Признать недействительным: почему не сработал особый статус Британии в ЕС

Соглашение между Лондоном и Брюсселем о придании Великобритании особого статуса в Евросоюзе, которым так гордился премьер Дэвид Кэмерон, оказалось для него ловушкой, считают эксперты, с которыми беседовал Владимир Ардаев.

Владимир Ардаев, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Во вторник Европейский парламент намерен принять резолюцию, призывающую Европейский союз незамедлительно активизировать статью 50 Лиссабонского договора для оформления выхода Великобритании из ЕС.

Проект резолюции призывает Совет ЕС выдать Еврокомиссии мандат на проведение переговоров по Brexit и обеспечить "быструю и последовательную процедуру" выхода Великобритании из состава сообщества сразу же после того, как от нее поступит официальное уведомление. К британскому премьеру Дэвиду Кэмерону адресован призыв официально уведомить членов Европейского совета, собирающихся в этот же день на двухдневный саммит в Брюсселе, о результатах референдума.

Кроме того, парламентарии намерены объявить "недействительными" уступки Великобритании, на которые партнеры по ЕС пошли в феврале ради сохранения страны в сообществе. Любые новые договоры с этой страной, говорится в документе, не подлежат согласованию до заключения соглашения о выходе из ЕС.

Особый статус в помощь Кэмерону

Соглашение о новых условиях членства Британии в Евросоюзе было заключено на саммите Евросоюза в феврале 2016 года. "Особый статус" Соединенного Королевства предусматривал изменения его положения в ЕС в четырех сферах: конкуренция, суверенитет, социальная политика и экономическое управление. В документе было зафиксировано, что Великобритания не будет входить в еврозону и не должна "участвовать в операциях по спасению евро", как выразился Кэмерон. Она провозглашалась выведенной из-под действия принципа Евросоюза о "все более тесном союзе народов Европы" — то есть, участвуя в экономической интеграции европейских государств, страна дистанцировалась от интеграции политической.

Главным же достижением Дэвид Кэмерон считал пункт соглашения, освобождающий Великобританию от обязанности платить социальные пособия трудовым мигрантам из Европы.

Соглашение были принято на саммите единогласно, однако оно носило условный характер: документ должен был вступить в силу только после того, как Соединенное Королевство по итогам общенационального референдума решит сохранить свое членство в ЕС. И Кэмерон, и другие европейские политики не скрывали, что цель принятия особых условий — конкретная помощь британскому премьеру в том, чтобы убедить подданных Ее Величества проголосовать за сохранение страны в составе Европейского союза.

Но план не сработал — британцы особого статуса не захотели и 23 июня выбрали Brexit, а Дэвид Кэмерон сообщил о предстоящей отставке.

Могло ли получиться по-другому?

Особый статус, предоставленный Великобритании, не мог сохранить ее в ЕС, выход этой страны из Евросоюза был предрешен самим решением о проведении референдума, считает президент Центра стратегических коммуникаций Дмитрий Абзалов. Он напоминает, что победа консерватора Дэвида Кэмерона на выборах была во многом обусловлена тем, что он построил свою избирательную кампанию на обещании провести общенациональный плебисцит по вопросу о сохранении Соединенного Королевства в составе Европейского союза.

"Идею инициировать референдум Кэмерон позаимствовал у наиболее радикального крыла своей партии, и она принесла ему победу. Чтобы предотвратить отрицательные итоги референдума, была придумана схема смягчения условий пребывания Великобритании в ЕС — прежде всего в области миграционной политики и защиты прав мигрантов. Это должно было сделать британских избирателей сговорчивее и убедить их проголосовать против выхода из Евросоюза", — говорит Дмитрий Абзалов.

Схема оказалась неэффективной — британцы отдали голоса за выход. И, прежде всего, проголосовали так именно сторонники Консервативной партии — те, кто на выборах поддержали Кэмерона с его обещанием инициировать референдум. Это видно из анализов результатов плебисцита, утверждает аналитик.

Причина, на его взгляд, состоит, главным образом, в том, что поддержанное всеми членами ЕС соглашение об особом статусе Великобритании никак не устраняло тех причин, по которым британцы стремились расстаться с Европейским союзом. Пункт об освобождении Британии от выплат социальных пособий европейским трудовым мигрантам — едва ли не единственное реальное положение, содержащееся в этом документе, все остальное носит заведомо декларативный характер, лишь подтверждая ранее закрепленный статус-кво этой страны.

"Великобритания никогда не собиралась вступать в зону евро и намерена была и дальше опираться в своей финансовой политике на фунт стерлингов. Она не собиралась вступать в Шенгенское соглашение и открывать границы для остальной Европы. Она и без всякого дополнительного соглашения могла блокировать все попытки втянуть ее в процесс политической европейской интеграции", — перечисляет Дмитрий Абзалов.

В то же время особые условия для Британии никак не предусматривали, например, освобождение британских производителей товаров от жесткого соблюдения единых европейских стандартов — тогда как именно это вызывало серьезное недовольство представителей малого и среднего бизнеса. Неизменным остался и непомерно высокий, как считают британцы, размер постоянных взносов в Евросоюз, достигающий 10 миллиардов евро в год. Никак не отразились послабления и на квотах по приему беженцев.

Пойти навстречу всем пожеланиям британцев Брюссель, конечно же, не мог — де-факто это означало бы выход Великобритании из Европейского союза. Что в результате и произошло: особые условия почти не затронули всего того, что на самом деле раздражало население Великобритании. И потому, по сути, остались незамеченными им, убежден Дмитрий Абзалов.

Кто с кем разводится?

Может ли теперь быть достигнуто какое-то компромиссное соглашение британских властей с властями Евросоюза, которое позволило бы считать эту страну пусть неполноценным, ассоциированным, "облегченным", но — членом европейского сообщества? Заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов такой возможности не допускает.

"На самом-то деле речь не идет о разводе Британии с Европейским союзом — она разводится не с ним, а с Брюсселем. На референдуме британцы проголосовали именно против интеграции в ЕС как в межгосударственный институт, а не против сотрудничества с европейскими странами. Потому какие-либо технические компромиссы с Брюсселем теперь вряд ли возможны", — считает Дмитрий Данилов.

Немаловажно и другое обстоятельство. После того, как Дэвид Кэмерон объявил о своей предстоящей отставке, договариваться Евросоюзу фактически стало не с кем. В Великобритании теперь начинается процесс переформатирования не только власти, но и всей политической жизни, перед страной встают очень серьезные проблемы, и связывать себя в этих условиях еще каким-то новым договором она вряд ли решится.

"Что касается новых "правил игры" и новых отношений с ЕС — об этом речь пойдет теперь только при обсуждении формулы развода", — полагает ученый.