Корреспондент агентства Sputnik посетил провинции Хомс и Хама, встретился с жителями Зары, которым удалось избежать расправы, и узнал от очевидцев, что произошло в тот день.
Уходили по камням и колючкам
Поиски беженцев начались с города Хама. Опрашивая людей, проходим километр за километром по изнуряющей жаре. Найти беженцев, которые спаслись от гибели, оказывается непростой задачей. По счастливой случайности удается узнать адрес, где временно разместились несколько семей на окраине соседнего города Хомс.
В недостроенном доме десятки людей собрались почтить память своих родных и близких, погибших буквально несколько дней назад в родной деревне Заре. Во дворе слышен плач женщин и детей. Пожилые мужчины, не поднимая глаз от земли, молча сидят у стола.
Молодые люди, держа с двух сторон женщину, помогают ей выйти из комнаты и сесть на стул. Им-Алия, как представилась она, практически не могла говорить, прорыдав несколько дней подряд.
"Вооруженные люди пришли в деревню со стороны моста (запад поселения – ред.), около четырех утра. Жители еще спали, когда началась резня. Они убили детей, похитили женщин и мучали мужчин. Мы спали дома — я, муж и пятеро детей. Проснулись от звуков многочисленных выстрелов. Муж побежал к двери, мы услышали, как возле дома кричит раненый сосед, призывая мужа помочь ему", — рассказ прерывается плачем, им-Алия закрывает руками лицо.
Спустя несколько минут женщина пояснила, что муж, взяв оружие, бросился на призывы о помощи, и больше его ни она, ни дети не видели и не увидят – сегодня поминают мужа им-Алия как погибшего в Заре.
В одной из комнат лежит ребенок 16 лет с синдромом Дауна, у него простреляны обе ноги, на бинтах следы крови. Взгляд абсолютно пустой.
"Я получил ранения, когда мама закрывала дверь. Мы вышли из дома, и мама просила меня стоять за укрытием, чтобы не увидели вооруженные люди. Но они начали стрелять, и я не успел спрятаться. Пуля попала и в мою сестру Зейну. Мама нас перевязала, и мы уходили по камням и колючкам", — говорит тихим голосом Исмаил-Касим.
Повсеместный траур
По пути от дома им-Алия к ее односельчанам, которые расквартировались в километре, взгляд останавливается на играющих в футбол детях, которых не так много в этом бедном квартале Хомса, дорога изрыта ямами, а большинство магазинов закрыты. Бежавшие сюда из своих родных селений люди — обычные крестьяне, у которых нет средств покупать что-либо в магазинах.
Заходя во двор скромного дома, появляется ощущение дежавю: одетые в черное люди, слезы на лицах, раздающийся со всех сторон плач. Семья Абу-Мухаммада Ас-Ситтини тоже поминает погибших членов семьи и соседей, которым не удалось бежать в то роковое утро.
"Семья Али Хасана – все погибли: отец пожилой, три незамужние девушки и пятеро детей. Члены Семьи Шаабан также были расстреляны все. Абу-Джаафар и 20 членов его семьи тоже убиты", — перечисляет, уставившись в землю, Ас-Ситтини, у которого среди погибших родной брат. Абу-Мухаммад, как и его соседка им-Алия, смог убежать через каменистое поле.
Друг семьи Абу-Гэйс рассказал, что жители алавитской деревни Зара — люди бедные, в большинстве своем пастухи. Супруга погибшего брата, когда добралась до Хомса, имела при себе всего 200 сирийских фунтов (30 центов США).
"Они убили стариков, так как от них нет пользы. Женщин и молодых девушек забрали в деревню Тальбисе (в пригороде Хомса) к одному из главарей "Джебхат ан-Нусры" по прозвищу Манхель Мансур. Во время резни одного из старожилов Зары, возраст которого превышал 100 лет, боевики схватили и казнили на глазах у родного сына, спросив того, как бы он хотел, чтобы умер его отец, и с чего начинать", — рассказывает Абу-Гейс.
Напрасная надежда на перемирие
Режим прекращения огня в Сирии вступил в силу 27 февраля. Перемирие не распространяется на запрещенные в России и ряде других стран организации "Исламское государство", "Джебхат ан-Нусра" (сирийское подразделение "Аль-Каиды") и другие формирования, признанные Советом Безопасности ООН террористическими.
"Где перемирие, о котором, говорят, государство договорилось? В войну говорят, что помощь передается от всех сторон. А мы в этой нищей деревне не получили ничего, как будто нас и вовсе не существует", — продолжает Абу-Гейс.
Пожилой мужчина объясняет, что крестьяне не могут даже ничего выращивать. Террористы сжигают вспаханные земли. Последний раз боевики сожгли несколько маленьких плантаций за неделю до трагедии в Заре. "Но тогда никто и поверить не мог, что боевики нападут на деревню, так как знали, что продолжается перемирие", — добавляет собеседник.
Абу-Мухаммад возвращается к разговору и, обращаясь к каждому, спрашивает: "Где же международное сообщество? Почему все молчат и ничего не делают, глядя на то, как уничтожают сирийцев?"
"Джебхат ан-Нусра", "Ахрар аш-Шам" и "Джейш аль-Ислам" в интернете разместили фотографии с телами погибших, только по ним численность убитых детей, стариков и женщин превышает 50 человек. "Резня в Заре" стала самой крупной по отношению к гражданам алавитской конфессии за последние два года войны в Сирии.
Развитие ситуации — в спецпроекте РИА Новости "Война в Сирии" >>
