Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
В четверг, когда в Исэ-Симе (Япония) встретилась "Большая семерка" (завершит работу в пятницу), в Китае проходят очередные мероприятия в порядке подготовки саммита "Группы двадцати" — в Ханчжоу, в сентябре. И если сравнить одни заседания с другими, то получается, что, хотя Пекин не бросает вызовы "семерке" от имени "двадцатки", но тихо, явочным порядком, начинает (в отличие от лидеров "семерки") диктовать глобальную повестку дня.
Выражаясь американским языком, берет на себя мировое лидерство.
Никакого феминизма
Если бы в эти же дни встречались, например, лидеры стран БРИКС, то все было бы просто: сравниваем решения и подходы, смотрим на то, как анти-Запад спорит с Западом.
Но в данном случае все гораздо сложнее, поскольку в клуб двадцати ведущих (по экономическому и политическому весу) стран мира входят и члены "семерки". И Китаю как временному председателю "мирового политбюро" из двадцати ведущих стран нет никакого смысла раскалывать их на "своих" и "чужих".
Вместо этого Китай делает почти невозможное: формирует такую программу будущего саммита в Ханчжоу, чтобы ее приняли все участники. Но он это делает так, что становится очевидно, что "двадцатка" — это настоящее, это механизм глобального управления, она имеет значение. А вот зачем нужна "семерка", еще надо посмотреть.
Начнем с женщин. Дело в том, что как раз сейчас Пекин устроил в городе Сиани встречу делегатов из 20 стран, создающих как бы подразделение "двадцатки" — W20, или, в русском варианте, Ж20. Какая хорошая идея — создать на постоянной основе отдельную программу "мирового политбюро" по улучшению положения женщин. Кто возразит? Да никто.
Полный текст речи в Сиани Ли Юаньчао, заместителя главы китайского государства, не очень отличается от речей, произносимых по аналогичному поводу по всему миру. Из нее мы узнаем, что предстоит всемирная женская конференция в Пекине, что 55% участниц интернет-экономики в Китае — женщины, что три миллиона китайских семей получили, по итогам массового голосования, звания "самых счастливых" (как в СССР были "дома образцового содержания"). Такими же обычно бывают любые речи на эту тему, особенно в ООН. Можно было бы рассказать больше о том, что Китай с его древней цивилизацией всегда был весьма "женской" страной, хотя не матриархальной, но это частности.
Главное же в том, чего в речи господина Ли не было. Никаких следов того, что в целом называется феминизмом в его современном американском или "вообще западном" варианте. Требования не только равенства, а доминирования женщин в офисе, разводы с ограблением бывшего мужа как спортивное достижение, отношение к мужчинам как к неизлечимым насильникам, массовая охота за педофилами, ювенальная юстиция как метод отъема детей из семьи, да попросту уничтожение семьи как таковой — вот этого всего не было. Хотя критики всех этих болезней западного общества тоже в речи не было.
То есть Китай, по сути, неконфронтационно берет на себя мировое лидерство — для начала на время своего председательства в "двадцатке" — по возвращению движения за права женщин в нормальное, человеческое русло.
Платформы и микроорганизмы
И это не единственная китайская инициатива перед саммитом в Ханчжоу. Еще есть идея глобальных "зеленых финансов".
Это такое предложение, от которого невозможно отказаться множеству одержимых экологией западников, и не только им.
Потому что Китай не просто предлагает, он давно уже этими "зелеными" финансами управляет. По сути, он дает по особой и поддерживаемой правительством программе кредиты на проекты, связанные с чем-то экологически чистым и инновационным. Делает это в Китае и за его пределами. Это — лидерство.
В апреле в Нанкине заседала группа из представителей 20 стран по торговле и инвестициям. Речь там шла прежде всего о создании информационных платформ для малого и среднего бизнеса, виртуальных торговых площадок. Это тоже китайское изобретение, но речь вовсе не только о продвижении продукта. Платформы в Китае мыслятся как одна из множества возможностей для бизнеса из всего развивающегося мира оживить инвестиционный процесс в мире в целом, поскольку мировая экономика никак не может вернуться к докризисному, до 2007 года, уровню, когда объем прямых инвестиций превышал 2 триллиона долларов.
Китайские СМИ публикуют интервью знаменитого Джима О'Нила, человека, придумавшего сокращение БРИКС, а сейчас крупного чиновника в британском Минфине. Он отмечает, что Китай, ставший по одним показателям второй, а по другим — первой мировой экономикой, окажет огромное влияние на возрождение глобального экономического роста. И называет одну, довольно неожиданную, сферу, где это влияние уже очевидно. Это программа разработки новых средств борьбы с микроорганизмами, вырабатывающими резистентность к антибиотикам. Китай не только в качестве председателя "двадцатки" лидирует в ее программе борьбы с проблемой, но и сам разработал немало методов и технологий в этой сфере.
Для тех, кому покажется, что микроорганизмы мелковаты для глобального уровня: речь о 20 триллионах долларов. Такова может быть сумма ущерба от эпидемий, вызванных непобедимыми вирусами и прочими врагами.
Китай сейчас, по сути, взялся за превращение "двадцатки" из клуба в мощный глобальный механизм, в котором будет работать множество программ. Вряд ли кто-то в Пекине планировал показать таким образом, насколько слабо на этом фоне выглядит "семерка", уходящая в глухую оборону от новых растущих держав. Но на практике именно это и получается.
