Геворг Мирзаян, научный сотрудник Института США и Канады РАН, для РИА Новости
На переговорах 9 августа в Константиновском дворце в Санкт-Петербурге Владимир Путин и Реджеп Эрдоган дали реальный старт восстановлению российско-турецких отношений.
По идее, этот визит мог и должен был состояться еще 9 месяцев назад. Если бы Эрдоган сразу извинился за сбитый российский самолет над Сирией и попытался найти с Путиным точки соприкосновения по спорным вопросам (Крым, Кавказ, Сирия), российский лидер, скорее всего, все понял бы и простил. Однако турецкий президент побоялся за свою репутацию (султан не может ошибаться). В итоге зачатая тогда ошибка обернулась серьезным ущербом для Турции: дипломатическая изоляция и попытка переворота, организованная внутренними и внешними противниками президента, почувствовавшими его слабину.
Сами переговоры Путина с Эрдоганом продолжались больше двух часов. Судя по периодическому подключению к ним специалистов (представителей МИД, энергетиков и высокопоставленных военных), российский и турецкий президенты обсуждали крайне широкий круг вопросов.
Да, по итогам встречи не было сделано никаких "прорывных" заявлений. Путин дал понять, что восстановление отношений будет долгим и сложным, а Эрдоган отделался россыпью благодарностей российскому президенту. Однако это отнюдь не означает, что саммит провалился. Скорее, он был лишь первым шагом на пути восстановления двусторонних отношений до естественного уровня.
Только вот каков он – естественный уровень?
Утилитарное партнерство
Владимир Путин дал понять, что Россия готова развивать с Турцией всеобъемлющее партнерство в экономике и технической сфере, решать визовые вопросы. Однако ряд западных и российских СМИ уже заявили о том, что Эрдоган отправился в Петербург чуть ли не заключать союз с Путиным и разворачивать свою страну в евразийском направлении.
Это, безусловно, не так. Турция уже давно развернута в евразийском направлении, но ее проект (неоосманизм) не только не сочетается с российским, но и является ему прямым конкурентом, и даже угрозой, поскольку в случае успеха Анкара будет контролировать все "южное подбрюшье" России.
Сейчас Вашингтон и Брюссель активно пользуются турецкой изоляцией, чтобы демонстративно игнорировать интересы Анкары в курдском вопросе и по сделке с беженцами. Однако как только у Турции появится возможность маневрировать и двигаться в сторону России, Запад будет вести себя гораздо уважительнее.
Однако и у Путина к юго-западному соседу интерес тоже весьма утилитарный. Российскому президенту нужна нормализация отношений с Анкарой для стабилизации ситуации на Кавказе, поиска компромисса по Сирии, уравновешения Ирана, а также для давления на те же США и ЕС.
Думаю, реализовывать проект "Турецкий поток" Москва не будет. Не для того она отказалась от ненадежного транзитера в лице Украины, чтобы заменить его на еще более ненадежного транзитера в лице Турции.
И дело тут не столько в устойчивости турецкого режима, сколько в том, что Анкара – стратегический соперник России на евразийском пространстве и будет использовать этот трубопровод уже не для банального финансового шантажа (как это делает Киев), а для выбивания куда более серьезных уступок.
Боевики в тягость
Больше всего прессу интересовал, конечно же, сирийский вопрос. Путин и Эрдоган заявили, что будут обсуждать его после пресс-конференции. Слишком долго Москва и Анкара конфликтовали в вопросе будущего этой страны.
Однако текущую ситуацию в Леванте Путину объяснять не надо. Отряды светской оппозиции в очередной раз нарушили режим перемирия, и Москва с Дамаском давит их со всем их турецким оружием и саудовской финансовой поддержкой.
Эрдоган в этой ситуации вряд ли станет выступать их активным защитником. Во-первых, потому, что изначально является "просителем" на этой встрече с Путиным. Во-вторых, он прекрасно понимает, что карта сирийской светской оппозиции уже по большей части отыграна.
Турецкие власти поддерживали сирийскую оппозицию в надежде на то, что ей удастся свергнуть сирийский режим и взять Дамаск. Сейчас уже понятно, что Москва и Тегеран не допустят такого сценария.
Оппозиция воюет не за свержение режима, а за то, чтобы выторговать у Асада максимально выгодные условия компромисса – то есть федерализацию. Что категорически не устраивает Эрдогана, поскольку приведет к автономному Сирийскому Курдистану, само существование которого, по мнению Анкары, будет угрожать территориальной целостности Турции.
Однако долго так продолжаться не может. Эта война идет возле турецких границ и не принесла турецкому президенту ничего, кроме политических потерь, ухудшения социально-экономической ситуации в юго-восточных провинциях (где туристов и бизнесменов из Сирии заменили миллионы беженцев), а также резкого обострения курдского вопроса.
К тому же Москва и Вашингтон пытаются договориться по Сирии за спиной Эрдогана, и, поскольку эти две державы в той или иной степени разделяют идею федерализации вотчины Асада, неуступчивость турецкого лидера может попросту оставить его у разбитого курдского корыта.
Поэтому Путин не погрешил против истины, заявив о том, что у России и Турции сейчас общая цель в урегулировании сирийского кризиса.
Весь вопрос в том, на какие уступки готова пойти Анкара в деле этого урегулирования.
По мнению эксперта Валдайского клуба и гендиректора Международного института развития научного сотрудничества Арифа Асалыоглу, Эрдоган готов отступиться от формулы "Асад должен уйти прямо сейчас".
Дорого ли она продаст свое вероятное согласие, которое будет стоить Эрдогану части поддержки со стороны турецких националистов? Безусловно.
Но торговаться Москва готова. Более выгодного для Кремля времени для этого торга, чем сейчас, сложно будет найти.
