уступил принципу солидарности. Как говорится — жизнь научила. Основой примирения послужил Крымский консенсус. И как минувший разрыв был историческим поражением для обеих сторон, так сейчас можно говорить об общей победе. Но этот импульс требует развития.
Все это, разумеется, не отменяет ответственности конкретных лиц за неправосудные политические приговоры и классовые чистки. Но это личная, а не коллективная ответственность. И она не накладывает на общество в целом никаких исторических обязательств. Принцип личной, а не коллективной ответственности есть залог прочности в деле национального примирения.
Гражданский консенсус складывается на наших глазах. Судя по всему, 2017 год его не ослабит, а укрепит.
